Кэролайн Грэм - Пока смерть не разлучит нас

— Я стучала, стучала, но никто не отозвался.

— А может, вы просто не хотели допустить, чтобы Сара или кто-нибудь еще видел вас в деревне в ночь смерти вашего мужа?

— Тогда я еще не знала, что он умер, — немедленно ответила Симона и печально вздохнула, придав лицу выражение кроткой обреченности.

Если Барнаби и был обескуражен ловкостью, с которой подозреваемая избежала расставленных им хитрых ловушек, он этого не обнаружил.

— И в любом случае я не могла рисковать тем, что меня кто-нибудь увидит, пока я все еще остаюсь похищенной.

— Как вы добрались до Хай-Уикома, миссис Холлингсворт?

— Решила дойти пешком до Ферн-Бассетта и там вызвать такси. Расстояние всего-то миля.

— Довольно рискованно, — заметил сержант Берилл, — пробираться пешком одной по проселку в такой час ночи.

— Не вы один так думаете, — подхватила Симона и рассмеялась, весело, от души. — Подвезший меня старикан на «моррисе майноре» тоже так решил. Он как раз ехал через Хай-Уиком. И я подумала: «Вот славно!» Но когда он разглядел мое лицо, домой не повез. Настоял на том, чтобы доставить в больницу. — Она с трудом удерживалась от хохота.

Оба полицейских смотрели на нее с бесстрастным видом. Джилл Гэмбл сказала:

— Успокойтесь, миссис Холлингсворт, — и протянула ей стакан с водой.

— О господи, господи, — повторила Симона. Ее плечики все еще сотрясались от смеха. — Все хорошо. Я в порядке. Ну вот. Мне пришлось улизнуть из больницы через запасной выход и взять такси на стоянке. Смею предположить, — тут ее плечи снова дрогнули от сдерживаемого смеха, — он и сейчас еще торчит там, ожидая моего возвращения.

— Вам повезло, что вы встретили участливого человека, — заметил сержант Берилл.

— А я вообще везучая.

В конце третьего раунда, безоружный перед ее холодной, наглой решимостью, Барнаби признал свое поражение.

Снова подали чай. И на сей раз Симона, явно отпустившая туго натянутые поводья, после того как благополучно проскочила самый неприятный эпизод, позволила себе подкрепиться. Умяла сэндвич с сыром и помидорами и два фруктово-ореховых бисквита. Ее жемчужные зубки испачкались шоколадом. Она послюнявила платочек и манерно утерла губы.

— Хорошо, миссис Холлингсворт. Теперь расскажите-ка нам про Этертонов. Как они затесались в эту вашу волшебную сказку о гномах и феях?

— Я бы на вашем месте поостереглась говорить о «феях» [76] В английском языке слово fairy помимо прямого значения (фея, эльф) имеет переносное, жаргонное (гомосексуалист). — Ред. при Ронни…

— Вы собираетесь отвечать на мой чертов вопрос или нет?!

— Извините. — Она съежилась и обиженно захлопала глазами. — Я просто хотела пошутить…

Барнаби, обозленный тем, что позволил себя спровоцировать, постарался подавить гнев.

— Думаю, за свою жизнь моя клиентка уже достаточно натерпелась всякого рода оскорблений. Не так ли, старший инспектор?

— Мы, миссис Гэмбл, пытаемся выяснить всю правду о смерти ее мужа. Она же склонна использовать это прискорбное событие как повод для веселья.

— Ничего подобного, неправда это! — вскричала Симона. — Люди по-разному ведут себя при стрессе. У меня, можно сказать, начинается истерика. Со мной так всегда бывает…

— Пусть так. Теперь вы ответите наконец на вопрос?

— Ну конечно, как и прежде. — Она провела рукой по волосам и слегка потерла пальцем лоб. — Рене Этертон — моя свекровь. Бывшая свекровь, так сказать. Мы с ней всегда отлично ладили. Когда мы с Джимом разбежались, я продолжала навещать ее и все такое. До того, как я опять вышла замуж. После я часто ей звонила из будки, когда в этой жалкой, чопорной деревушке становилось особенно невмоготу. Болтала с братом Джимми. Я всегда ему нравилась, но для меня он был просто хороший друг.

— Тот, на кого можно положиться в трудную минуту, верно?

— Вот именно что, — подтвердила Симона и просияла оттого, что ее так правильно и быстро поняли. — Ну вот, вернувшись на Флевелл-стрит, я им позвонила.

— Это среди ночи-то?

— Они поздние пташки. Я знала, что они не рассердятся. Ну, я объяснила, что мне позарез надо где-то пересидеть недельку, что это срочно.

— С чего вы вдруг решили покинуть квартиру?

— Сама не знаю. Может, предчувствие?.. Просто я немного запаниковала. Рональд хотел приехать прямо сразу… — Она с ласковой укоризной покачала головой. — Он у нас шустрый парень.

— Но это вас не устраивало, не так ли, миссис Холлингсворт?

— Извините, не поняла.

— Не было смысла убегать с пустыми руками.

— Если он собирается язвить и дальше, то не услышит от меня больше ни слова, — она обернулась к Джилл.

Джилл Гэмбл зашептала ей что-то, сержант Берилл удостоил тяжелого взгляда оклеенный полистироловой плиткой потолок, а Барнаби скрипнул зубами.

Наконец, с видом оскорбленной невинности, Симона изволила продолжить свою повесть:

— Я сказала ему, что будет лучше, если он заедет за мной в два часа на следующий день. Пусть припаркуется возле многоэтажки. Я позвоню ему на мобильный, когда расчистятся горизонты.

— Ну, хорошо, а какое место в вашем плане отводилось бывшему супругу?

— Джимми? Никакого. Он в Австралии.

— Нам это известно. Но даже если и так…

— Он и с родными-то почти не общается. С чего бы ему поддерживать отношения со мной?

— Пусть так. — Еще одна соблазнительная версия лопалась как мыльный пузырь. — Значит, Рональд вас подобрал. И он же, видимо, выкинул вас на мостовую.

— Не надо так говорить! — укоризненно воскликнула Симона, осторожно трогая ушибленный лоб. — Мы просто стремились, чтобы все выглядело убедительно, но он немного не рассчитал и толкнул меня сильнее, чем требовалось. Сара появилась где-то около часа. И честно скажу, инспектор, если до того я еще колебалась, стоит ли мне от нее убегать, то… — Симона замолчала и вздрогнула. Веки ее затрепетали, а ладонь взметнулась к груди, словно ей стало трудно дышать. — Эта женщина возомнила, что, если она принесла деньги, то, можно сказать, купила меня. Высыпала их на постель и принялась подбрасывать в воздух с хохотом. Честно говоря, я решила, что она малость тронулась.

— Могу себе представить, — бросил Барнаби. Он действительно вполне отчетливо вообразил, как Сара, счастливая оттого, что все самые опасные, противозаконные действия позади, беззаботно кружит по комнате в радостном облегчении.

— «Смотри, вон их сколько! — кричала Сара. — Бери сколько хочешь!» И она стала запихивать их мне за вырез платья и все пыталась расстегнуть на нем пуговицы. Мне это очень не понравилось. И я напомнила ей про обещание, что мы будем просто друзьями. Не успела я договорить, как она принялась меня целовать и полезла под юбку. Это было чертовски противно.