Кэролайн Грэм - Там, где нет места злу

И наконец из глубин подсознания Барнаби выплывает Джексон — монструозная кукла в матросском костюмчике. Кукла заводная, она хихикает, и чем сильнее ее толкаешь, тем больше она хохочет и тем дальше отпрыгивает назад. Механический смех избитой и затурканной куклы становится все громче и громче, пока не превращается в один сплошной вопль. Вот тут-то Барнаби и проснулся. И понял, что кричит он сам.

Джойс потянулась через стол и взяла его за руку.

— Тебе надо отпустить это, Том.

— Не могу.

— Ты сам всегда говоришь…

— Я знаю, что всегда говорю. Это совсем другое.

— Ты как тот человек с китом [54] Речь идет о персонаже романа Германа Мелвилла (1819–1891) «Моби Дик» (1851) капитане Ахаве, который вступает в смертельное противоборство с белым китом-убийцей. — Примеч. пер. .

— Это точно, — Барнаби горько улыбнулся. — Отныне зови меня Ахав.

— Все разрешится рано или поздно.

— Да.

— Просто постарайся…

— Джойси, прости, я опаздываю.

Вообще-то он вышел на двадцать минут раньше обычного. Джойс проводила мужа до прихожей, помогла ему надеть пальто и подала шарф.

— Он мне не нужен.

— Просто возьми его с собой. Правда холодно. Вон в саду какой туман.

В окно она видела, как он садится в машину. Слышала, как мотор агрессивно зарычал, набирая скорость, слишком легко и быстро. Машина отъехала, а у нее зазвонил телефон.

С Вэлом что-то случилось. Луиза так привыкла к ранним отлучкам брата, что, пройдясь утром по пустому дому, решила, будто он уже отправился на свой двадцатимильный марафон.

Она надела теплые брюки, свитер, заварила чай и вышла с ним в сад. Барнаби счел сад Фейнлайтов сурово-аскетическим. Но именно эта сдержанность форм нравилась Луизе. Прямоугольные клумбы, низкие изгороди из тиса, умело подстриженные, элегантно строгие кусты, темное зеркало воды в бассейне. Даже сейчас, когда к особняку с ревом и грохотом приближался мусоровоз, объезжающий Каустон и окрестные деревни, пейзаж выглядел умиротворяющим.

Луиза походила по саду, выпила свой чай, полюбовалась чудесной фигуркой зайца и погладила его ушки, растерла между пальцев душистый листок. Подойдя к торцевой стене, она заметила, что нет ключа от садовой калитки. Этот большой железный ключ никогда не вынимали из запертого замка, чтобы никто не мог войти. Вэл руководствовался теорией, что так ключ будет всегда под рукой, а если Луиза станет хранить его в каком-нибудь надежном месте, наверняка вскоре потеряется.

Луиза повернула ручку и шагнула на узкий газон, за которым шла канава. Позади канавы простиралось длинное поле стерни с живой изгородью, тянущейся до самой дороги. Ключа не было и снаружи. Она поищет его после завтрака, а если не найдет, купит в Каустоне задвижку и навесной замок.

Выйдя из сада, Луиза добрела до гаража. Велосипеды были на месте, а вот «элвис» отсутствовал. Потом, к своему удивлению, Луиза увидела автомобиль на дороге, аккуратно поставленный у обочины. Мусоровоз затормозил. Шофер взял их бак на колесиках и подцепил к подъемнику. С громким стуком мусор отправился в кузов грузовка, а бак вернулся на место, брякнув о тротуар. Луиза втолкнула его обратно в гараж.

Вернувшись в дом, она окликнула брата и, не получив ответа, пошла в его комнату. Вэл сидел на низком стуле очень близко к окну и неотрывно смотрел на деревенскую улицу, на подъездную дорожку к дому викария. У него на коленях лежал полевой бинокль, оставшийся с тех времен, когда он любил наблюдать за птицами. Пальцы сжимали кожаный ремешок бинокля так крепко, что, казалось, побелевшие костяшки вот-вот прорвут кожу. Ключи от машины валялись на полу у него под ногами.

— Вэл? — Его полная неподвижность напугала Луизу. — Что это? Что случилось?

Казалось, он не услышал. Даже головы не повернул. Только слегка качнулся, как будто задремав, а потом резко выпрямился. На нем была та же одежда, что и вчера.

— Ты что, сидел здесь всю ночь?

— Ничего.

Луиза, озадаченная, уставилась на него, потом сообразила, что это он ответил на ее первый вопрос.

— Ты захворал? Вэл! — Она дотронулась до него и тут же отдернула пальцы. Его рука была холодная и твердая как камень. — Ты совсем замерз. Я принесу тебе чего-нибудь горячего.

— Со мной все в порядке.

— Ты давно тут сидишь?

— Ступай, Лу. Нет, погоди! Мне нужно отлучиться в туалет. — Он передал ей бинокль и, уходя, бросил: — Не спускай глаз с дома.

Луиза дождалась, пока он вернется. На дом она не смотрела, ни в бинокль, ни без бинокля. Он пришел, отвернулся от нее, приблизил окуляры к глазам, прищурился и продолжал всматриваться в дом викария с какой-то лихорадочной сосредоточенностью.

Подождав несколько секунд, Луиза поняла, что Вэл просто забыл о ней. Она не знала, что делать дальше. Чашка чая, английская панацея от всех бед, начиная с головной боли и кончая пожаром, наводнением или эпидемией чумы, показалась ей совершенно бесполезной. Но он ведь так замерз. Уж лучше приготовить чашку чая, чем вовсе ничего не делать. И она уже собиралась пойти и заняться этим, когда Вэл заговорил:

— Я могу справиться… то есть пока я… Я могу справиться… Я смогу… Мне только надо… потом… спросить его… спросить его … Какая мука… Я не вынесу… Нет… Нет… — Горячечное бормотание чередовалось с болезненными, хриплыми всхлипами. Он говорил так, как будто у него начался приступ астмы.

Оцепенев, Луиза слушала поток этой дичи, который, понимала она, предназначался не ей, но это было слабое утешение. Перед тем как ей выйти из комнаты, он вдруг резко вскрикнул и быстро поднес бинокль к глазам, потом так же быстро опустил его и разочарованно сник.

Луиза отступила в кухню. Заваривая чай, она задумалась над тем, кого может в это посвятить, и ее пронзила мысль, что теперь, когда нет Энн, совершенно некого. Они с Вэлом всегда были самодостаточны, им хватало друг друга здесь, в Ферн-Бассет. Держать все в себе — это очень хорошо, пока один из вас не становится беспомощным. Она подумала, не позвонить ли врачу, но немедленно отказалась от этой идеи. Какой смысл? Врач вряд ли к вам поедет только потому, что вы несчастны и что-то такое бессвязное бормочете себе под нос. А если врач приедет, как отреагирует на это Вэл? В нынешнем своем, крайне неустойчивом состоянии он вполне способен спустить врача с лестницы и скатиться следом.

Что такого могло произойти с тех пор, как они расстались вчера вечером, чтобы он впал в столь жалкое состояние? Что всему виной Жакс, она не сомневалась ни секунды. Может, спросить у Вэла? Нет, лучше не стоит. Не то чтобы она боялась его реакции; скорее, страшилась услышать правду.

Она принесла ему чай, Вэл повернулся и посмотрел на нее мутными, ужасными глазами, и она вдруг вспомнила, что сегодня хоронят Чарли Лезерса.