Наталья Александрова - Очи наяды

Надежда хотела что-то ответить, но тут к их столу, радостно улыбаясь, подошла удивительно высокая девица в широких брюках и длинном кашемировом свитере.

– Здрасте, Надежда Николаевна! Давненько не виделись!

– Какими судьбами! – проговорила Надежда, не слишком обрадовавшись. – Надо же, какая неожиданная встреча! Илья, познакомься – это моя знакомая, журналистка Лиля Путова. Лиля, это Илья, мой друг и… ювелир.

Лиля работала в нескольких городских изданиях. Коллеги переделали ее имя и фамилию и называли не иначе как Лилипутовой, что звучало забавно, учитывая почти двухметровый рост журналистки. Надежда познакомилась с Лилей во время одного из своих самодеятельных расследований. Тогда они неплохо поработали вместе, во всяком случае, обе остались довольны [2] Читайте роман Н. Александровой «Кресло на чердаке». .

– Очень приятно! – Лиля улыбнулась Илье. – Вы позволите?

– Садись! – вздохнула Надежда.

К Лиле она относилась неплохо, но ее профессия настораживала. Надежда Николаевна ужасно боялась, что про ее расследования узнает муж. И тогда… ой, лучше не думать, что тогда будет. Сан Саныч неоднократно брал со своей авантюристки-жены честное-пречестное слово, что она не станет ввязываться ни в какие криминальные истории.

Надежда слово давала, но по прошествии некоторого времени тихонько брала обратно и тщательно следила, чтобы до мужа ничего не дошло. Однако, как известно, Петербург – город маленький, так что кое-какие слухи все-таки поползли по знакомым, и Надежда была вынуждена утроить бдительность. Поэтому встрече с Лилей она не обрадовалась.

– А я тут сижу, пью кофе – и вдруг вижу вас, Надежда Николаевна! Ну, думаю, это судьба… – затараторила Лиля. – Что у вас новенького?

Надежда подняла глаза и все поняла: Лилька подошла к ней не просто так, она что-то учуяла. Ну да, эти журналисты вечно рыщут по городу в поисках интересного материала, и Лилька прекрасно знала, что сможет кое-чем поживиться у Надежды.

Впрочем, и Путова могла быть Надежде полезна. «Ладно, придется сотрудничать», – подумала Надежда Николаевна и подхватила разговор:

– Как кстати я тебя встретила. На ловца, как говорится, и зверь бежит! Ты ведь, Лилечка, оканчивала немецкую школу, следовательно, по-немецки читаешь?

– Ну да, – Лиля насторожилась. – А в чем дело?

– Тебе, наверное, не составит труда прочесть эту записку? – в голосе Надежды зазвучали льстивые нотки, и она придвинула девушке пожелтевший листок с готическим текстом.

Лиля бросила взгляд на старую бумагу, выцветшие чернила, и глаза ее зажглись стальным блеском.

– Допустим. Но всякий труд должен быть оплачен, не правда ли? – подмигнула она Надежде.

– Лилечка, ты меня удивляешь! – изумленно воскликнула Надежда Николаевна. – Неужели ты возьмешь плату со старой знакомой за такой необременительный труд?

– Не деньгами, конечно, не деньгами! – Лиля плотоядно усмехнулась. – Вы ведь знаете, что я – журналист, а значит, для меня дороже всего информация! Я переведу этот текст, если вы расскажете, почему вас заинтересовало убийство в театральной библиотеке.

– Лилька, ты подслушивала? – возмутилась Надежда.

– Ага, – безмятежно призналась Путова. – Вы же знаете, у меня уши как локаторы. Это профессиональное. Так что, Илья, имейте в виду на будущее.

Однако тот вдруг засобирался, сказав, что у него куча дел.

– Куда же вы? Посидите еще, поговорим… – протянула Лиля.

– На работе проблемы, там… – начал было Илья, но Надежда ткнула его кулаком в бок: молчи, мол, и так эта Лилька вон уже сколько знает. Он заткнулся на полуслове и ушел, оставив записку.

– Жаль, – притворно огорчилась Лиля, – такой симпатичный…

– Отстань от парня, он недавно женился, – предупредила Надежда, когда Илья скрылся из виду.

– Ну и почему вас так интересует убийство в библиотеке театра? – алчно спросила Лиля, внимательно разглядывая старый лист, и вдруг воскликнула: – Постойте! Что-то мне подсказывает, что эта бумажка оттуда и взялась, так?

– Так… – вздохнула Надежда. – Только я там не была. И Илья тоже.

– А кто был?

– Один человек, только имя не скажу. Он в больнице, не хватало еще, чтобы ваша братия к нему заявилась.

– Ну, Надежда Николаевна, вы очень плохо обо мне думаете… – притворно обиделась Лиля.

– Да ладно, лучше скажи, что там в библиотеке…

– Ну что? Задушили старушку библиотекаршу, полиция только руками разводит – кому она понадобилась? Там книг ценных полно, так ничего не взяли. И никто ничего не видел.

– Неужели туда так просто пройти?

– Да нет, но охрана – только один пожилой дядечка, артист бывший, да тетка в гардеробе, вот и все. Их отвлечь – плевое дело.

Надежда вспомнила рассказ Ильи про то, как возле больницы на него напали двое. Судя по всему, профессионалы, такие куда угодно незаметно пройти могут. Надо же, а та женщина с противным лисьим личиком показалась ей в первую встречу просто ненормальной…

– Так я жду объяснений! – напомнила Лиля.

– Слушай, нет у меня пока никаких объяснений! – взмолилась Надежда. – Но обещаю, как только разберусь в этом деле, ты будешь первым человеком, которому я обо всем расскажу.

– Ладно, так и быть, ловлю вас на слове… Будете записывать?

– Обязательно! – Надежда достала ручку, взяла из коробки бумажную салфетку и приготовилась.

Лиля склонилась над листком.

– Красивый почерк, но довольно трудный. Видно, что текст написан очень давно. Возможно, в восемнадцатом веке…

Она искоса взглянула на собеседницу – вдруг та что-нибудь расскажет, но Надежда промолчала.

Лиля начала медленно переводить:

– «Дорогая Нарине, единственная радость моей жизни, свет моих очей! Представь, каким сокрушительным ударом было для меня, когда твой жестокий отец сообщил, что выдает тебя замуж за того старого виноторговца! – Лиля перевела дыхание, несколько раз моргнула, чтобы дать отдых глазам, и продолжила: – Словно этого было недостаточно, твой отец поручил мне изготовить для тебя серьги в качестве свадебного подарка. Я хотел было отказаться, но потом подумал, что таким образом смогу сделать и от себя подарок, с которым передам тебе малую толику любви, таящейся в моем сердце…»

– Какие страсти! – вздохнула Надежда. – Прямо латиноамериканский сериал!

– Пишите дальше! – усмехнулась Лиля. – Комментировать будете потом! – И она продолжила переводить: – «Когда же твой батюшка передал мне камни, из которых я должен был сделать серьги, я пришел в восхищение от их красоты и понял, что камни эти далеко не простые. На первый взгляд казалось, что в них имеется дефект, однако я, изучив их при ярком свете и сильном увеличении, понял: то, что я принял за дефект, на самом деле надпись, сделанная внутри камней каким-то чудодеем. Надпись сию можно прочитать, только если соединить оба камня. Сделана она на неизвестном мне языке, может быть, на языке эльфов или других неведомых созданий, и смысл ее загадочен. Я взял на себя смелость показать эти камни старшине нашего ювелирного цеха, господину советнику Гольденвассеру, и господин советник заверил меня, что сии камни имеют долгую и удивительную историю. Они называются «Очи наяды», и в разное время принадлежали весьма знатным особам, в том числе и королевской крови. Что же до надписи, начертанной внутри камней, – никто не сумел ее прочитать, ибо никто не знал того языка, на котором она сделана…»