Наталья Александрова - Очи наяды

Прочтя об уловке Гермеса, Надежда задумалась. Конечно, это всего лишь выдумка, художественный вымысел. Причем подобная идея не нова – она уже была описана в новелле Стивенсона «Волшебная бутылка». Но если взять ее за основу, если представить, что таинственный бомж, от которого Надежде досталась удивительная сережка, верил в проклятие – становилось понятным его поведение. Вот почему он просил у Надежды денег: хотел отделаться от серьги, при этом зная, что ее нельзя отдать или подарить, а можно только продать, причем дешевле, чем купил. У Надежды в кармане нашлись только тринадцать рублей с копейками. Куда уж дешевле…

Тут Надежда Николаевна заметила, что кот восседает на подоконнике и подбирается к цветущей орхидее, подаренной ближайшей подругой Алкой. Она работала завучем в школе, и каждое первое сентября ученики приносили ей столько цветов, что девать было некуда. Алка раздаривала горшки с азалиями и орхидеями знакомым, потому что ухаживать за цветами ей было некогда и они быстро вяли.

– Бейсик, не тронь фаленопсис, он ядовитый! – закричала Надежда.

«Гонишь…» – недоверчиво мигнул кот.

Надежда согнала его с подоконника и продолжила чтение.

События в романе перенеслись в средневековую Европу. Где находились бриллианты в течение нескольких сотен лет, было неизвестно, но в начале второй главы они лежали в седельной сумке ломбардского купца, дона Лодовико, который ехал из Северной Италии во Фландрию с грузом пряностей. По дороге на его караван напали разбойники. Дон Лодовико был убит, а его товары, деньги и прочие ценности достались разбойникам. В частности, бриллиантами завладел главарь шайки по имени Роберто.

Наивный разбойник не знал, что камни прокляты, однако пророчество свершилось. На следующую ночь один из членов шайки, решив, что добыча была поделена несправедливо, подобрался к спящему главарю, зарезал его и сбежал с бриллиантами.

Как и положено, разбойник недолго владел камнями. Вскоре после побега он попался в руки некоего графа. Тот нашел краденое и тут же повесил беглеца на ближайшей осине. Бриллианты снова сменили хозяина, но проклятие продолжало действовать. Несчастного графа казнили, поскольку он был членом рыцарского ордена тамплиеров, объявленного вне закона, а все его имущество перешло церкви. Бриллианты достались некоему влиятельному аббату, настоятелю крупного монастыря в Провансе.

Тут на сцену вышел новый герой, а точнее героиня – Черная Смерть, чума, пришедшая в Европу с Востока. Аббат вскоре умер, и злополучные бриллианты несколько лет лежали в монастырской сокровищнице. За это время почти все монахи и послушники умерли от чумы. Наконец новый настоятель нашел камни и продал их очередному ломбардскому купцу.

Камни совершили полный цикл и на какое-то время «успокоились» – должно быть, настоятель монастыря по чистой случайности продал их дешевле, чем они были куплены.

Надежда пропустила часть текста, поскольку ей надоело следить за бесконечной сменой владельцев камней, и перешла к концу книги.

Темное Средневековье прошло, в Европе наступила эпоха Просвещения. К этому времени бриллианты, получившие название «Очи наяды», оказались в руках богатого греческого купца. Тот как раз собирался выдавать свою дочь замуж за богатого виноторговца, а бриллианты решил преподнести в качестве приданого. Но прежде он поручил молодому ювелиру сделать из них серьги.

– Ага, что-то знакомое! – оживилась Надежда, но в эту минуту услышала звуки, которые повергли ее в ужас. А именно скрежет кошачьих когтей из-за дивана.

Кожаный диван цвета молочного шоколада, а также два кресла остались в квартире от сына Сан Саныча. Сын с семьей уехал на работу в Канаду, и невестка, с подозрением поглядывая на кота, завещала Надежде беречь мебель как зеницу ока. Надежда Николаевна, прижимая руки к сердцу, клялась, что будет надзирать за котом и даже в гостиную его не пустит.

Ага, попробуй его не пусти… Как пролезет в комнату, так прямо к дивану и бежит, выпустив когти. Не кот, а сплошное наказание! И хоть с невесткой у Надежды были очень хорошие отношения, разодранный диван она ни за что бы ей не простила.

– Бейсик! – заорала Надежда, вскочив так резко, что стул опрокинулся. – Ты что там делаешь, скотина?

Бейсик тонко разбирался в оттенках голоса хозяйки и тут же сообразил, что сложенной газетой или домашней тапочкой не отделается. Надежда отлупит его мокрым полотенцем и запрет на лоджии до вечера. А что там делать-то? Холодно, и цветы она уже в комнаты внесла.

Кот с сожалением убрал когти и вылез из-за дивана с самой невинной мордой.

– Ты опять драл диван? – грозно спросила Надежда.

«Кто – я?» – Бейсик уставился на потолок, только что лапы на груди не сложил. Прямо не кот, а ангел небесный.

– Смотри у меня!

Кот вспомнил, что хозяин невестку отчего-то тоже побаивается, и решил не рисковать. Усевшись на ковре, он принялся умываться, а Надежда снова углубилась в авантюрный роман.

Как выяснилось, ювелир, которому поручили изготовить серьги, был влюблен в молодую прекрасную гречанку, более того – их чувство было взаимным. Но девушка не могла противиться воле тирана-отца и была вынуждена выйти за старого и жестокого виноторговца.

Ювелир изготовил для нее серьги, вложив в них всю свою любовь, но уже после того, как отдал серьги заказчику, от некой старой цыганки (которая в действительности была гречанкой, жрицей бога Посейдона) узнал о тяготеющем над камнями проклятии. Тогда ювелир послал возлюбленной письмо с предупреждением о роковой силе камней, но оно запоздало, девушка умерла от чахотки, и ювелиру оставалось только рыдать на ее могиле…

Дочитав до конца, Надежда задумалась. Эта история показалась бы ей надуманной и годной лишь для бульварного романа или оперного либретто, если бы она своими глазами не видела драгоценный камень, если бы не читала письмо нюрнбергского ювелира.

Наверняка Гастон Мишле каким-то образом узнал об истории, случившейся в Нюрнберге в восемнадцатом веке, и описал ее, превратив армянина-отца в грека, в остальном же аккуратно следуя за реальными событиями. Точно так же, чтобы придать своему повествованию законченную литературную форму, писатель начал историю камней в Древней Греции.

Надежда Николаевна вспомнила таинственные буквы, написанные внутри камня. Левон Тигранович не сомневался, что это буквы древнего армянского алфавита, но прочесть надпись не смог, поскольку в камне были начертаны только отдельные буквы.

Если верить Гастону Мишле, проклятие Посейдона было записано в обоих камнях, и чтобы прочесть его, нужно совместить обе части надписи. Но тут снова возникал вопрос: где второй роковой камень?