Евгений Волков - Тайна древнего кургана

Принесенный коньяк придал еще большего куража, захотелось продолжить начавшийся праздник души. Горецкий снова достал мобильный телефон.

— Привет, крошка, — ласково и фамильярно проворковал он, — если ты не слишком занята сегодня, можем встретиться у меня на квартире через час.

Услышав ответ, чуть улыбнулся и сказал:

— Так, заметано, жду.

Медленно выпивая сок из высокого стеклянного стакана, Гоша размышлял о том, что умный человек всегда сумеет правильно повести себя в самой сложной ситуации. Сказкам взрослых, что любое преступление будет рано или поздно раскрыто, что любой некрасивый поступок станет когда-нибудь известен всем, он перестал верить еще в школе. Нет, не так важно не совершать нечто запрещенное, сколько не попадаться. И трезво оценивать возможные риски тех или иных действий, стараясь максимально их снизить. Уже в колонии Гоша убедился в справедливости того, что молчание — золото. Поэтому он сегодня был немногословен и убедителен. Да, может быть, Лонской и в самом деле не причастен к ограблению и убийству? А Оксану, вполне вероятно, похитили для получения выкупа, она никогда не скрывала, кто ее отец. Все чисто, к нему у полиции вопросов быть не должно. Горецкий вызвал такси и через десять минут вышел из него рядом с подъездом двенадцатиэтажной панельной башни, в которой снимал квартиру на пятом этаже.

Поднявшись на лифте, он открыл обитую дерматином дверь, быстро принял душ, надел махровый халат и приготовил на кухне чашечку кофе. Страх прошел, появилась уверенность в себе, кураж. Гоша достал из шкафчика початую бутылку «Чивас Ригал», подаренную шефом на день рождения. Да, Лонской фартовый малый, с ним не пропадешь. Виски еще больше подняло настроение, Горецкий открыл окно и закурил…

А минут через сорок в дверь позвонили. Гоша открыл, и в прихожую вошла рыжеволосая и зеленоглазая молодая женщина со стройной фигурой и тонкими чертами лица, в цветастом платье и лакированных бежевых туфлях на высоком каблуке. Горецкий обнял и нежно поцеловал гостью в шею, сказал с довольной улыбкой:

— Привет, Анюта, рад снова тебя видеть.

Анна Звонарева в ответ тоже улыбнулась:

— Не будем терять времени, у меня есть только час…

Потом они лежали на мятой простыне на раскладном Гошином диване и обсуждали ее мужа, ставшего недавно заведующим кафедрой.

— Пока что Коля — только исполняющий обязанности, не думаю, что его в итоге утвердят, — с сарказмом произнесла Звонарева.

— Почему? — удивился Горецкий.

— Понимаешь, Гоша, мой Николай Семенович — настоящий лузер. Он не в ладах с начальством, вечно заступается за других в ущерб своим интересам. А главное — так и не научился добывать деньги, дожив до седых волос. Бессребреник, одним словом.

— А так ли это плохо?

— Времена Дон Кихота давно прошли, сейчас ветряные мельницы любого сотрут в пыль, — с досадой бросила Анна. — Лучше расскажи, как твои дела?

— Да все в шоколаде, как и всегда. Вот ведь тесен мир — твой муж сменил в универе Свиридова, с которым я встречался за неделю до его гибели.

Они замолчали, каждый думал о своем. Горецкий вдруг вспомнил, как познакомился с Аней Звонаревой, смазливой, хитрой и любвеобильной дамочкой, ловко обманывающей своего пожилого супруга. Анна приехала в тот солнечный день в торговый центр с обычной своей задачей: найти новых потребителей услуг рекламного агентства «Речные пороги». Она привычно ходила по офисам, магазинам и киоскам, беседовала с менеджерами или старшими продавцами, оставляя им красочные проспекты с восторженными отзывами прежних заказчиков. Большинство слушало бойкую рекламистку вполуха, стараясь побыстрее выпроводить ее в общий коридор, но Звонареву это ничуть не смущало, она продолжала обход все с тем же апломбом, граничащим с бесцеремонностью. В антикварном салоне Гоша поначалу тоже хотел прервать презентацию нагловатой посетительницы, но потом пригляделся к ней и увидел в глазах Анны явный интерес к своей персоне, никак не связанный с рекламным бизнесом. Они улыбнулись друг другу, обменялись телефонами, встретились на следующий день — и появилась у Горецкого новая любовница. Никаких особых планов на будущее со Звонаревой Гоша не строил, да и она тоже прекрасно понимала суть их отношений, но обоих устраивало такое положение дел. Встретились днем на час-другой, занялись любовью, поболтали о том о сем в постели — и разбежались. О женитьбе Горецкий пока и не думал, но, прощаясь со Свиридовым и Оксаной Лопатиной, он вдруг почувствовал, что по-прежнему не безразличен ученице профессора. Однако Гоша решительно запретил себе даже думать о возобновлении каких-либо отношений с Оксаной, это значило бы предать Виктора Антоновича, так хорошо отнесшегося к своему бывшему студенту, а предателем Горецкий быть не желал. Однако сболтнул по глупости Лонскому о посещении коттеджа с подлинниками картин знаменитых живописцев. И все-таки, не стало ли это причиной последующей трагедии? Опять дурацкие мысли полезли в голову, пора с ними распрощаться раз и навсегда…

Анна встала, заскочила в душ и через пять минут уже одевалась, озабоченно взглянув на часы. Проводив ее, Гоша поставил на проигрыватель виниловый диск «Квин», чемпионская мелодия победно полилась с него, но настроение у Горецкого снова испортилось. Действительно ли закончилась для него вся эта неприятная криминальная история или, как говорится, «продолжение следует»? Гоша был очень расстроен оттого, что случай свел его снова со Свиридовым и Оксаной. Ведь теперь он превратился в одного из подозреваемых в двух преступлениях. Наличие судимости, пусть и по совершенно другой статье, только усугубляло возникшую ситуацию. И это теперь, когда он начал неплохо зарабатывать, стал жить в свое удовольствие…

Гоша прошел на кухню, снова налил себе виски. Алкоголь позволил немного расслабиться, подавить тревогу и ожидание больших неприятностей. Горецкий стал мечтать о том, что через несколько лет он прочно станет на ноги, заведет собственную семью, помирится с родителями. Не может же так не везти, неужели он снова влип в дурную историю? Оставалось надеяться, что следователь и оперативники во всем разберутся. И главное — найдут настоящих преступников.

Сошников и Парфенов сидели на той же скамеечке в Октябрьском сквере, где прошла их первая встреча. Погода стала портиться, начал накрапывать мелкий дождь, прохожие раскрывали зонтики, но эти двое его не замечали, углубившись в обсуждение новостей. Сообщение о том, что Денис Свиридов начал оказывать недвусмысленные знаки внимания Оксане Лопатиной незадолго до ее исчезновения, застало капитана врасплох: