Елена Гордина - Роковые камни Аркаима [litres]

– Я прямо сейчас их привезу обратно, жди у моего подъезда и никуда не уезжай! Что за черт! – Владимир прервал разговор.

И действительно, уже через пятнадцать минут Владимир подвез мальчишек к дому и буквально вытолкнул их из машины. Братья удивленно переглянулась и побежали к Лизе, а она пристально вглядывалась в их лица. Радостные, возбужденные, немного напуганные, раскрасневшиеся дети, Лиза подумала, что, если узнает, что муж их хотя бы пальцем коснулся, убьет его сама. Задушит своими же руками.

– Папа сказал, что ты больна? – Ваня и Костя подбежали к маме. – Это серьезно, что с тобой?

– Ничего страшного, – Лиза открыла дверцы в машину, – забирайтесь скорее ко мне. Я не больна, папа чего-то напутал, но ему нельзя про это говорить.

– Но почему? – возмутился Ваня. – Мы должны были завтра пойти на квест и остаться у него с ночёвкой.

Лизу словно обдало кипятком, она в ужасе взглянула на Владимира, он стоял у своего автомобиля и боялся к ней подойти, вдруг заразится. А Лиза смотрела на своего мужа, которого знала больше двенадцати лет, и никак не могла поверить, что он способен на такое. Но кто, господи, кто будет смотреть детское порно, если он не гребаный урод-извращенец?

– Потом все объясню, – цыкнула она на детей, – а пока делайте все, как я скажу.

Мальчишки притихли и решили с мамой не спорить, уж больно странно она выглядела.

Дома Лиза первым делом усадила детей на диван, а сама села напротив и, внимательно глядя в глаза то одному сыну, то другому, спросила:

– Мальчики, это очень важно, – Лиза подбирала слова, – скажите, пожалуйста, папа никогда ничего с вами не делал такого, о чем просил никому не рассказывать? – Она никак не могла подобрать нужные слова, у нее язык просто не поворачивался задать сыновьям вопрос более конкретно. Она уже была готова на все, что угодно: на развод, на наличие у мужа другой женщины, на одиночество и жизнь разведенки с детьми, лишь бы Владимир их не касался даже пальцем. Потому что как жить дальше, если ее муж окажется педофилом, она не знала.

– Например? – Ваня очень удивился вопросу, а Костя покраснел и отвел глаза в сторону, и у Лизы оборвалось сердце, ребенок что-то от нее скрывал. И она себя не накрутила, когда почувствовала что-то неладное, что-то плохое, что связывает ее мужа и младшего сына.

– Ну! – у Лизы задрожал голос и на глаза навернулись слезы, она очень старалась успокоиться, но растерянный и испуганный вид Кости ее добил. Она поняла, что придется везти детей к психологу, и, скорее всего, ее и здесь ждут новые откровения.

– Ну, – продолжила Лиза, – быть может, папа просил вас о чем-то мне не рассказывать? Это очень важно, подумайте! – Больше из себя она ничего выдавить не могла, ей это было просто не под силу. Она не могла, физически не могла произнести вслух. Лиза поняла, что разговор закончен.

– Нет, мама, ничего такого! – Ваня спрыгнул с дивана. – Можно мне включить компьютер?

– Да, конечно. – Лиза не отводила глаз с Кости, сын молчал, опустив глаза, щеки его пылали. – Включайте. Костя, ты ничего не хочешь мне рассказать? – Лиза до ужаса боялась, что сын ей сейчас скажет что-то такое, поле чего она сойдет с ума.

– Нет, мама, не хочу! – Костя медленно слез с дивана и пошел следом за братом, а Лиза поняла, что ее ребенок что-то от нее скрывает.

Она зашла в гостиную, села в кресло и набрала Сергея, следователь оставил ей свой телефон на случай, если она что-то вспомнит или узнает. И вот именно сейчас ее осенила одна мысль.

– Сергей, – Лиза до боли в пальцах вцепилась в телефон, – это Елизавета Санникова.

– Да, я вас узнал. Здравствуйте. Вы что-то хотите мне сказать?

– Я хочу вас спросить, – пробормотала Лиза, и мир вокруг нее начал вращаться с дикой скоростью. – Тот препарат, которым отравили Кристину у меня дома, имел ли он какое-то отношение к лекарствам сексуального действия?

В телефоне стояла оглушительная тишина, она разрывала голову Лизы на части, а потом Сергей медленно произнес:

– Откуда вы это узнали?

Мир Лизы рухнул…

– Мне кажется, мой муж педофил, – пробормотала она и разревелась.

Любава собралась в дорогу, едва начало светать. Она взяла у Богдана кобылу и телегу, которую нагрузила вяленой козлятиной, ветками, завернутыми в мешковину, а полено с тлеющей головешкой бережно уложила в глиняный горшок на самое дно. Остаться ранней весной без огня в степи, где еще лежит снег, означало для нее неминуемую смерть. Любава погрузила с собой все шкуры, которые нашла в хижине у себя и у Богдана, посуду, каменный топор и нож и выгребла все сено из конюшни. Она понимала, что ее путешествие может закончиться трагически в любой момент: ей предстояла долгая дорога в неизвестность, где-то рядом бродил тот человек или существо, которое убило Богдана, но у нее не было другого выхода.

Любава выехала из деревеньки и остановилась, растерявшись. Вокруг, куда ни глянь, была степь и высокие сугробы, и по такому снегу телеге было не пройти. Да и на лошади верхом можно было добраться только до ближайшего леса, куда протоптали тропу Микола и Харитон, когда пытались обнаружить убийцу Богдана. Но по такой узкой колее телега не прошла бы, а верхом на лошади Любава не унесет все свои запасы с собой. А без них ее ожидает верная погибель.

Любава вылезла из телеги и взяла лошадь под уздцы, она решила идти впереди телеги, чтобы протаптывать для нее дорогу. На опушку леса она добралась только к обеду, когда солнце стояло высоко над головой, а потом небо затянули тучи и пошел снег. Любава же уже совершенно выбилась из сил, пот ручьем струился по ее лицу, пройдя еще немного в глубь леса, она остановилась, чтобы накормить и напоить лошадь, развести костер и самой немного подкрепиться.

Пока она расчищала место для стоянки, началась настоящая вьюга, кобыла то и дело вставала на дыбы, и Любава подумала, что три дня – это максимум, что она выдержит в лесу. А потом они с лошадью либо умрут от холода и голода, либо она случайно выйдет на другое поселение и ее туда примут. Но вся проблема была в том, что она шла так медленно, что за все это время сумела пройти всего лишь половину дороги, которую и без нее давно исследовали и Егор Змееборец, и Харитон, и Микола, и другие мужчины из ее племени, никого они на своем пути не встретили. А это значит, что если где-то еще и есть жизнь, то идти ей придется очень и очень далеко, а на это у нее не хватит ни припасов еды, ни сил.

Любава спряталась от вьюги, забравшись под телегу, и как она ни старалась сохранить веру в будущее, ее поглотило отчаяние. Она уже не понимала, как вообще решила пойти на такое и чем она думала, когда потащилась вглубь леса. А с другой стороны, у нее просто не было тогда выхода, нет его и сейчас, Любава дрожала под телегой и понимала, что далеко ей не уйти.