Татьяна Бочарова - Генетическая ошибка [litres]

Коля Сопелкин, полностью оправдывая свою фамилию, сладко посапывал у Марины под боком – он, как всегда, увязался с ней в буфет, пообедал, и его сморил сон.

– Эй, жертва ранних электричек, просыпайся. – Марина потормошила парня. – У вас пара сейчас начинается.

Сопелкин открыл глаза.

– А… что… Аверина сейчас? Капец! – И тут же пришел в себя. – Ах да, ее же нет. Замена. Да ну его, Смирнова этого, зануда такой. Не пойду. Лучше я у вас на инглише посижу.

– Нет уж, Николай. Дуй на замену. У меня теперь другой курс посидит.

Марина допила кофе и устремилось к выходу.

В три часа позвонил Сергей:

– Зая, можешь говорить?

Он знал, что Марина не всегда имеет возможность взять трубку, если пара в разгаре.

– Могу, солнышко, – ласково прошептала Марина и тихо выскользнула за дверь аудитории.

– Как ты?

– Я в порядке. А ты чем занимаешься? Выспался?

– Отлично выспался. Уже пообедал. Вот, хочу к маме съездить. Что-то она прямо не в себе. И давление огромное.

– Давление? – Марина нахмурилась, вспомнив Аверину. – Да, конечно, поезжай. Вызови ей врача. С этим не шутят. Вот у нас завкафедрой, профессор, слегла. В реанимации, с инсультом. Так что быстренько вызывай.

– Понял тебя. Целую! Постараюсь вернуться до твоего прихода. – Сергей чмокнул трубку и отключился.

Марина представила себе пылающее лицо свекрови, и ее охватило волнение. Не дай бог, случится что. Нонна Терентьевна вообще сдала за минувший год. Один приступ за другим, то давление, то сердце. Вроде и возраст не такой уж старый, всего 67. Когда Марина с Сережкой познакомились, Нонна была свежей и бодрой, почти не болела, летала, как электровеник. И вдруг, почти в одночасье, превратилась в больную развалину. Да еще все принимает так близко к сердцу, плачет, расстраивается. Вот и вчерашнее, случившееся с Мариной, пропустила через себя… Марина кивнула своим мыслям и вернулась в аудиторию к студентам.

Домой она добралась к половине седьмого вечера. Скинула уличные туфли, курточку, вымыла руки и плюхнулась на мягкий диванчик в гостиной. Ноги с непривычки болели. Марина редко обходилась без машины. Сергей, тот привык ходить пешком и ездить на метро – «Фольксваген» они купили совсем недавно. Если нужно было ехать за город по работе, он брал служебный автомобиль. Над Мариной Сергей добродушно посмеивался, называя ее «моя прекрасная автоледи».

Марина сняла ажурные носочки и пошевелила пальчиками, покрытыми вишневым лаком. Ну где там Сережка? Снова застрял у матери. Врача они вызвали, интересно? Может, что-то серьезное? Марина набрала номер мужа.

– Зай, я еду. Скоро буду, – тут же отозвался тот.

– Как там мама? – поинтересовалась Марина.

– Ничего. Врач приходил. Сказал, по-хорошему, надо в больницу. Но ты же знаешь мать – ее в больницу не загонишь.

– А надо бы загнать, – вздохнула Марина и покрутила ступнями. – Ну хоть что-нибудь сделали? Помогли как-то?

– Сделали укол. Давление снизилось. Мы поужинали, и она уснула.

– Поужинали? Так ты не голодный? – Марина добродушно усмехнулась.

– Голодный, зая. Еще какой голодный. Мать – та еще стряпуха, ты в курсе. Так что, жинка, мечи на стол все, что там у нас есть.

– Мечу, – засмеялась Марина и положила телефон на тумбу.

Усталости как не бывало. Она босиком прошла на кухню и открыла холодильник. Что тут у нас есть? Остатки борща, салатик из тунца, пара кусков пирога, котлетки, которые Марина навертела в выходные. Пожалуй, салат с котлетками подойдут для милого семейного ужина. И вот еще чудесное итальянское сухое вино, скромно притулившееся на боковой полочке. Марина накрыла на стол, поставила салатник, фужеры. Котлеты крутились в микроволновке. В дверном замке завозился ключ.

– Зай, я дома! – Сергей заглянул из прихожей в кухню. – Вау, какой запах! Сейчас язык проглочу.

Они мирно и не спеша ужинали. Такие ужины были у них в привычке. Сергей включил магнитолу, и помещение окутал тихий блюз.

– За тебя, солнышко. – Он коснулся своим бокалом Марининого.

– И за тебя. – Марина не смогла подавить вздох.

Сергей пристально глянул на нее.

– Как ты вообще? Как настрой?

– Я в порядке. Настрой боевой. – Подбородок у Марины задрожал.

– Ну-ну, опять? – Сергей взял ее за руки и посадил к себе на колени. – Не думай об этом. Просто не думай, и все. Само собой все разрешится.

– Легко сказать – не думай. – Марина улыбнулась сквозь набежавшие слезы. – Следователь звонила.

– Когда? Ты мне не сказала.

– Утром еще. По дороге на работу.

– Что хотела?

– Сказала прийти к ней в этот четверг.

– У вас же по четвергам кафедра.

– Ну да. – Марина быстро вытерла глаза. – Но теперь, может, ее отменят или перенесут. Аверина-то в больнице.

– Ясно. – Сергей нежно взъерошил ее волосы. – Ты пойдешь?

– А у меня есть выбор? – грустно усмехнулась Марина. – Да, конечно, нужно идти. А ты? – Марина посмотрела на него с надеждой и ожиданием. – Ты сможешь пойти со мной?

Сергей на мгновение задумался.

– Зай, я с завтрашнего дня работаю в области. Всю неделю. Не думаю, что успею вернуться до вечера в четверг. Ты прости, не сердись.

Марина закусила губу, стараясь не разреветься в голос. Весь день с самого утра она тайно лелеяла надежду на то, что пойдет к Петелиной не одна. Она была уверена, что Сережка не бросит ее и будет рядом. Выходит, ошибалась.

– Зай! – Сергей приподнял ее лицо за подбородок и нежно погладил по щеке, вытирая слезы. – Ну не рви мне сердце. Ты же знаешь мое начальство. Зверюги.

– Мне казалось, вовсе нет. Ты вполне распоряжаешься своим временем.

– Это только кажется. – Сергей вздохнул. – Я человек подневольный. Один просчет – и плакала квартальная премия.

– Пусть плачет, – с ожесточением проговорила Марина. – Лучше бы ты был со мной завтра. Пожалуйста, Сереж! – Она посмотрела на него с мольбой.

Он отвел глаза.

– Зайчик, прости, я правда не могу. Это важная поездка. В другой раз обязательно. А в этот ты как-нибудь сама справишься.

Марина кивнула скрепя сердце. Сергей сгреб ее в охапку и поцеловал.

– Пошли спать, малыш, завтра рано вставать.

Марине снилась родительская квартира. Они сидели за столом в гостиной, она, мать и отец, пили чай и разговаривали. Ей было спокойно и уютно, она с удовольствием разглядывала любимую с детства обстановку: старую, но крепкую мебель, картины на стенах, черное лакированное пианино в углу. Когда-то, учась в музыкальной школе, Марина любила играть на нем «К Элизе» и отрывки из Лунной сонаты. Ей захотелось попробовать. Она встала из-за стола, села на скрипучий вертящийся стул, открыла тяжелую крышку. Клавиши были слегка в пыли. Марина тронула их пальцами. Послышался глубокий, слегка надтреснутый звук.