Татьяна Бочарова - Генетическая ошибка [litres]

– А я вам повторяю, что человек был болен! Давайте теперь будем давить насмерть всех неаккуратных пешеходов. Так по-вашему?

Марина устало опустила голову. Она поняла, что бесполезно спорить с этим ярым блюстителем закона и защитником сирых и обиженных. Очевидно, он возомнил себя неким Робин Гудом, а в ней видит только бессовестную нахалку, которая болтает за рулем по телефону без наушников и нарушает скоростной режим.

– Будете подписывать? – спросил Ковалев немного спокойнее.

– Да.

Марина подняла с пола бланк, заполнила нужные строки и поставила подпись.

– Отлично, – совсем миролюбиво проговорил Ковалев и спрятал бланк обратно в ящик стола. – Можете идти. Я вызову вас, если мне понадобится. Это передайте своему адвокату. – Он протянул Марине визитку с номером телефона.

– Спасибо. – Она спрятала визитку в сумочку и быстро, не оборачиваясь, пошла к двери.

Очутившись в коридоре, Марина почувствовала, что ей нечем дышать, и рванула ворот блузки. Голова кружилась, в ногах была страшная слабость.

– Девушка, что с вами? Вы очень бледная. Вам нехорошо? – раздался откуда-то сбоку приветливый тенорок.

Марина обернулась и увидела совсем молоденького паренька в форме сотрудника ППС.

– Спасибо, я… мне… – Она не выдержала и разрыдалась.

– Ну, ну. – Парень осторожно взял ее под локоть и повел к лестнице. – Выйдем на улицу, там ветерок. А то у нас духота, кондей сломался еще вчера, до сих пор не починили.

Они спустились вниз и вышли во двор. Действительно, в лицо Марины подул свежий ветер, и ей стало немного легче.

– Это вы от Ковалева идете? – поинтересовался парнишка.

– От него. – Марина кивнула. – А что?

– Да ничего. – Парень ухмыльнулся. – От него частенько в таком виде выходят. Вы потерпевшая?

– Если бы. Обвиняемая.

– Да ну, – недоверчиво присвистнул парень. – В чем же вас обвиняют?

– Человека сбила. Насмерть.

– Ух ты. – Юный мент сочувственно и понимающе покачал головой. – С каждым может случиться. Лихачила? Или права купила?

– Ни то, ни другое. По телефону говорила. А там эти кусты дурацкие…

– У нас много дурацких кустов, – философски заметил парень. – А по телефону за рулем говорить запрещено. Прямой путь к аварии.

– Я знаю. – Марина тяжело вздохнула.

– С Ковалевым не договоришься. Это все знают.

– Что вы имеете в виду?

– Ну что. – Парнишка выразительно хмыкнул. – Сами понимаете, не маленькая. Только я вам ничего не говорил. – Он на всякий случай обернулся, но рядом никого не было.

– Ну, я пойду. Вижу, вы пришли в себя. Удачи!

– Спасибо. – Марина медленно двинулась в сторону остановки.

Голову ее атаковал шквал мыслей. Если она верно поняла парня, то пытаться дать денег Ковалеву бессмысленно. С другой стороны – не на это ли он намекал, выясняя про ее материальное положение? Парнишка может по молодости не все знать. Марина поняла, что без мужа эти вопросы ей не осилить, и достала телефон.

– Да, зай! – отозвался Сергей. – Ну как?

– Плохо. Очень плохо, – стараясь сдержать слезы, проговорила Марина. – Петелина, представляешь, родила. И теперь у меня другой следователь. Сущий дьявол. Он обещал посадить меня!

– Ты шутишь?! Не может этого быть! Ты же ни в чем не виновата!

– Он так не считает. Напротив, он уверен, что я преступница, убийца и мое место за решеткой.

– Ну это мы еще поглядим! – сердито произнес Сергей.

– Ты бы съездил к нему. Поговорил, как мужчина с мужчиной. Может, стоит предложить ему денег? Хотя… о нем ходит молва, что он неподкупен.

– Я съезжу, зая, непременно съезжу. Посмотрим, подкупен он или нет. Ты сейчас куда?

– Домой, куда еще? А ты? Ты уже освободился?

– Не совсем. Пока еще не в Москве.

– Время уже седьмой час, – возмутилась Марина. – Сколько тебя там будут мурыжить?

– Думаю, еще полчасика – и выдвигаюсь. Что у нас на ужин?

– Голубцы сделаю по-быстрому.

– Отлично. Обожаю голубцы. До встречи! – В трубке воцарилась тишина.

Марина увидела приближающийся автобус и побежала ему навстречу.

Очутившись дома, она без сил опустилась на диван в гостиной. Ей хотелось закрыть глаза, заткнуть уши, чтобы отключиться от всего и не вспоминать о недавнем разговоре со следователем. Однако перед ней все стояло его лицо, красное, как у индейца, с пронзительным и безжалостным взглядом. Марина в отчаянии пнула кулаком диванный валик. В это время зазвонил телефон.

Нинка! Они не разговаривали с момента аварии. Нина звонила несколько раз, но Марина не в состоянии была взять трубку. Вместо нее к телефону подошел Сергей и вкратце описал Нине ситуацию. Марина вздохнула и нажала на прием.

– Мариш! Как ты?

– Ужасно!

– Почему ужасно? – испугалась Нина.

– Я только что вернулась от следователя. Мне грозит тюремный срок.

– Господи, – ахнула Нина. – Не может быть! Сережа сказал, что ты ни в чем не виновата и максимум, что будет, это штраф.

– Как бы не так! Теперь это не административное, а уголовное дело. Я же превысила скорость, и свидетели нашлись, которые видели, как я с тобой трещала по телефону.

Нина подавленно молчала. Марина почувствовала, как ее одолевает злость. Все из-за нее, из-за Нинки. Дернул же ее черт тогда позвонить.

– Мариш, ради бога, прости, – пролепетала в трубку Нина. – Мне так неловко. Ну хочешь, я пойду к твоему следователю и скажу, что это я позвонила? Хочешь?

– Да брось ты, – немного смягчилась Марина. – Ты-то здесь при чем? Виноват водитель. Внимательнее надо было следить за дорогой и ехать медленней. Ты прости, я сейчас не могу говорить. Устала как собака, и настроение отвратное. Давай в другой раз?

– Конечно, – тут же согласилась Нина. – Ты, если что надо, сразу звони. Я приеду и все сделаю.

– Спасибо.

Марина отложила телефон и свернулась калачиком на диване, поджав под себя ноги, уютно пристроила голову на мягкой диванной подушке, закуталась в плед и закрыла глаза, совершенно позабыв об обещанных мужу голубцах.

Вернувшийся домой Сергей застал жену мирно спящей в гостиной. Рядом на полу лежал телефон. Сергей вздохнул, поднял его, поправил плед на Марининых ногах и пошел в кухню импровизировать ужин.

…На улице настоящая весна, яркий сиреневый май. Птицы щебечут с таким упоением, что кажется – ты в раю. В такие дни я вспоминаю наш двор в пору моего детства. Именно в это время, мы, ребятня, высыпали на улицу с великами и гоняли по асфальтовым дорожкам до одурения. Потом играли в вышибалы, в салки, колдунчики, жгли костерок на пустыре и рассказывали друг другу страшные истории про черный-черный дом и прочую чепуху. Наша компания состояла в основном из мальчишек, но было там и несколько девчат, возрастом от 11 до 13 лет.