Наталья Солнцева - Иллюзион для скептика

Такие мысли приходили ей в голову, но она отмела их как неосуществимые. Характер бывшего мужа не позволял ей тешить себя иллюзиями. Илья умел быть непреклонным в некоторых вопросах. Его не удастся расшатать и привлечь на свою сторону. К сожалению, при встрече она не заметила былого восторга в его глазах, не ощутила исходящего от него чувственного возбуждения. То, что между ними было, угасло безвозвратно.

Чтобы унять озноб, Маша натянула на себя плед. Дом медленно прогревался, разложенные для просушки вещи пропахли средством от моли. Всюду лежала пыль.

«Отложу генеральную уборку на завтра, — подумала она. — Сегодня сил нет… Интересно, как поведет себя Трошкин, обнаружив пропажу? Взбеленится? Бросится на поиски? Озвереет — это точно!»

Дрова в печке догорали, и Маша встала подбросить пару березовых поленьев. Чуть не обожглась о раскаленную заслонку, ойкнула и всплакнула. Вот, до чего довело ее корыстолюбие. Поставило на грань смерти! Разве она выживет в этой чертовой развалюхе без элементарных удобств?.. Что там Илья говорил о деде Акиме? Может, все-таки позвать его помочь по хозяйству?

Маша улеглась на неудобном диване, вздыхая и прислушиваясь к непогоде за окнами. К ночи поднялась метель, стекла в доме заиндевели. Сквозь морозный узор ничего не было видно. Казалось, во дворе кто-то ходит, топчется на крыльце, проверяет входную дверь на прочность. Страх Маши стремительно нарастал и спасения от него не было. Выпить, что ли, чего-нибудь покрепче и уснуть?

Она встала, сунула ноги в шерстяных носках в тапочки и отправилась на поиски спиртного. В кухонном шкафчике стояла нетронутая бутылка водки. Маша поспешно ее откупорила и налила себе полную граненую рюмку, оставшуюся, вероятно, от прежних хозяев. Дрожь прекратилась, и женщина немного расслабилась. Причин для паники нет. В такое ненастье никто сюда не приедет ее убивать. Во-первых, Трошкин понятия не имеет, где она прячется; во‑вторых, проселочные дороги к утру основательно переметет снегом. Чтобы добраться в эту богом забытую Киреевку, понадобится вездеход.

«Тогда и Самбуров не скоро приедет, — рассудила она и пригорюнилась. — Куковать тут мне одной, пока не распогодится. Хорошо, я сухарей с собой набрала, ванильных, к чаю. Авось, не помру с голоду!»

Она посмотрела на экран смартфона и убедилась, что связи нет. Хоть бы электричество не вырубилось, иначе вообще труба дело. Илья показал ей, где хранится керосин для лампы, но Машу это не вдохновило.

Она удрученно вздохнула, взяла с собой бутылку водки, стопку и вернулась на диван. Вдруг, опять страх накатит, пусть «лекарство» будет под рукой…

Тем временем дед Аким, сгорая от любопытства, гадал, кого же привез состоятельный сосед из Москвы в этакую глухомань да еще в разгар зимы? Старик ожидал гостинцев, как обычно, — особенно он изголодался по сигаретам, — но так и не дождался. Самбуров не соизволил проведать его и укатил обратно в город. Еще бы! Что ему тут делать? С другой стороны, он каждый раз по приезде навещал деда Акима, давал ему денег, выслушивал жалобы и обещал помочь. Что самое ценное, — слов на ветер сосед не бросал и всегда проявлял заботу о старике. Почему же сегодня он этого не сделал?

«Видать, неспроста, — справедливо заключил дед. — Небось, дамочка скрывается от кого-то, ежели согласилась остаться в захудалой деревушке одна-одинешенька. Ясен пень, надолго она тут не задержится. Но что заставило ее пойти на такие жертвы? Может, она преступница? Или, что еще хуже, террористка? Отсидится в Киреевке, пока ее ищут, да и была такова!»

Подобные рассуждения раззадорили старика, раздразнили его природную любознательность. Изнывая от скуки, он не знал, как скоротать время, а тут… развлечение прямо в руки свалилось! Не в силах усидеть на месте, дед Аким отправлялся в разведку, возвращался домой погреться, и его снова тянуло на улицу. Интересно, чем занимается новоприбывшая особа?

Вести наблюдение со своего участка старику мешал снегопад. Поэтому он воспользовался дырой в заборе, которую Самбуров не успел заделать, и проник на чужую территорию. Из окон соседского домика лился тусклый желтый свет, — значит, таинственная гостья не спала. Соглядатай подкрадывался все ближе и ближе. Зрение у него было не ахти, но очки на морозе запотевали, а когда повалил снег, их и вовсе пришлось снять. В темноте дед Аким почти ничего не видел, кроме силуэтов и размытых очертаний. Он скорее догадывался, что происходит на соседском дворе. Вот темная тень метнулась к дровяному сараю, вот скользнула обратно. Оно понятно, печка поленья жрет, как ненормальная. А уголь Самбуров покупать отказался наотрез. Не хочу, мол, экологию портить, воздух загрязнять! Он-де сюда отдыхать приезжает, здоровья набираться, а не дышать угольным дымом. Так то оно так, да теперь городская краля вынуждена дровишки из сарая носить. Уголек стойкий жар дает и расходуется намного меньше.

— Не моего ума дело, — пробормотал старик, притопывая ногами от холода. Хоть он и обул валенки, все равно ступни мерзнут. А болеть-то нынче нельзя: вирус припишут, залечат до смерти, и поминай, как звали.

Лицо приезжей дамочки старик, как ни старался, не разглядел, но одета она была чисто и чемодан у нее модный, кучу бабла стоит, и сумка увесистая, тоже видать не дешевая. Пригибаясь, он влез на сугроб, осторожно придвинулся к окну… однако стекло на его беду покрылось инеем, и узреть, что происходит внутри, не удалось. Если бы не метель, дед Аким нипочем бы не покинул свой пост. Но мороз крепчал, ветер пронизывал до костей, и старик решил не рисковать. Подхватить простуду не входило в его планы.

Возвращаясь к себе, он заметил, как что-то черное скользнуло мимо и скрылось за углом соседского дома. Бродячий пес ищет приюта в ненастье, или ему почудилось? Перекрестившись, старик ускорил шаг и через пару минут уже отряхивался в своих тесных сенях, ощущая странную тревогу.

«Отогреюсь и пойду проверю, все ли там в порядке, — решил он. — Не зря же энта бабенка прячется? Кто знает, что ей в голову придет? Обчистит Самбурова и сбежит с награбленным. А с меня спросят!»

Деду было отлично известно, что красть у молодого соседа нечего, равно как и у него самого. Но подозрения засели в его седой башке, не давая покоя. Какой уж тут сон? И без того суставы ноют, только курево и спасает. Еще изволь переживать за чужое добро…

Кряхтя и чертыхаясь, старик натер колени лечебной мазью и устроился на лежанке у печи. Спать он, разумеется, не мог. Слушал, как заунывно воет ветер, и думал о своей ответственности. Самбуров ему деньжат подкидывает в надежде, что он присматривает за домом. Посему нельзя допустить безобразия. Вдруг, городская фифа по неопытности пожар устроит или еще чего выкинет?