Марина Алант - Границы достоинств

А Ольга в последнее время не жила, а летала, и похорошела от нескончаемого весёлого настроения и лучистого взгляда. Просто её сказка с безбедным будущим и прекрасным московским принцем, похоже, случилась! Как бы ни сглазить! Оксана уступила его подруге без сожаления и искренне радовалась чужому счастью. Это не её герой. Он совсем не похож на Вадима.

Только вечером можно было найти Ольгу в кафе или попросить её к телефону. Подруги договорились выбраться утром за город на водоём. Телефон находился на первом этаже, и Полина услышала разговор Оксаны. Как только девушка положила трубку, осторожно произнесла:

– Вы можете поехать вдвоём с подружкой в сопровождении охраны или с Платонычем, если он окажется свободным.

– Ни в коем случае, Полина. Никакой охраны. У нас много своих секретов, и мы хотим быть свободны от всех.

– В этом всё и дело. Мастер строго настрого запретил выпускать тебя без сопровождения.

– Этого не может быть! Я всегда выходила, когда хотела!

– Но не в этот раз. Он, действительно, уходя, потребовал…

– Следить за мной? Зачем? Мне угрожает опасность?

– Тебя не выпустят, Оксана. Я ничем не могу тебе помочь.

Полина ушла, а Оксана стояла ошеломлённая. Немного придя в себя, она снова позвонила в кафе, пытаясь связаться с Ольгой.

В двенадцать ночи Ольга приехала к особняку, и её впустили внутрь.

– Как я рада, что буду ночевать с тобой, – Оксана бросилась ей на шею, – мне столько нужно рассказать тебе!

Они лежали под теплом одеяла, обнявшись и радуясь, что их дружба так нежна.

– Знаешь, что я думаю, – сказала Оленька, выслушав рассказ подруги, похожий на эйфорический полёт, – ты его самый дорогой человек на сегодняшний день. Он не бросил тебя. Это абсурд.

– А что если всё-таки бросил? Разочаровался и бросил.

– Ты такая неопытная и наивная. Мне кажется, твой принц просто размышляет, имеет ли он право на тебя.

– На меня?

– Да. У вас большая разница в возрасте.

– Пусть. Только, по-моему, любовь должна выглядеть по-другому. В ней всё легко и понятно. Если люди любят друг друга, они не расстаются. Разве не так?

– У любви бывают разные лица. Она может быть и не похожей на любовь, но при этом она – любовь и ничто другое.

Оксана молча осмысливала слова подруги.

– А твоё заточение, Оксанка, это подтверждает.

– Что подтверждает?

– Он ревнует. Боится тебя отпускать. Вдруг встретишь молодого красивого парня и влюбишься.

– Ну что ты? Разве кто-нибудь сравнится с Мастером?.. (она немного подумала) Или с Вадимом…

– С кем, с кем, с кем?..

– Неважно уже…

– Ну, всё-таки, кто это?

– Один очень хороший человек. Порядочный и благородный. Похожий на героя старинного романа.

– Ну, Оксанка, ты даёшь! Это ты, по-моему, сошла со страниц старинного романа!

– Ладно. Расскажи ты что-нибудь. Например, о своих романах.

–Ну, о моём новом романе-Романе ты всё знаешь. А прежние, они кажутся теперь какими-то глупыми. В училище мы покуролесили с подругами. Особенно с одной. Соня её зовут. Сейчас замуж выскочила за обеспеченного человека. Она красивая у нас была.

– А у меня сестра Соня. Правда, мы давно не виделись. Я ничего не знаю о её жизни. Расскажи, пожалуйста, как вы куролесили. Ужасно интересно.

– Да ничего интересного. Противно.

Ольга замолчала. Хотелось рассказать что-нибудь значимое, удивительное для подруги, но такого в ее прежней жизни не происходило. Только то, что нужно скрывать и стараться поскорей забыть.

А Оксана, засыпая, думала о том, как бы стать полезной для Мастера, как бы сделать для него что-то стоящее, что восхитило бы его и вызвало уважение к ней, как к сильной и равноценной ему личности!

Она шла твердой уверенной походкой по дорогому мраморному полу торгового комплекса в сопровождении трёх чеканно одетых мужчин с невозмутимыми лицами. Арендаторы выглядывали из своих павильонов, подобострастно желали здоровья. Желали неискренне: аренда была слишком высока. Высоким было и напряжение торгующих, сражающихся за выручку каждый день.

Комплекс был новым, покупатели ещё не облюбовали его. “Раскрутка” шла трудно. Прибыв в теплые стены прямо с рынка, первые разбогатевшие коммерсанты негодовали, не привыкшие ещё к поборам, выше рыночных. Да что и говорить, не привыкли ещё люди к любым поборам. В советское время все было застойно, но проще. Дядя говорил, как работать, отдавал на руки конечную после вычетов сумму. Предприимчивых людей прельстила экономическая свобода, но жалость к собственноручно выторгованным деньгам, отданным за аренду, приравнивалась каждый месяц к стрессу. Деваться было некуда, кроме как изо всех сил держаться за своё место.

Шли девяностые. За места, даже самые некомфортные велась борьба, особенно если рынок или торговый комплекс находился в непосредственной близости к городскому центру. Однако нашлись такие, кто смекнул потянуть с выплатой аренды, якобы вынужденно, чтобы подчеркнуть нереальность установленной суммы. Должники мыслили обуздать начальство, убедив в неоправданно высокой аренде.

Оксана вошла в павильон к одному из таких должников.

– Сколько времени за вами числится долг? – строго спросила она у сорокалетнего интеллигента.

– Два месяца, – с наглой улыбкой ответил тот. В нем праведно голосило гордое чувство несправедливости к перевернувшейся с ног на голову иерархической реальности: девчонка, гожая ему в дочери, руководствует над ним.

– Почему вы не платите аренду?

– А вы попробуйте сами! Где я возьму такую сумму? Это сколько надо продать товара!

Он с вызовом смотрел на Оксану, уверенный в своей правоте.

– Что ж, мне очень жаль, – ответила та.

Интеллигент ухмыльнулся, скользнул взглядом, ищущим одобрение, по столпившимся неподалёку наблюдателям, мол правда за мной, а в следующую минуту вдруг вытянулся в лице.

– Мне очень жаль,– повторила девушка, – но нам не нужны неуспешные коммерсанты. Это портит репутацию торгового комплекса. Завтра договор будет расторгнут в одностороннем порядке. Но мы согласны предоставить вам ещё два дня. Для освобождения помещения.

Оксана немедленно развернулась и вышла из павильона. Торгующие притихли и без обсуждения разошлись по местам. Эксперимент бастующего интеллигента закончился неудачей. Остальные участники забастовки уже встречали хозяйку-невеличку с готовым уверением в завтрашней оплате долга. Мастер будет горд ее дебютом.

Оксана знала, как смотрят ей вслед: со скрытым негодованием и злой завистью. Так смотрят медленно ползущие по склону на тех, кто на вершине. Да, ей не пришлось прочувствовать, каков этот путь, но она твердо была убеждена, что любая вершина покоряема, и мечтала о своей вершине.