Наталия Коротаева - Взгляд из-подо льда

Подо льдом пошла небольшая волна, вызванная перекидыванием снега в участки голой воды. Волна скрыла манящий яркий блеск, похожий на вильнувшую поверхность тела крупной рыбы, попавшейся на глаза Паулю. Он слегка наклонился. Чуть переведя вес тела вперед, заглянул сквозь нетолстый лед не сбоку, а глядя уже прямо перед собой. На его лице отразился ужас. Сквозь лед он увидел чей-то взгляд. Такой пронзающий, из самой глубины, он принадлежал девушке, чье тело было погружено в прозрачную холодную темноту. Ближе к самой поверхности, почти шаркая по внутренней стороне льда, мелькал металлический кулон, висевший на длинной цепочке, обвивающей шею девушки, играя своими движениями и ловя свет солнца, преломляя его сквозь лед и ярко поблескивая на лице Пауля.

Из психиатрической больницы Шарите пропала важная пациентка – Адриана Мерч. Разумеется, для врачей все пациенты должны быть важны, но Адриана являлась дочерью чиновника, метившего на должность обер-бургомистра Берлина на предстоящих выборах. Она в последнее время шла на поправку, и родители надеялись, что наконец, после длительного лечения, дочь скоро выпишут, и она начнет нормальную жизнь вне стен учреждения.

На следующий день после пропажи Адрианы об этом уже говорил весь город. Было написано четыре заявления в полицию. Первое заявление – об исчезновении пациентки – написал главный врач больницы, три других написала семья Мерч. Одно было о пропаже дочери, второе – по обвинению больницы в том, что, находясь на лечении, их дочь пропала, и еще одно – с обвинением персонала больницы в передаче информации прессе.

Местные тележурналисты оккупировали здание больницы и дом семьи Мерч. Уже никто не скрывал и не сомневался в том, что пропавшая девушка, лежавшая несколько лет в психиатрической больнице, и есть дочь местного конгрессмена. Фотографии Адрианы, громкие заголовки – весь инфомир заговорил о ее исчезновении.

На домашний телефон Мерчей постоянно поступали звонки. Звонили волонтеры, просто знакомые – сказать слова поддержки, репортеры, друзья, друзья друзей, школьные друзья, адвокаты и, наконец, частные детективы.

Тысячи волонтеров обходили город и его окрестности. Все искали Адриану Мерч. По Берлину были развешаны ее фотографии, по радио и телевизору бесперебойно раздавались оповещения о поисках, отчеты об изученных волонтерами километрах, у всех была эта новость на слуху.

Целый месяц ушел у полиции на то, чтобы опросить семью Адрианы и персонал больницы, а также на организацию обысков, но все это не дало результатов.

Отчаяние в семье Мерч было колоссальным. Мать, уже переставшая рыдать после месяца безуспешных поисков, часами сидела в комнате дочери. Исхудавшая, будто лишенная навсегда дара речи, она сидела то у кровати, то за столом, то возле окна в зашторенном полумраке, опустив голову на скрещенные руки, лежавшие на подоконнике. Она перестала походить на себя, и Богу только известно, что происходило у нее внутри. Будучи всю жизнь женой политика, официальной персоной, она привыкла хранить имидж семьи, и поэтому на людях она держалась более чем достойно. И, зная положение мужа, существовала так, будто бы не разделяла с ним горе, а тихо несла траур где-то внутри себя.

Но глава семьи сам был подавлен и, положив все силы на поиски дочери как официальное лицо при содействии полиции, журналистов, стал мыслить как муж и отец. Без привлечения лишнего внимания, даже не предупреждая жену воскресным утром, герр Мерч вышел из дома через главный вход. Само по себе это было уже странно, ведь семья избегала внимания и предпочитала оставаться в тени, не давая никаких комментариев. Выйдя, Мерч направился в сторону стаи журналистов, обосновавшихся на другой стороне улицы, в окрестностях небольшого парка, и разбивших там почти что лагерь, сменяя друг друга, не прекращая следить и охотиться за свежими новостями. Подойдя вплотную и став участником лагеря репортеров, Мерч еще несколько секунд оставался незамеченным, как вдруг один из газетчиков, привлекая внимание других и доставая микрофон из поясной сумки, с широко распахнутыми от удивления глазами подскочил к политику и горячо залепетал:

– Герр Мерч!

Большинство журналюг, прежде сидевших на раскладных стульях с сигаретами в зубах и попивающих кофе из крышек термосов, выбросили сигареты, оставили кофе и окружили неожиданную персону, появившуюся по их сторону баррикады. Один из операторов поставил камеру на штатив и установил фокус. Все внимание было приковано к Мерчу.

Оставаясь статным, красиво одетым мужчиной, Мерч выглядел не столь свежо, как обычно. Легкая щетина обрамляла лицо, волосы то ли от ветра, то ли от забывчивости обладателя, лежали неопрятно. Май выдался холодным. Резкие порывы ледяного ветра не давали виднеющемуся солнцу прогреть землю и воздух, поэтому все продолжали носить пальто. Мерч был не исключением. Он стоял перед журналистами в темно-синем костюме с черной рубашкой и надетым сверху шерстяным черным пальто, застегнутым на одну пуговицу.

– Я могу говорить? – спросил Мерч у стоявшего ближе к нему репортера с неподдельным доверием, что вызвало удивление у всех.

Мерч вышел к ним не как деятель или политик, а как гражданин. Отец, который ищет свою дочь и не знает, что ему делать и где искать помощи. Он решился на публичное выступление.

– «Здравствуйте, меня зовут Франк Мерч, и я житель этого города, гражданин этой страны. В моей семье случилось горе. Мы не знаем, жива наша дочь или нет, где она сейчас и кто находится рядом с ней, но именно это незнание уже является большой трагедией. Я призываю всех людей, кто что-нибудь видел или обладает какой-либо информацией, я абсолютно всех прошу о помощи. Если вы сейчас слышите это сообщение и ваши дети где-то поблизости, если они рядом, вы их видите или держите за руку – это большое счастье. Чужих детей не бывает. И они – дети, именно поэтому им нужна наша помощь. Как вы знаете, и я это подтверждаю, Адриана больна. Она страдает душевным заболеванием, и ее нахождение в клинике было вынужденной мерой, на которую мы пошли с ее матерью, чтобы помочь ей. Мы ее очень любим. Если исчезновение Адрианы связано каким-либо образом с моей деятельностью в канун выборов, то я прошу связаться со мной. Я готов уступить свое место и снять свою кандидатуру с баллотирования на должность мэра этого города, – Мерч достал из нагрудного кармана фотографию дочери, поместил ее перед объективом и произнес: – Адриана, мы с мамой ждем тебя дома».

Он закончил. Пожав руку репортеру, обвел взглядом окружающих. Все стояли неподвижно, молча. Речь отца, просившего о помощи, тронула людей.

Читать дальше