А. Федоров - Масон

– Вчера, возвращаясь домой, неудачно открывал дверь собственной парадной – сорвалась она и ударила по руке.

Странно – не маленький же он ребенок, чтобы не справиться с дверью, хорошо известной, привычной! Но что не бывает с человеком, особенно, после нескольких бессонных ночей, перегруженным алкоголем, расстроенным. Зайдем ко мне домой после стоматолога, я хоть нормально обработаю и заклею тебе ссадину – только не хватает столбняк подцепить!..

У Олега сейчас были более важные дела: он мобилизовывался на "подвиг". Выдержать испытания бормашиной – это непростое дело! Конечно, приятно, когда такую экзекуцию выполняет очаровательная женщина, полная чисто женского сострадания, но перед ней и не хочется ударить в грязь лицом. Мужики – страшные трусы, они же не прошли истязания дефлорацией, беременностью, абортами, родами. Потому для них сверление зуба, его удаление – это уже что-то запредельное. Надо было чем-то отвлечь Верещагина от тяжелых дум.

– Олежек, а что ты думаешь обо всей этой истории с сожжением автомобиля? попытался я завязать целенаправленный и заодно отвлекающий разговор. Тут мне на досуге пришла вздорная мысль в голову: а что если то дело рук шизофреника-одиночки, так называемого, пиромана…

– Полагаю, что это чьи-то индивидуальные разборки, не имеющие под собой никакой "политической" почвы. Но и пироманией, по-моему, здесь не пахнет. Не ровен час, ходит какой-нибудь неприкаянный бомж, заглядывает во дворы, прицеливается личной ненавистью на чужое добро и развлекается – сжигает все, что плохо лежит и не охраняется тщательно. Автомобили надо ставить на охраняемые стоянки, а не забивать ими дворы, доставляя хлопоты шумом и копотью остальным жильцам.

Насчет автомобилей все правильно сказано. Тут я с Верещагиным полностью согласен. Но относительно "неприкаянного бомжа" у меня были огромные сомнения. Слова Владимира, его "тонкие намеки на жирные обстоятельства" все еще сидели у меня в голове. Почему-то он был склонен, сколько я сумел понять, причислять "пиротехника" к масонскому сообществу. Надо будет ненароком уточнить, какие признаки масонства Володю подвигли к такому заключению?

На всякий случай я уточнил у Олега некоторые обстоятельства:

– Ты что, Олег, встречался с подобными бомжами: у них же у всех настолько расслабленная психика, что организовать и выполнить целенаправленную акцию они не способны. У большинства из них, по моим наблюдениям, имеется или олигофрения с раннего детства, или слабоумие на почве шизофрении. Скорее всего тут речь идет не о ядерной патологии, а о ларвированной, вялотекущей шизофрении. Хотя у некоторых, можно отметить и шубообразную динамику: тогда жизнь для них заканчивается очень быстро…

Олег взглянул на меня внимательно, словно пытаясь определить ту форму шизофрении, которую Бог подарил мне. Но у моего друга, конечно, не хватало знаний, чтобы заниматься изощренной диагностикой. Он же не страдал верхоглядством Сванидзе, чтобы соваться со своими тремя копейками в серьезную науку – в психиатрию… Я пришел Олегу на помощь:

– Ты, дружище, не томи себя сомнениями, мой диагноз прост, как все сверхгениальное, – диагноз "вяло протекающей шизофрении" можно поставить мне, не боясь большой ошибки. Только ты учти, что тот же диагноз можно смело поставить и тебе, и всем твоим знакомым, и миллионам других людей, даже не подозревающим о том, что они уже давно вляпались в самый центр коровьей лепешки. Учти: развитие болезни постепенное, медленное, практически незаметное. Все проявляется в виде, так называемых, монофобий – боязни какого-то одного явления. Скажем, я боюсь спиться, потерять ключ от квартиры, перспективы попасть в "каменный мешок". Ты же боишься импотенции, а потому готов жениться на каждой невропатке, способной по своей сексуальной ограниченности отнести тебя к типу мужчин, называемых половыми атлетами. Для нее – это ее собственный шизофренический бред, развернувшийся тоже на уровне вялотекущей шизофрении. Полагаю, что потом у твоей дамы появились и галлюцинации очень простого толка: ей страстно хотелось попасть в объятия разврата. С этой целью, Олежек, ты был избран бесплатной исследовательской моделью.

Олежек обиделся ни на шутку: для него, вообще-то, давно мои медицинские ухищрения и шутки встали поперек горла… Но он не успел по достоинству мне ответить. Воскресенская уже несколько раз выглядывала в коридор, фиксируя наше стоическое ожидание своей очереди и каждый раз успокаивала, заявляя, что дескать "работает с последним больным". Но "последние больные" все прибывали и прибывали. Чувствовалось, что наш стоматолог была большой мастерицей не только по части лечения гнилых зубов. Она являлась отменным коммерсантом, прекрасным организатором лечебного процесса, от ее талантов ручеек лился в карман белого халатика и мелодично позванивал или шелестел там. Теперь, кажется, очередь дошла и до зубов моего друга…

Однако по микросимптомам, понятным только очень опытному кобелю, к тому же владеющему приемами психотерапии, я понимал, что стоматолог "положила глаз" на Верещагина. Он же теперь был занят глубокими размышлениями о шизофренической предрасположенности, правильнее сказать, о шизофренической конституции. О ней во весь голос заговорил еще П.Б.Ганнушкин – отечественный психиатр старого толка, теперь ему пытался вторить мой друг. Как замечал А.В.Снежневский, суть конституциональной предрасположенности сводится к определенному варианту реализации чрезмерной вариабельности приспособления организма. Диапазон его размаха колеблется от акцентуации характера, выраженной стигмации, диатеза до качественных отличий, знаменующих собой переход патогенетических механизмов в патогенетический процесс. Метр психиатрии – профессор Снежневский в таких случая очень любил вводить загадочный термин – "патокинез". Отсюда и родилась его формула: "Nosos et Pathos Schizophreniae".

Я успел заметить, что правая кисть беспокоила Олега: он усиленно растирал ее, укладывал поудобнее, короче говоря, нянчился с рукой, как с больным ребенком. Я заметил, что синяк стал постепенно выползать из-под наклейки пластыря и, отталкиваясь от ссадины, синяя расцветка наползала на плюсневые и предпюсневые косточки. Видимо, та самая "дверь" основательно ушибла Олегу руку. Но, скорее всего, он сам кому-то основательно "приложил" мастерский удар – не жалея собственных костей и суставов. Грешным делом, но у меня возникло подозрение: а вдруг Олежек вчера ночью выследил очередного хахаля своей недавней соблазнительницы и отдубасил его, вложив в воспитательную акцию всю ярость так быстро прерванного восторга. С другой стороны, а почему все такие повреждения нельзя принять за элементы соматизации шизофрении! Я ужаснулся собственной догадке… Но такая догадка могла явиться и продукцией моей собственной шизофрении… Чувствовалось, что я попадаю в патологический круг событий!..