Иман Кальби - Алан. Скажи, что ты моя 2

– И?..

– Я тебе сейчас скажу одну вещь… Ты пока можешь не отвечать, но подумать стоит. Мне предложили очень важный и интересный проект…

– Это же супер! – воскликнула я, чувствуя, как напряжение немного отступает.

– Подожди, дослушай… – После небольшой паузы продолжил: – Речь идет о переезде, – взгляд на меня. Испытующий. Вкрадчивый, – переезде в Москву. Год, Иза… Речь идет о годе. Может быть, полуторе лет. Не больше и не меньше… Что думаешь?

Я молчала. Слова его вроде бы и дошли до моего сознания, но никак не осаживались…

– Полтора года это срок…

– Может, удастся управиться за год, – поспешил он добавить.

– И это тоже срок…

– Именно поэтому я и хочу, чтобы мы подумали об этом вместе. Разумеется, я не хочу оставлять тебя здесь одну так надолго. Раз у тебя заканчивается проект, может быть, поедем вместе?

Его вопрос звучал кощунственно… Роберт знал, что я не отпущу его самого… Не сейчас, после того, как… После того, как два года мы боролись за его жизнь. Столько всего прошли вместе… Я до сих пор, как в страшном сне, вспоминаю тот день, когда нам сообщили об онкологии… Подготовка к операции, химиотерапия, реабилитация… И после этого он спрашивает меня, брошу ли я его одного?!

– Это обязательно, Роб? Почему все не может быть так, как есть? Зачем нам куда-то ехать? – спросила я умоляюще. Мысль о России невольно отразилась в моей душе таким ворохом разных эмоций, что голова закружилась. Я пока просто запрещала себе задумываться об этих чувствах.

Его лицо стало сосредоточенным, он отвел глаза в сторону, сморщил лоб. Тоже нехороший знак…

– Обязательно, Иза. Я не говорил тебе… Не хотел, чтобы ты переживала, но… Дела у компании совсем плохи. Я… выпал из процесса по понятным причинам. Марсо оказался тем еще сукиным сыном – десятки невыполненных договоров при стопроцентном авансе… Все плохо, дорогая… Долги, неустойки, суды… Самому мне уже не всплыть… Боюсь, и квартиру парижскую придется выставить на торги… Это предложение, дорогая, наше спасение… Я глазам своим не поверил, когда получил этот звонок. На меня вышли бывшие работодатели по линии Посольства Франции. У них есть крупный российский партнер, который желает сделать интеграционную сеть системы безопасности на всех своих объектах. Это большая сумма, Иза… Это серьезная заявка о себе спустя пару лет застоя. В моем бизнесе непросто вернуться на ту же ступень после таких провалов, какие устроил Марсо, но… Это даст мне шанс.

Я молчала, рассматривая свои ногти… Я не хотела этого, как же я этого не хотела… Он знал, он ведь знал, что Россия для меня – это красная линия…

– Ты можешь не ехать, Иза… – сказал он и нежно коснулся моего подбородка.

Я с силой сжала пальцы в кулаки.

– Ты тоже можешь не ехать, Роберт! Я получу гонорар! Большой гонорар! Не хотела тебе говорить, но в моих планах было выкупить на эти деньги этот дом, но… если нужно, давай вложим их в твой бизнес, не знаю… А вообще, может, пора начать жить для себя? Отдыхать? Мы могли бы выкупить этот дом и… жить здесь… постоянно…

Я посмотрела на него умоляюще… От его реакции сейчас зависело все…

– Иза, я мужчина! Я не могу зависеть от женщины! Я привык зарабатывать деньги и чувствовать себя лидером, а ты пытаешься превратить меня в овоща на таблетках! Лучше уж тогда было сдохнуть от рака, чем вот так вот… унижаться сейчас…

Он встал резко из-за стола, а я еле сдержала слезы… Впервые в жизни Роберт заставлял меня плакать… Хотя нет, вру… Второй. Первый раз это произошло, когда я узнала про его диагноз – онкология почки второй стадии… Мы многое прошли за эти два года… Слишком многое, чтобы сейчас взять и отпустить его одного туда, в холодную Россию… К тому же… К тому же я знала, что нужна ему рядом. Таблетки, постоянный мониторинг его состояния. Роберт относился к той категории мужчин, которые всегда попустительски относились к своему здоровью…

Я ушла в спальню. Решила прилечь. В голове гудело. Резко задернула шторы – теперь веселые солнечные зайчики мне казались навязчивыми и раздражающими.

Роберт пришел минут через пятнадцать. Лег рядом. Он всегда отходил быстро. И всегда извинялся, когда перегибал палку.

Почувствовала его большие теплые руки на своей талии. Поцелуй в шею поверх волос.

– Иза, тебе это тоже нужно, не меньше, чем мне… Ты сама прекрасно это понимаешь, только не хочешь в этом признаться самой себе… Психолог давно тебе сказал – ты победишь свои страхи и залечишь свои травмы только тогда, когда посмотришь им в глаза. Хватит прятаться от того, что было… Москва не виновата в том, что произошло… Это всего лишь город. Город, где, кстати, началась и наша с тобой история. Прошлое беззубое, Иза… Так всегда говорила моя бабушка… Это только тени в шкафу от старых вещей, которые кажутся в темноте опасными монстрами… Пора повзрослеть, Иза… Переступить и двигаться дальше…

Бэлла

Переступить и двигаться дальше… Как просто это звучит. Как обидно просто… И как сложно на поверку… Иногда так легко сделать всего один шаг – и ступить в бездну… Тогда, семь лет назад, я была готова расслабить пальцы на железных перилах моста и безвольной тряпкой уйти на дно Москва-реки, а сейчас… Сейчас я отчаянно хочу держаться за любую опору… Я судорожно ищу руками, за что бы зацепиться, потому что боюсь… Боюсь упасть. Пусть внизу и мягкая перина из его поддержки и заботы… Но не боль от падения мне страшна. Мне страшно повредить эти самые заботу и поддержку… Разбить их, уничтожить…

Да, именно так… Они для меня слишком дороги, они слишком важны в моей жизни. Я в буквальном смысле осязала их, чувствовала… Эта забота – его руки, большие, всегда теплые руки… Его осторожное, нежное дыхание. Не шумное и порывистое, сносящее все барьеры и заставляющее мозги отключаться, как у Другого. А утихомиривающее, убаюкивающее, плавное… Эта поддержка – его лучистый взгляд, подбадривающий, в меру игривый, в меру солнечный и в то же время серьезный, сосредоточенный, мудрый и все знающий… Это штиль, это покой, это спокойствие… Не гроза, буря, ураган, которые всякий раз засасывали меня в воронку хаоса и анархии, как у Другого…

Роберт… Мой ангел… Именно так я его и называла про себя… И не потому что это игра слов на его фамилии – Ангелов… Потому что он и правда стал для меня ангелом-хранителем… Моим спасением… Тем, кто крепко взял за руку там, на мосту, в шаге от бездны… Тем, кто крепко держал все эти годы… Даже тогда, когда ему самому нужна была поддержка и опора.

Я плохо помню свои первые месяцы во Франции. Плохо помню, как он привез меня в свою парижскую квартиру, как терпеливо ждал моего выхода из состояния шока и опустошенности… Как осторожно и деликатно вводил в новую жизнь. Знал, когда нужно помолчать вместе со мной, знал, когда можно вызвать у меня легкую улыбку своими нелепыми и милыми, не по возрасту, шутками и забавным акцентом… Все он про меня знал, все понимал, мой мужчина… А ведь это только сейчас я могу вот так смело и открыто его так называть. Первые семь месяцев нашей совместной жизни я даже мысли такой допустить не могла… Словно бы мое женское «я» от меня отрезали, словно бы оно осталось там, в брошенной квартире в Москве…