Раяна Люпин - Осколки жизни

На широкой кровати, где была белоснежная, как первый упавший снег, простынь, лежала неподвижная туша сероватого цвета. Русые волосы девушки наполовину окрасились в ярко-бордовый цвет, кровь текла тонкой струей. Оцепеневшая рука, которая в миге страдальческой агонии хотела дотянуться до телефона, опустилась, касаясь бледными кончиками пальцев пола, лицо замерло в предсмертном страхе. Большие и фиолетовые синяки от веревки портили вид ухоженных ног, а скотч вовсе оставил мерзкий, липкий след на её пухлых губах. Карие глаза стали стеклянными. Они теперь никогда не увидят мир.

В комнатах, даже в крошечной гостиной, проскальзывало ощущение безысходности и угнетения, будто хозяйка отчаянно пыталась скрыть под незримой вуалью порядка, чистоты и внутреннего равновесия все угнетающее одиночество, неопрятность и грязь: запиханная одежда в шкафах, лежащая верхняя одежда у входа, едва прогрессирующая плесень, прикрытая едва заклеенными обоями.

Вдруг Даниэль заметил оторванный листок возле рабочего стола пострадавшей. Казалось, его специально так спрятали среди ненужного хлама, чтобы его не сразу нашли.

А может, это её? Детектив так не считает: иногда, в процессе преступного деяния, маньяки оставляют индивидуальный след, словно художник взмахивает кисточкой, ради конечного штриха в безупречном шедевре. К тому же, на обрывке бумаги был написан стишок:

Некоторые участки заляпаны каплями крови, а буквы прописаны неаккуратно, местами даже непонятно, вероятно автор нарочно хотел запутать читателя. Но, внимательно приглядевшись, становится ясно, что человек торопился, дабы быстрее сбежать. Эгоист? Пианист? Кого имел в виду создатель «произведения»?

– По нашим сведениям, умершую зовут Элизабет Беркферст, ей двадцать один год. Родителей нет в живых, однако, есть брат – Джордж Беркферст, – в участке детективу рассказали про постановления судмедэкспертов, что девушка пролежала в доме целых шесть часов, а нашла труп лучшая подруга – Саша Линкольн.

– Надо допросить Сашу, к тому же, мне нужен контактный телефон Джорджа Беркфеста, – заявил Даниэль, тщательно рассматривая фотографии Элизабет.

На одном снимке крошка Лиззи, (возможно, так называла её мама), радовалась клубничному пирогу, приготовленному в честь ее шестилетия. Рядом с ней, ярко улыбался мальчишка, держа в руках гигантский, для этих худых рук, подарок, обвернутый в глянцевую розовую обертку. Задний фон тоже отличался необычайной красотой: чистое голубое небо, деревья испепеляли картинку малахитовым цветом, и отец искривил лицо в смешную рожу.

Для некоторых зануд глава семьи испортил фотографию, однако для Даниэля вся эта семейная суматоха облучала всё вокруг теплыми и мягкими оттенками, не смотря на то, что эту вещь со своей историей, нашли в мусорной корзинке. Ностальгия. Детектив ненавидит это чувство.

Он моментально погружается в очаг памяти, раскрывает ту самую пыльную книжечку с потрепанной обложкой, где видит отрывки бытия. В возрасте восемнадцати лет, когда вот-вот начинается взрослая жизнь и учеба в другом городе, он теряет главную поддержку всех его действий, переживаний – папу. Вечерний звонок в дверь. Перед порогом стоит совсем незнакомый человек, поделившийся ужасной новостью, которая разрушит счастливое представление о мире.

Реальность слишком жестока и несправедлива.

На следующее утро Даниэль Фраус допросил брата и подругу Элизабет. Вели они себя обычно, без намека на то, что они причастны к убийству.

– В последнее время, я не особо ладил с сестрой, – говорит Джордж. – Она часто выпивала, у неё была депрессия, думаю.

– Думаете? – сапфировые глаза удивленно покосились на него.

– Ну-у-у, детектив, Элли стала закрытой после смерти матери. Я… извините, – мужчина скорбно закрыл лицо руками, прячась от настигнутых врасплох проблем.

Джордж Беркфест точная копия сестры: те же янтарные глаза, острые скулы, русые волосы, только живой. Он – единственный родной человек не смог помочь Элли – это вставило в ступор.

– Она видела весь мир как серую массу, она жила в сказочном мире, не испытывала ни какому человеку каплю малейшей симпатии, больше не смеялась, – сквозь горючие слезы продолжает Джордж.

Печально осознавать, что ты жил счастливо, но один щелчок судьбы изменила ход событий, и ты стоишь здесь – на пустой дождливой улице, кричишь кому-то в пустоту, хотя тебя не слышат.

– Мне жаль, – в голосе Даниэля проявлялись нотки обеспокоенности и грусти.

Он перевёл взгляд на пол от смущения, потому что не умел поддерживать людей.

Схожие показания дала Саша Линкольн, да отличались тем, что она нашла мертвую подругу совершенно в нелепой ситуации: заползла к ней домой для того, чтобы радостными возгласами сделать «сюрприз», однако при виде мертвой Элизабет, продуманное перешло на истошные крики.

Спокойную мелодичную песню исполнял чрезвычайно миниатюрный крапивник. Размахивая своими крылышками, птица летит вверх, исчезая в высоте, но не прекращающее пение легко смешивается с грубоватыми звуками легковых машин. Безветренная погода приятно удивила Даниэля, потому что он мог снять ненавистную куртку и облегчить свои легкие промозглым воздухом.

Солнечные лучи искоса падали на землю, пожелтевшие листья якобы замерли на месте, а на лице появляется небольшая усмешка. Детектив перебирает все мысли, которые скапливались годами, начинает задуматься о чьи-то моральные и философские уроки, о целях, о мечтах, о себе.

«Каким я стал бы человеком, если чего-то не пережил?», – проносится, словно напряженная стрела, летящая во все сто метров в секунду. Как было бы в мире, если в ней не присутствовал негатив? Слишком скучно или слишком наивно. Понятия «добро» и «зло» казались ему ненужные в обществе. Есть только золотая середина.

Пол Браун, недавно которому исполнилось уже десятый год, следовал по маршруту, придуманному его подружкой Кэлли. После школы они договорились на прогулку в парк, заранее предупредив родителей под предлогом, что школа отправляет сегодня детей в музей искусств. Забавная проказа доставляет развлечение для обоих детишек, ведь они обманули взрослых!

Пол Браун, недавно которому исполнилось уже десятый год, следовал по маршруту, придуманному его подружкой Кэлли. После школы они договорились на прогулку в парк, заранее предупредив родителей под предлогом, что школа отправляет сегодня детей в музей искусств. Забавная проказа доставляет развлечение для обоих детишек, ведь они обманули взрослых!