Андрей Прокофьев - Мертвец (хроника одного коматозного сна)

Сильным было воздействие страха. В любой момент сдвинутся рамки времени, и тогда Катя сможет ощутить его присутствие. Ничего более ужасного он не испытывал никогда, от этого естественным выглядело желание, как можно скорее почувствовать очередной переворот реальности.

Лучше сухость во рту. Лучше сильное сердцебиение, с липкой, противной испариной на спине, чем приближение того, от чего он, как казалось, сумел избавиться. Но, оказалось, что не до конца.

Катя начала говорить, делала это медленно. Затем помахала рукой тому, кто продолжал оставаться в полной недосягаемости, а после, увидела то, о чем, задыхаясь, молил её родной брат. Катя повернулась боком, сделала шаг в сторону. Картинка начала меняться. Тусклым и отдаленным, в одно мгновение, предстал фон – и Елисеев выдохнул уверенно: очередная встреча не принесла ничего нового, потерявшая звуковое сопровождение рамка исчезла. Коридор утратил намеки на таинственность. Теперь Елисеев находился в обычном коридоре, самого обычного дома. Мгновенно стало легче. Поверхностная мысль вылезла вперед: сейчас всё обычно, просто сновидение, в нем нет никакого мертвеца, в нем нет места умершей сестре – это набор фрагментов, которых много, которые проекция на то, что было прошедшим днем, вчерашним днем, неделей, загнанными мыслями, воспоминаниями.

Елисеев проснулся. Два кошмара в одну короткую ночь. Навязчивая реальность им в дополнение. Всё тот же хлюпик Сергеев, мычащий, трясущийся и произносящий странные реплики, настолько несуразные и необъяснимые: – Вы же были там, господин следователь, вы же видели, что я не убивал Диану, её убило это существо, её убил этот проклятый мертвец, которого многие не видят, но мы с вами способны его опознать, способны признать его реальное существование.

Нет, Сергеев говорил лишь первые строчки, в которых мольба и истерика. Остальное додумал он Елисеев, произнес этот бред, приняв на себя роль запуганного и обреченного Сергеева. Только зачем? Почему не выходит из головы облик этого жалкого человека. Если бы не было видений, то всего лишь необычное поведение или реальное умопомешательство подозреваемого. Но вот если бы он один. Разве ни то же самое твердил некий Никитин, и какие странные ощущения не покидали целых два дня, после того как Панченко, в своей привычной, ржачной манере, рассказывал о том, что Никитин утверждал: у него есть свидетель, что этого свидетеля он видел десять минут назад, в этом коридоре, в двух метрах от кабинета, что этот человек следователь, что он работает здесь.

5

– Откуда ты знаешь, что этот человек следователь. Может он подследственный, твой коллега или простой посетитель – спросил у Никитина Панченко.

– Нет, он следователь, он из полиции. Я не могу объяснить, но знаю точно – уверенно и даже нагло ответил Никитин.

– Что значит, не могу объяснить! – рявкнул на Никитина Панченко, но тот и не думал отступать, а настаивал на своем: – Это же ваш человек. Я правильно понял, я не ошибся, и этот человек видел, как мертвец убил Светлану. Он всё видел, он находился в двух метрах от меня. Я сидел на корточках, прислонившись к стене, а этот человек внимательно на меня смотрел.

– Хорошо, предположим, что подобное возможно. Но тогда скажи мне: куда затем удалился гражданин Елисеев, так его фамилия, и почему на первом допросе, ты ничего об этом не говорил. И самое главное, когда тебе в голову пришла эта ахинея! – криком закончил Панченко.

Никитин мычал и вздрагивал, у него возбужденно бегали глаза.

– Спросите у него, он должен подтвердить – наконец-то выдавил из себя Никитин.

– Ну, да, как-нибудь на досуге – усмехнулся Панченко.

Усмехался он и в тот момент, когда рассказывал об этом забавном случае.

– Ты надеюсь не внес сей замечательный бред в протокол допроса – смеясь громче коллеги, отхлебнув холодного пива, спросил у Панченко Елисеев.

– Ты серьезно, нет, конечно – улыбнулся в ответ Панченко, а Елисеев чувствовал себя паскудно.

Что-то странное, малообъяснимое давило изнутри грудной клетки, не позволяло полноценно разделить с коллегой забавную историю. Приходилось делать вид, приходилось сдерживать себя от того, чтобы вертевшиеся на языке вопросы не были озвучены вслух. Откуда это? Почему дебильный бред незнакомого подонка так сильно впился в сознание. Что со мной происходит? Или я, действительно, там был? Нет, не был. Всё лишь сон. Обычный кошмар, явившийся из отрывков, слухов, разговоров, что засели в голове, вторя необычным событиям. Да, именно так. Иначе и быть не может. А Катя, откуда она могла там появиться. Где там? Во сне или в фантазии Никитина. Мне ведь показалось, что мертвец убил не Светлану Приходько, а Катю. Я проснулся в тот момент, когда наклонился к убитой девушке и убедился, что передо мной Катя. Еще мелькнул этот Никитин, он сидел и трясся, прижавшись к стене темного, незнакомого здания, кажется, производственной базы или гаража.

– Удивительные личности встречаются. Увидел меня и тут же решил: вот версия моей невиновности. Скорее, что он психически не здоров – после небольшой паузы в разговоре, произнес Елисеев.

– Экспертиза покажет, но я уверен, что определят этого Никитина, как вменяемого. Знаешь, одного никак понять не могу. Сколько лет работаю, сколько разной мрази пришлось поведать. И всё время меня не покидает одна простая мысль: неужели каждый из них думает, что наказание обойдет его стороной, что никто ничего не узнает и он будет мучиться лишь угрызениями совести – мрачно, забыв о недавнем хохоте, произнес Панченко.

– Бывает так, что некоторым удается избежать возмездия. Сам знаешь, какое количество нераскрытых убийств – так же мрачно не согласился с коллегой Елисеев.

– Ну, не так уж и много. Хотя шанс есть всегда, но не так же откровенно – отреагировал Панченко, наливая себе и Елисееву в высокие, стеклянные кружки порцию холодного пива.

– Но, он же не пытался убежать? – осторожно спросил Елисеев, вернув Панченко к обстоятельствам дела Никитина.

– Почему, пытался, и еще как. Бежал так быстро, что думали: уйдет сука. Его же вместе с этой Приходько видели, и в клубе, и в баре – прокомментировал Панченко.

– А меня, что же вы не заметили – засмеялся Елисеев.

– Конечно, своих сотрудников мы никогда не видим. Даже если они оборотни в погонах – громко захохотал Панченко.

– Ясно всё, но всё же необычная история. Никогда бы не подумал о том, что меня попытаются сделать свидетелем – несколько отстраненно произнес Елисеев.

Панченко протянул навстречу Елисееву кружку с пивом. Стекло соприкоснулось, а через несколько секунд с содержимым кружек было покончено.

И вот во второй раз. Всё тот же мертвец. Всё те же окрестности. Вновь убита молодая девушка. Только теперь Елисеев занял место Панченко. Никитин сменился Сергеевым. Но остальное – всё в точности, всё похоже на детский ребус – найди десять отличий. Три из десяти найдены. Сменились действующие лица…