Дарья Калинина - Детектив на море

– Скользко… Возился с фотографическим аппаратом, увлекся, нога поехала, и вот…

– Это произошло после того, как он порвал записку? Опять совпадение?

– Так или иначе, необходимо поставить в известность жандармерию, – подвела Анита итог неутешительных розысков и бесплодных гипотез. – Они обязаны принять меры.

Мсье Гаше нанял извозчика на скверной лошаденке и отправился в жандармский участок, располагавшийся в соседнем городке, а Анита уговорила Алекса зайти в трактир, возле которого произошел инцидент со стариком. К сожалению, по приметам, названным господином Гаше, никто не опознал пожилого оборванца. Скорее всего, он был пришлым и, передав записку, убрался восвояси.

Между тем слухи о зловещих посланиях и таинственных смертях уже поползли по деревне. Сплетникам не надо было особо стараться – не отягощенные бременем образованности рыбаки от рождения верили во всевозможную чертовщину, строго придерживались примет и остерегались злых чар. А тут – самое что ни на есть зримое проявление бесовских козней. Молва об исчезнувшем фотографе передавалась из уст в уста, обрастала леденящими душу и все более нелепыми домыслами.

Господин Гаше вернулся из городка поздно вечером. Он сообщил, что в жандармерии приняли его заявление о пропаже Эмиля Леруа и пообещали завтра прислать сотрудников для обследования береговой линии близ места происшествия. Максимов заметил, что толку ее обследовать нет ни малейшего – если труп не выбросило сегодня до темноты (а в этом он убедился сам, пройдя верст пять туда и обратно), значит, море утащило свою жертву так далеко, что уже не найдешь.

– И что теперь делать? – сокрушался Гаше. – Если так пойдет и дальше, я скоро останусь совсем без компаньонов!

– А кстати, – вспомнил Максимов, – где ваш третий друг? С ним ничего не стряслось?

– С Жоржем? За него я спокоен. Он не ротозей и в обиду себя не даст. Силач, владеет приемами савата, некоторое время назад работал в Сюртэ.

– Так где же он?

– В гостинице. Мы приехали сегодня днем и отправили Жоржа снять комнату – он не романтик, зато прекрасно умеет торговаться, ему всегда делают скидки… А я и Эмиль пошли полюбоваться здешними красотами. Вы уже знаете, чем это обернулось.

– То есть Жорж еще не осведомлен о пропаже Эмиля?

Мсье Гаше раздраженно засопел.

– Я собирался пойти к нему сразу же, но не вы ли настояли, чтобы я безотлагательно ехал к жандармам? Говорили, что дело не терпит промедления…

– Говорили, – признала Анита. – Но теперь не худо бы к нему наведаться. Позвольте пойти вместе с вами? Мы сняли номер в той же гостинице, так что нам по пути.

– Идемте, – охотно согласился мсье Гаше. – Откровенно признаюсь: с недавних пор мне как-то не по себе, так что буду благодарен, если вы составите мне компанию.

«Гранд-Палас» держала дородная хозяйка, потерявшая мужа в пекле Наполеоновских войн. Она подтвердила, что господин, назвавшийся Жоржем Фонтэном, импозантный, седовласый, с тросточкой, очень придирчивый, снял несколько часов назад самую большую комнату для себя и двух своих попутчиков, которые, по его словам, должны подойти позже. При нем было четыре или пять чемоданов – багаж всей группы. Сын хозяйки помог перетаскать вещи в номер, после чего Жорж, сославшись на усталость, отказался от обеда и сказал, что приляжет отдохнуть. Дверь он запер изнутри и попросил не беспокоить. Хозяйка не замечала, чтобы он куда-то выходил – наверное, и сейчас еще спит у себя.

– Я же говорю, за Жоржа переживать не стоит, – с облегчением промолвил мсье Гаше.

Анита, выглядевшая задумчивой, негромко возразила:

– А все же лучше удостовериться, что он жив и здоров… Мало ли что.

Мсье Гаше подошел к двери номера, который снял его компаньон, и побарабанил по ней костяшками пальцев:

– Жорж, ты спишь? Это я, открой! – Не дождавшись реакции, он постучал вторично, уже кулаком. – Жорж! Проснись!

Внутри царила тишина. Максимов кашлянул – происходящее навевало дурные предчувствия.

– Есть у вас запасной ключ? – повернулся он к хозяйке, стоявшей в конце коридора и с любопытством наблюдавшей за действиями посетителей.

– Да, конечно! – Она с готовностью отомкнула дверь, и все гурьбой ввалились в номер.

Переступив порог, Анита угрюмо резюмировала:

– Мы опоздали, господа.

Посреди комнаты на почерневших половицах высилась горка обугленных человеческих костей, а чуть поодаль лежал череп, который пустыми глазницами таращился на вошедших. Картину дополняли остатки одежды, палка орехового дерева, валявшаяся на кровати шляпа, кое-как сложенные в углу чемоданы и курительная трубка из верескового корня, а также пенсне, на которое Максимов чуть не наступил, протиснувшись поперед Аниты.

– Святая Женевьева! – воскликнула гостиничная хозяйка, заламывая руки. – Какой кошмар!

Максимов оборотился к мсье Гаше и кивнул на кости:

– Это он? Жорж?

Гаше стоял ошеломленный и подавленный. Он бормотал еле внятно:

– В таком виде… трудно узнать… Но это его шляпа, его трость, его пенсне… Определенно он!

Хозяйка, понемногу оправившаяся от потрясения, подтвердила, что перечисленные аксессуары наличествовали при господине, снявшем номер. А поскольку в гостиницу никто более не входил, обгорелые останки могли принадлежать только ему и никому другому.

– Обгорелые? – Анита, сохранявшая рассудительность, обвела взглядом стены, оклеенные выцветшими обоями. – Если бы здесь произошел пожар, сохранились бы следы копоти, а их нет.

На вопрос, чувствовался ли в гостинице запах гари, хозяйка ответила отрицательно. Ни она, ни сын ничего не унюхали, хотя находились в нескольких шагах отсюда – сперва занимались уборкой освободившихся номеров, затем готовили на кухне ужин.

– Что же тогда все это означает? – непонимающе моргал мсье Гаше. – По какой причине Жорж превратился вот в это? – и он патетически простер руку к костям и черепу.

У Максимова уже созрела догадка, и он не замедлил ею поделиться:

– Кислота. Его окатили с ног до головы сильнодействующим реактивом, способным разъесть плоть до основания. Результат налицо.

– Алекс прав. – Анита дотронулась носком туфли до черных крапинок на полу. – Видите? Это брызги попали, они прожгли дерево. На несчастного вылили как минимум ведро кислоты.

– И он снес это молча? – не поверил Гаше. – Не сопротивлялся, не звал на помощь?

– Вероятно, его перед этим оглушили или усыпили… Спросим у Вероники, ведь она здесь, за стеной!

Вероника лежала в соседнем номере, ворочалась на кровати, кишевшей клопами, и постанывала от непрекращавшихся колик. Когда ее уведомили, что в непосредственной близости совершено злодейство, она закатила наполненные страданием глаза и впала в состояние обморока. Насилу мсье Гаше, обладавший некоторыми лекарскими навыками, привел ее в чувство.