Дарья Калинина - Детектив на море

– Что же он тогда, спал на ходу? – Необъяснимое происшествие дразнило Алекса, задевало самолюбие. – Или какой-нибудь факир явился с Востока и магнетизировал его, как индийскую кобру?

Что тут скажешь? В голове роились мириады предположений, ни одно из которых не выглядело убедительным. Может, зашуганный коммерсант вознамерился втихую покинуть деревню из опасения, что на рассвете неуправляемые полчища с новым воодушевлением пойдут на штурм «Гранд-Паласа»? Но что в таком разе заставило его бросить весь свой багаж и пойти не на тракт, ведущий на запад, к Марселю, или на север, к Парижу, а в густые заросли, где сам черт ногу сломит?

Когда нелегкая привела полночного скитальца в глинистую балку, Анита уже не сомневалась, в какой именно точке побережья завершится этот променад. Еще пяток минут – и они с Алексом, а также сопровождавшая их гостиничная мадам очутились у зиявшего на дне оврага жерла, о чьей дурной славе были наслышаны с первых дней пребывания в деревне. На краю Бездонного Колодца следы мсье Гаше обрывались, зато наличествовал увязший в глине ботинок, подле которого валялись галстучная булавка и лоскут ткани. Все это безусловно принадлежало пропавшему.

Хозяйка отеля, вообразив, как неодолимая сила засасывает беднягу Гаше в тартарары, запричитала, поминая вперемежку Асмодеевых слуг и отрицательных персонажей окситанского фольклора. Анита невежливо прервала ее, спросив, не достанет ли она где-нибудь поблизости факел и крепкую веревку.

Максимов, не сумев с ходу проникнуть в замысел супруги, удивился:

– Зачем они тебе?

– Как зачем? Надо спуститься в колодец. Мне думается, не такой уж он и бездонный.

– И кто туда полезет?

– Ты, конечно. Револьвер у тебя?

Алекс причислял себя к людям неробкого десятка, однако его передернуло при мысли, что надобно по доброй воле соваться в провал, который многие считали логовом Князя Тьмы. А хозяйка, узнав о сумасбродной затее, замахала руками на манер ветряной мельницы и закудахтала что-то на неразборчивом ломбардском диалекте.

– Похоже, она не очень рада. – Максимов достал из кармана золотой. – Эй, сударыня! Веревка, факел – и монета ваша. Нет – мы найдем других помощников.

Вид денег образумил мадам. Она перестала кудахтать и рассудила, очевидно, так: ничего со мной не станется, если я принесу этим чокнутым то, что они требуют. Это же их идея, а не моя. Факел и веревка – предметы сами по себе нейтральные, и если кто-то собирается использовать этот безобидный набор для богомерзкого дела, я тут совершенно ни при чем.

Утешив себя, благочестивая госпожа выхватила у Максимова золотой, и через четверть часа все необходимое было доставлено в овраг. Сама же она, выполнив поручение, стремглав бросилась к жилым дворам, колыхаясь, точно огромный галантин.

– Баба с возу – кобыле легче, – огласил Максимов избитую народную мудрость.

А Анита спрогнозировала: к обеду вся округа будет знать, что заезжего перпиньянца, который дерзнул порвать чертову записку, затянуло в Пропасть Сатаны, куда, без сомнения, отправятся и двое полоумных иностранцев, решивших проследить его путь в недра огненной геенны.

– Пожалуй, после такого даже кюре поверит в силу этих каракулей, – проговорил Алекс, раскручивая веревку и привязывая один ее конец к остроугольной каменюке, лежавшей невдалеке.

– Значит, нам с тобой никак нельзя исчезать. Более того, мы обязаны выяснить, куда подевался наш несчастный друг. Ты готов?

– Да.

Максимов тайком перекрестился, проверил, легко ли открывается специальный клапан под фалдой, где пристроен заряженный револьвер, и, схватившись за веревку, соскользнул в колодец. Анита, нагнувшись, светила ему факелом.

Перебирая мохнатый пеньковый канат, Алекс упирался ботами в стенку колодца и аршин за аршином спускался вниз. Слой глины, выстилавший дно оврага, оказался довольно тонким, под ним шел каменный пласт.

– Занятно! – донесся снизу гулкий голос Максимова. – Здесь со всех сторон выступы. При известной ловкости можно обойтись и без веревки… Жили бы в деревне мужики похрабрее, они бы давно тут все излазили.

Спуск не затянулся. Алекс, преодолев сажени три, очутился в горизонтальном тоннеле, который вел в сторону моря.

– Брось-ка мне факел, Нелли! Хочу посмотреть, что там дальше…

Палка, обмотанная горящей промасленной ветошью, прочертила колодезный мрак и упала к ногам Максимова. Он поднял ее, шагнул в тоннель и скрылся с глаз наблюдавшей сверху Аниты.

Потянулись, как пишут в старомодных романах, томительные минуты ожидания. Анита до рези вглядывалась в беспросветный мрак колодца, пыталась уловить какие-нибудь звуки, но гранитная толща скрадывала все. Волей-неволей накатывала будоражащая нервы дума: не опрометчиво ли было отправлять Алекса в неизведанное? Вдруг там и правда обитают демоны, которые сейчас обгладывают его кости и пьют теплую кровь…

Тьфу ты, какая ересь приходит на ум! Прочь ее, прочь! Нет там ни демонов, ни упырей, а есть…

О том, что там есть, поведает Алекс. Вот он, родимый, вышел из тоннеля и, как Прометей, поднял над головой догорающий факел. Кажется, невредим.

– Как ты? – продребезжала в зев колодца Анита. Предательский спазм все-таки сковал гортань, мешая говорить нормально.

Максимов, цепляясь за выщербленную стену, поднялся без помощи веревки. Акробатической сноровки для этого не потребовалось – хватило силы и гибкости, какими мог обладать любой здоровый мужчина средних лет. Отдышавшись и отряхнув запачканный костюм, он приступил к отчету:

– Это какая-то древняя шахта. Кое-где наполовину завалена, но я прошел до конца. Не знаю, кто и для чего ее прорубил… Она выходит к берегу через нору, заросшую травой почти в рост. Снаружи не увидишь…

– А по дороге к морю тебе ничего не встретилось?

– Встретилось. Сбоку от тоннеля есть пещера, вся черная, как могила. И тесная. Размером примерно три шага на два. Я думаю, там держали пленников.

– Почему?

– Больно безрадостный у нее вид. На стенах – что-то наподобие фресок: скелеты, песочные часы, петух… Наверное, все это символизировало скорую казнь. И вот. – Он показал Аните ветхую, расползающуюся в пальцах полоску материи угольного цвета. – Похоже, арестантам перед смертью завязывали глаза.

– А надписей ты нигде не заметил?

Максимов наморщил лоб.

– Да… Под скелетами что-то нацарапано. Латынь или какой-то другой язык. Первое слово «visita», а дальше я не разобрал.

– Тогда все понятно! – Анита заметно повеселела. – Это не камера смертников, а Дом потерянных шагов. В нем не держали приговоренных к казни. Наоборот – готовили людей к обновленной жизни.

– Что?..

– Сразу видно, что ты не увлекался франкмасонством. А ведь в России оно до сих пор в моде, в свое время даже государи императоры состояли в ложах… Скелеты, петухи, песочные часы, чаши с ртутью – все это символизирует бренность бытия. А надпись, которую ты не разобрал, гласит, если перевести ее вкратце, следующее: «Посети недра земли и очистись». В черную комнату приводили кандидатов в масоны, чтобы дать им возможность обдумать сделанный выбор.