Томас Дью - Карманный рай

По дому растекся аппетитный запах кофе. Была всего четверть девятого утра, но мне казалось, что я уже прожил весьма насыщенный день. Билл расслабленно сидел за столом, опустив подбородок на руки и покачивая головой из стороны в сторону, как медведь.

- Нужно что-нибудь съесть, - сказал я.

- Он говорит, что не голоден, - ответила Дона.

- Робби жил один?

- Да, - сказала она. - Вообще-то у него была подружка, но сейчас она уехала.

- Вы знаете, кому принадлежит дом?

- Нет.

Она посмотрела на Билла, в этот момент заворчала кофеварка. Оставалось надеяться, что она не позволит кофе кипеть слишком долго.

- Когда вы видели Робби последний раз? - спросил я Билла.

Он повернул голову и посмотрел на меня, но ничего не ответил.

Я не отставал.

- Так кто такой Сэмми?

Дона пожала плечами.

- Не знаю. Он постоянно крутится поблизости и ведет себя так, словно все это его очень забавляет...

- Это он устроил Билла в квартире той девицы?

- Да.

Дона выдернула вилку кофеварки из розетки, бульканье постепенно стихло. Потом она взяла с этажерки и поставила на стол три чашки. Когда она наливала кофе, я заметил, что руки у неё дрожат.

- Полиция придет сюда? - спросила она.

- Не сразу; может быть, немного позже.

- Вы им сказали, что он был другом Билла?

- Нет. Я ничего не сказал кроме того, где меня найти. Но раньше или позже придется все рассказать.

- Вы это сделаете?

- Думаю, да.

- Пейте кофе.

- Спасибо.

Кофе был слишком горячим, но я с удовольствием его выпил, хотя обжег рот. Но это был удобный предлог избежать разговора. Я получил уже третий ожог, когда в комнату вошел пророк Даниэль без своих газет.

- Я чувствую приятный запах, - сказал он. - И говорю себе: наверху варят кофе. Да, леди и джентльмены. Спасите мир!

- Что ты сделал со своими газетами? - спросила Дона, протягивая ему чашку.

- Продал! Теперь я богат. Когда куплю это кафе, предложу вам место внизу. Да, я все продал. Сэмми купил все сразу.

Он опустился на пол и прислонился к стене, держа горячую чашку обеими руками и осторожно отхлебывая кофе. Его глаза были похожи на две черные точки за стеклами темных очков. Я посмотрел на Билла и мне пришло в голову, что на нем нет темных очков, в которых мы его нашли.

Должно быть, он потерял их в траве. Неприятно...

- Кто-то хочет доставить Биллу неприятности, - сказал пророк Даниэль.

Дона посмотрела на него и слегка покачала головой. Я собрался сказать, что возвращаюсь в отель. Шапиро наверняка постарается разыскать меня там. И потом, мне начала надоедать атмосфера колонии хиппи, я уже измотался до предела.

Я чувствовал, что самым срочным делом стала необходимость разобраться с Сэмми. Поэтому я сел в машину и отправился на авеню Ветеранов в квартиру, из которой мы забрали Билла. Машину я оставил на том же запрещенном для стоянки месте.

- В конце концов, можно представить, что я спасаю мир. И это мой последний шанс.

На четвертом этаже бушевала гроза. Дверь в квартиру стояла настежь, и голоса разносились по всему дому. Я прибыл на место в самый разгар домашней разборки, и не было никакой нужды прикладывать ухо к замочной скважине, чтобы оказаться в курсе происходящего. Через распахнутую дверь я мог хорошенько разглядеть подружку Сэмми, метавшуюся по комнате в коротеньком розовом пеньюаре. Различал я и некоторые части Сэмми, по крайней мере спину. На нем, как всегда, была его шляпа, и он небрежно опирался на китайскую ширму.

- Я думала, мне никогда не проветрить комнату, - вопила девица. - В следующий раз, когда соберешься поселить в моей квартире кого-нибудь из своих битников, поищи такого, который не будет вонять!

- Когда это ты платила за квартиру, душенька? - голос Сэмми был нежен, как летний дождь.

- Ну, ладно, согласна. Но в обмен я оказываю тебе немало услуг, и когда я живу здесь, это моя квартира. Помни об этом, и между нами все будет в порядке.

- О! Между нами всегда все в полном порядке, как ты говоришь.

- Ну хватит! Если ты и дальше будешь водиться с этими мерзавками и их бородатыми ухажерами, кончится тем, что скоро сам станешь вонять точно как они.

- Дела, душенька.

- Ты это называешь делами? Всю эту мелочь, что они тебе приносят, ты называешь делами? Лучше бы ты хоть раз провернул настоящее дело!

Не знаю, как долго это продолжалось, но Сэмми явно стало надоедать. Легким движением руки он отодвинул ширму в сторону. Несомненно, он был в отличной физической форме. Плечи его развернулись, правая рука плавно поднялась и он хлестнул девицу по физиономии. Удар отшвырнул её назад, и она рухнула, как молодое деревце под ударом топора. Она все ещё лежала на полу, когда Сэмми шагнул к двери. Я бросился назад и постарался как можно быстрее спуститься с лестницы, чтобы избежать нежелательной встречи.

Вернувшись в отель, я снял галстук и пиджак и собрался отправиться в ванную, когда раздался стук в дверь. Удары были сухими и решительными, так что не составило труда догадаться, кто пожаловал.

- Лейтенант Шапиро? - спросил я.

- Добрый день, доктор.

Это был крупный мужчина с меланхоличными глазами, как это часто бывает у евреев. Коротко подстриженные волосы ещё почти не тронула седина. В отличие от Донована он был без шляпы, и лицо его не выглядело изнуренным. Жесты его были решительными, взгляд живым и требовательным, и вообще полицейского в нем можно было угадать с двадцати ярдов.

- Я не медик, как представился по телефону, но меня подслушивали. Некий Сэмми. Может быть, вы его знаете?

Он слегка приподнял брови, но никак не комментировал мои слова.

- Я в курсе, о чем идет речь. Вы приехали из Чикаго и вас зовут Мак. Лейтенант Донован сказал мне, что в девяти случаях из десяти на вас можно положиться.

- Черт бы побрал этого Донована!

- А тип, которого зарезали в квартале хиппи, - как вы его нашли?

- Да оказался там, и все.

- Увидели уединенный дом и решили посмотреть, что там происходит, да?

- Не совсем так.

- Тогда расскажите, как все было. Всем это уже здорово осточертело: шефу, комиссару, мэру, буквально всем. Нужно покончить с этой сволочью.

Я подумал о златокудрой Доне и пророке Даниэле.

- Спасите мир. Это ваш последний шанс.

- Что? - переспросил Шапиро.

- Нет, ничего. Вот как все было...

Шаг за шагом я рассказал ему все. Я должен был это сделать; кроме того, у меня не было никаких причин молчать. Он выслушал, оставаясь все таким же суровым, как свод законов, и ни разу меня не перебил. Между прочим, хороший полицейский никогда не перебивает говорящего. Считается, что если дать возможность человеку говорить достаточно долго, можно будет поймать его на противоречиях. А если не окажется ничего подозрительного, придется поискать другую жертву. Хороший полицейский сомневается всегда и во всем.