Петр Ингвин - Игрывыгры

Кружочки гильз, видимые даже Михаилу, показали, что барабан полон.

– Как им пользоваться? – Жанна не сводила с оружия остановившегося взора.

– Развяжи меня, я сам.

– Не успею. Просто нажать на курок?

– Взведи верхний курок назад или жми на спусковой крючок со всей силы. Несколько раз, для уверенности. Только не приближайся, чтобы тебя не достали раньше. Но… ты уверена? Ты сможешь?

Жанна не ответила. Она сжала пальцами рукоять смертельного инструмента, открывание дверцы нарушило тишину.

Сможет ли? Выстрелить в человека непросто. Даже в преступника. Даже в того, кто собирается убить тебя. Михаил служил в армии. Армия не только строем ходить учила.

От двери Жанна вскинула руку с оружием и, начав нажимать на спуск, пошла на копателя. Бах. Бах. Бах. Бах. Бах.

Пять выстрелов. В шестизарядном револьвере остался один патрон.

Через две секунды еще раз: бах.

Скрюченный приподнявшийся Михаил замер, сквозь тонировку стараясь разглядеть в темноте хоть что-то. Ничего. Ни зги. Скривившись от боли, он рухнул на сиденье.

Жанны не было с минуту. Или так показалось. Время то разгонялось, как летящий в пропасть скалолаз, то застывало замороженной глыбой. Вернулась Жанна без револьвера, с охапкой тряпок в руках. Водительская дверца отворилась, в салон упали джинсы и простреленная рубашка в пачкающих пятнах крови. Из добротных штанов вывалились ключи зажигания, Жанна молча расположилась за рулем, стартер крутанул, ножка в туфельке вжала педаль в пол до отказа.

Михаил беспомощно корчился сзади в позе червя на крючке. Лихого ездока по кочкам жертва очередных обстоятельств нисколько не волновала.

– Развязать не собираешься? – Обиженный, что про него забыли, на ровном отрезке пути Михаил приподнял голову. – В отличие от некоторых, мне тут не слишком комфортно.

– Перебьешься. Уматывать надо.

Логично. И тем не менее. Хотя бы что-то острое дала, чтобы дальше он сам, а так – будто заложник. Связанный, съежившийся, голый, валяющийся на заднем диванчике как ненужная вещь. А может, именно заложник? Что на уме у вращающей бешеными глазами содержанки, которая только что укокошила благодетеля? Ведь именно благодетеля, кого же еще? Никто другой не мог, отперев дверь своим ключом, ввалиться в квартиру под утро. Братца, с которым можно делить жилье, у Жанны не было, она сама призналась, что живет одна.

Ленивое урчание из-под капота не соответствовало скорости, ожидалось нечто с воплями и надрывом. Это нервировало, но на эффективности не сказывалось. Автомобиль вылетел с просеки на трассу. Жанна остановилась только через несколько километров, где на очередном тупиковом съезде машина свернула, потыркалась вперед-назад в узком проезде и встала мордой к проезжей части. Однако, умненькая девочка, продуманная. Если вдруг что – рвать когти из такого положения сподручней.

Жанна поискала режущие предметы по боковым кармашкам и, не найдя ничего подходящего, вышла из машины. Со стороны ног Михаила отворилась дверца, конечности тут же блаженно вытянулись. Жанна повернула его на живот, наманикюренный ноготок попытался поддеть край слипшейся ленты.

Место, где приходилось развязывать Михаила, располагалось на его копчике. Не лучший ракурс для взора юной девы. С другой стороны, лучше так, чем наоборот.

– Сударыня простит, что джентльмен располагается к ней спиной? – натужно пошутил он.

– У джентльмена чудесная… спина. Если бы джентльмен чуть больше времени уделял спорту, сударыня порекомендовала бы его, гм, спину в рекламу салонов мужской красоты.

Льстит чертовка, но как же приятно льстит. Зато неловкость сгладилась. Михаил если не возгордился, то перестал сильно стесняться.

Превратившиеся в единую массу слои скотча ни пальцам, ни ногтям не поддавались. Когда в десятый раз ничего не вышло, Жанна выдохнула:

– Придется действовать уже оправдавшим себя способом.

Она влезла коленями на бедра Михаила, на его сдвинувшиеся икры опустилось содержимое мини-юбки, растопыренные ладони оперлись о покрывшиеся заводными пупырышками ягодицы. Спасительница нагнулась и принялась зубами рвать путы на выставленных к ней запястьях.

Покряхтывая, Михаил заметил:

– Можно надпилить край ключом от машины, я бы потом разорвал.

– Здесь включение ключом-брелком и кнопкой «старт-стоп». – Жанна, только что догрызшая многослойную ленту до конца, потянулась через салон к выемке между передними креслами, и Михаилу под нос полетела связка ключей. – От квартиры. С ногами сам разберешься.

Пока он переворачивался, она обошла машину, лежавшие на месте переднего пассажира вещи были подвинуты, Жанна без сил рухнула на сиденье. Когда освобождение ног Михаила приблизилось к финишу, она передала ему назад принесенную одежду.

– Держи, должно подойти.

Михаил даже не поморщился. И что же, что с трупа? Выбирать не приходится. Кто бегал по современному городу голышом, тот поймет. Город не создан для голых.

– Водить-то умеешь? – поинтересовалась Жанна, пока он превращался в современного человека.

– Обижаешь. – Справившись со штанами, Михаил взялся за рубаху.

– Дальше поведешь ты, я не в состоянии. – Спасшая одного и убившая другого человека, спутница вновь принялась наблюдать за ним с дерзостью солдата, оказавшегося у дыры в женскую баню.

Спасшая? Его? Жанна спасала себя. И тем не менее… Уж очень она была спокойна. Это устрашало. Хорошо, что мысли заняты другим, иначе родилось бы много вопросов. На них потребовались бы ответы. А ответы или их отсутствие заставили бы принимать какие-то меры. Зато не думая можно плыть по течению просто отдавшись на волю судьбы. Ведь все, как известно, к лучшему.

Джинсы оказались коротковаты и широки, ситуацию спас ремень. С окровавленной рубахой вышло проще, чрезмерная ширина не замечалась, дырки и пятна на груди не мешали, рукава в закатанном виде смотрелись нормально.

– Не боишься? – спросил Михаил.

Наверное, спрашивать нужно было раньше, до того, как прозвучали роковые выстрелы. Но ведь прозвучали? Значит, Жанна не боялась? Для Михаила это не было аргументом, он знал многих, кто сначала делает, потом думает. Даже за собой иногда замечалось.

– Я насчет отпечатков, – пояснил он.

Жанна равнодушно пожала плечами.

– Свои стерла, оружие вложила ему в руку и сбросила в яму. Кстати. – Нежная ручка, умевшая убивать, показала на ящичек под средним подлокотником. – Здесь его перчатки, надень на всякий случай. Потом выбросишь. Зато не наследишь.

– А твои следы? – Он указал на бардачок, который открывала Жанна.

– В этой машине их полно, самых разных, даже представить не можешь каких.

– Почему же. У меня хорошая фантазия.