Леа Рейн - Бал виновных

Они стояли в коридоре очень долго. Альба не переживала за своего брата, ведь знала, что никто не хотел насолить её отцу. Стреляли вовсе не в неё. Тот человек в маске зайца точно знал, что его целью является Йон. Она соврала семье лишь для того, чтобы не раскрывать их отношений, которые только начались. Но правильно ли она сделала? Что если эта ложь понесёт за собой серьёзные последствия, которые окажутся страшнее того, что могло бы случиться, если бы она сказала правду? Девушка не знала ответа на этот вопрос, но и не заглядывала настолько далеко. Сейчас самым важным было выздоровление Йона.

Донья Адриана тоже переживала. Но теперь она переживала сразу за троих – за того бедного раненого юношу, за свою дочь, которой довелось пережить такой кошмар, и за сына, на которого тоже могли совершить покушение.

– Ну почему так долго! – воскликнула Альба. – Хоть бы у врача все получилось, пожалуйста!

– Я уверена, что дон Луис сделает все возможное, чтобы спасти его, – приободрила донья Адриана.

– Нужно вызвать полицию. Нельзя, чтобы убийца разгуливал по отелю. Альба, ты видела его лицо? Ты его знаешь? – спросил дон Хавьер.

– Нет. У него была маска зайца на лице.

– А кто это был? Один из гостей или человек с улицы, или вовсе официант?

– Не знаю, я не увидела! Он прятался в тени, а потом выстрелил, и это случилось так быстро, что я даже не успела опомниться! Я запомнила только чёрный фрак.

– Фрак как у сеньоров, из дорогой ткани? Или как у официанта? С пуговицами?

– Нет, не знаю. Не буду врать. Я не запомнила.

– Хавьер, перестань её спрашивать, – произнесла донья Адриана. – Не видишь, она и так потрясена.

– Нам же нужно все выяснить, чтобы подобного больше не произошло и чтобы виновный получил по заслугам!

– Этим будет заниматься полиция, но никак не ты!

Спор прервал вышедший из комнаты Матео. Он был бледным и явно шокированным, и от вида кузена Альба только сильнее заплакала, подумав о самом худшем.

– Он жив, но без сознания, – наконец изрек Матео. – Сейчас доктор все скажет.

– Слава богу, – выдохнула Альба, ощутив, что болезненные оковы неизвестности отпустили её сердце. – Нужно же сказать его матери! Она же об этом даже не знает! И Иван не знает!

– Альба, я позабочусь об этом, не переживай, – произнес дон Хавьер, радуясь, что хоть кто-то в этой семье не бесчувственная глыба льда.

Дверь в комнату Йона снова отворилась, и врач пригласил всех войти. Йон лежал на кровати с перевязанным плечом, почти синий и почти безжизненный. У Альбы сразу же сжалось сердце. Она чуть снова не зарыдала, но сдержалась, так как знала, что Йон жив – а это было самым главным.

– Так, молодому человеку нужен покой. Ни в коем случае не позволяйте ему вставать с кровати, иначе рана может открыться. Вкалывайте ему морфий, пол шприца один раз в день, желательно перед сном. Все нужное я оставил на тумбе, – проинформировал дон Луис.

– А как скоро он очнется? – спросил дон Хавьер.

– Трудно сказать. Может, через час, может быть вообще на утро. Нужно, чтобы рядом с ним кто-то постоянно находился и следил за тем, чтобы ему не стало хуже. В случае чего зовите меня, вы знаете, где я живу.

– Спасибо, дон Луис, вы очень помогли, – произнесла донья Адриана.

– Ну что уж вы, это моя работа, сеньора. С вашего позволения, я пойду.

– Конечно, сеньор, спасибо ещё раз, – сказал дон Хавьер, проводив врача до двери.

– Я останусь с ним, – сказала Альба, когда дверь за доном Луисом закрылась.

– Дочка, тебе бы сейчас лучше принять ванну и сменить платье…

– Плевала я на эту ванну и на это платье! – воскликнула девушка. – Я не уйду отсюда, пока он не очнется. Этот человек спас мне жизнь, между прочим, и я многим ему обязана.

Дон Хавьер подошел к кровати и с неким страхом взглянул на восковой профиль Йона. Подумать только, этот молодой парень, которому совсем недавно исполнилось двадцать два года, едва не погиб. А ведь у него впереди ещё целая жизнь! Каким же нужно быть бесчеловечным, чтобы взять и намеренно оборвать жизнь человека! Только Богу дано решать, кому и когда умирать, и никто не вправе решать это за него.

– Хорошо, – выдохнула донья Адриана. – Я тогда принесу тебе платье сюда и прикажу горничной оставить таз воды около двери. Но не пускай её сюда, поняла. Никто не должен знать о том, что произошло, чтобы не сеять панику.

– Ладно, мама, – сдалась Альба. Рядом с кроватью уже стоял таз, полный красной воды, и это привело девушку в ужас, потому что казалось, что таз наполнен чистой, густой кровью. Альба задвинула его ногой под кровать, лишь бы больше воображение не подкидывало ей ужасные картины.

– Хавьер? – окликнула женщина. – Идём.

Дон Хавьер кинул последний взгляд на Йона и с тяжёлым сердцем последовал за доньей Адрианой, оставив этого юношу в надежных руках племянницы.

– У тебя очень хорошая дочь, – произнес дон Хавьер. – Она принимает обслугу за людей. Более того, она принимает их за друзей.

– Она с детства такая. Сословные различия для нее всегда были пустым звуком. Хоакин отправил ее учиться, думая, что город поменяет ее взгляды на жизнь. Но он отправил её учиться юриспруденции и философии, что только укрепило её собственные взгляды. Став адвокатом, она стала ещё острее понимать, что все люди равны перед законом и перед смертью. И я с ней согласна.

– Вижу, что Альба выросла в тебя. А вот Лукас больше похож на моего братца. Такой же заносчивый и считающий, что весь свет должен перед ним преклоняться.

– Поосторожнее со словами! Лукас вообще-то тоже мой ребенок! – возмутилась женщина.

– Извини. Просто говорю, что думаю.

– Тебе нужно поговорить с Кристиной, ты не забыл? – перевела тему донья Адриана.

– Да, помню. Сейчас же пойду ее искать.

– А я пойду искать мужа. Надеюсь, что он нашёл Лукаса.

– Я уверен, что Лукас на балу и хорошо проводит время с сеньоритой Фернандес. Как-никак – его возможная невеста!

– Думаю, что ты прав, – ответила донья Адриана. – Отправь, пожалуйста, горничную с тазом чистой воды к комнате Йона. Только скажи ей, чтобы туда не заходила. Пусть оставит его у двери.

– Нет проблем.

Дон Хавьер и донья Адриана разошлись в разные стороны. Мужчина тут же поспешил на кухню, желая отыскать мать Йона и обо всем ей рассказать. В голове он уже придумал, как сообщит такую новость, но когда достиг дверей кухни, все слова испарились из головы, как будто их там и не было, и он не знал, что будет говорить. Но сказать это он был обязан. Мать должна знать о том, что случилось с её ребёнком.

Однако у плиты Кристины не оказалось, и это было странно, потому что по графику она должна готовить праздничные блюда.

– Где Кристина Ривас? – кинул дон Хавьер в толпу обслуги.