Семен Данилюк - Бизнес - класс

Коломнин все не мог уснуть. Разговор с Ознобихиным не выходил из головы. И не разговор даже. Цифра. Мистическая, откуда-то сошедшая круглая цифра "пятьдесят". Что-то очень напоминающая. Что значит "что-то"? Пятьдесят миллионов было выкачено из "Нафты" через "Магнезит". Бывают же совпадения. А если не совпадение?!

Он взлетел над кроватью и принялся набирать телефонный номер. В нетерпении слушал гудки, ухающие за тысячи километров от этого истомленного зноем острова.

- Слушаю, - поднял трубку Богаченков.

- Юра, это Коломнин.

- Сергей Викторович, пытались дозвониться. Горе у нас...

- Я знаю, Юра.

- Тут еще одно. Наши раздолбаи...

- Тоже знаю. Скажи, по "Магнезиту" ничего нового?

- А это все еще важно? Тогда нет.

- Это важно. Потому найди немедленно капитана Суровцева из экономической безопасности. Надо перепроверить, не значится ли в цепочке, по которой уходили "конденсатные" деньги, такая компания - "Зэт петролеум"? И, если найдет, пусть заново "поколет" арестованного - не был ли он связан с кем-то из Генеральной нефтяной компании? Если что-то подтвердится, встречай в аэропорту.

Томильск. Прощание с патриархом

Но в аэропорту Томильска, куда Коломнин добрался в понедельник утром, его встречал не Богаченков, а сам Суровцев. Вид у него был таинствен.

- Ох, и пришлось потрудиться.

- Неужто и впрямь "Зэт петролеум" проходит по документам?

- Да откуда? Там такая цепочка - за год не "пробьешь". Я по-другому сделал: по "низу" запустил в камеру дезу, что вышли на некий "Зэт петролеум". И что думаешь? Сработало. Сам встречи запросил. Все воскресенье, считай, в следственном изоляторе с ним на пару просидел. Так что с тебя дополнительно причитается - за отсидочку в выходной день. Двойной тариф по КЗОТу.

- Если только молоко за вредность.

Получилось это несколько резче, чем следовало. Тем более суетливое мельтешение Суровцева можно было понять, - он удачно выполнил порученное задание и рассчитывал на дополнительное вознаграждение. Просто все мысли Коломнина сейчас были заняты предстоящим тяжелым разговором с Ларисой. Да еще в доме, в котором царит траур.

- Да, да, ваше горе разделяю. Такой человек! - Суровцев, по-своему оценивший реплику, скорбно, хотя несколько запоздало закивал. - И забот теперь, что называется, полон рот. Но - дело есть дело. Потому позволил себе... Информация больно срочная.

- Так что обнаружилось? Директор "Магнезита" напрямую работал с Гиляловым?

- Как раз наоборот, - Суровцев понимающе хихикнул. - Он же почему "колоться" начал? Перетрусил, что и впрямь решат, будто он с Гиляловым завязан.

- И что из того? - недопонял Коломнин. - Доказательств-то нет.

- То есть как что? - Суровцев в свою очередь внимательно пригляделся к собеседнику. - Да ты, погляжу, совсем запаренный. Плевал он на доказательства. Ты что думаешь, он нас боится? Да если только слух пройдет, что от него ниточка тянется к верхам, он же не жилец.

- В самом деле?

- А то нет. Потому и раскладку поспешил дать. Как бы застолбить, что его делом было только конденсат отгружать и деньги на промежуточный счет посылать. А оттуда уж совсем другие направляли.

- И он сказал, кто?

- Да с чего бы иначе я здесь второй час околачиваюсь?! На, прочти копию протокола. С отчеркнутого места. Не оторвешься.

Он оказался прав. Потому что первый же абзац поверг Коломнина в шок:

- Не может быть. Этого просто не может быть. Может, врет?

- Все точно. Я подробненько попытал. Говорю же, тут психология. Вот теперь они наши! Со мной машина и пара ребят. Будем брать?

- Окстись, ретивый опер! - охолодил Коломнин. - Нам только не хватало новый ушат грязи на компанию. Да еще в дни траура. Сами, внутри, разберемся. А протокол перепишешь.

Копию протокола он убрал в карман.

- А как же?..У меня теперь, считай, на руках официальный материал. И вообще фальсификация - это, знаешь, какой риск, - расстроенный Суровцев попытался встать на привычную стязю стяжательства.

- Зачтем, - Коломнин заметил, что после совместного с Ларисой визита к Суровцеву незаметно перенял ее манеру общаться с ним не как с бывшим коллегой, а как с исполнителем хорошо оплаченной услуги.

Прямо из аэропорта Коломнин поехал к особняку Фархадова, куда, как сообщил по телефону Богаченков, второй день съезжались многочисленные, неведомые прежде родственники.

Похороны были назначены на вторник, и с сегодняшнего числа все городские гостиницы закрылись для приема обычных посетителей: с вечера ожидали прилета первых гостей. Поговаривали о возможном прибытии премьер-министра. Вопреки желанию азербайджанской диаспоры тело готовились захоронить на Томильском кладбище. По заблаговременному распоряжению самого покойного - рядом с сыном.

Возле особняка скопилось множество машин, меж которыми сновали озабоченные люди. Над горячим телом рыдают. Над хладным трупом грустят. Минута первой боли прошла. И теперь на всем окружающем лежала печать торжественной скорби.

Одновременно с Коломниным к особняку подъехал УАЗ, в котором сидели два бригадира с буровых, ведших меж собой оживленный, рассмешивший обоих разговор, - похоже, травили анекдоты. Однако перед тем, как выйти из машины, оба стерли с лиц неуместное веселье и далее направились по брусчатке, полные печали. Более того, один из них, заслышав смех со стороны собравшихся неподалеку зевак, цыкнул возмущенно и даже потребовал от секьюрити отогнать посторонних.

В этом не было особенного лицемерия. Просто человеческое начало брало свое во всех обстоятельствах. И живые, отдавая дань мертвым, продолжают думать о том, чего отныне лишен умерший, - о будущем. Именно с Фархадовым связывало большинство этих людей свои планы. И оттого горечь утраты усиливалась, причудливо смешиваясь с обидой на покойного, - сам ушел, а их, доверившихся ему, оставил в безвестности.

Истинное лицемерие, как догадывался Коломнин, начнется завтра, когда в Томильск съедется нефтяная элита. Потому что приедут они не только хоронить своего патриарха. Соберутся они делить недоделенное. И теперь становилась понятной поспешность Слав Славыча Четверика: ГНК торопилась застолбить вешки.

Перед входной дверью Коломнина поджидал набычившийся Богаченков.

- Сергей Викторович, я хочу сказать. То есть специально ждал... В общем вы как хотите, но я от Ларисы Ивановны не отступлюсь и банку ее не сдам. Потому что это... и вообще бесчестно, - вместо приветствия выпалил он.

- Ну, и не отступайся. Что с иском?

- С иском? А что с иском? Оспорили, конечно. В среду к обеду судья обещал выдать им отказ.

- Стало быть, и надо продержаться до среды. Так?

- Так. Но вас же вроде как в банке повысили, - богаченковская физиономия обескураженно расплылась. - Само собой, так. Вы уж извините.