Лариса Куницына - Свадьба в Фогвуде

Диана вызывала во мне смешанные чувства. Она была не просто хорошенькой, а очень красивой. Но в ней чувствовалось что-то хищное, как сказал о ней когда-то Джеймс, она беззастенчиво пользовалась своей красотой, чтоб получать от мужчин то, что ей нужно. Она была единственной и нежно обожаемой дочерью очень богатого человека, а потому была избалована и иногда капризна. Но в ней не чувствовалось высокомерия, и общаться с ней было легко, не вспоминая об этикете. Ко мне она сразу отнеслась с симпатией, хотя иногда и подпускала мелкие шпильки, что я относила на счёт некоторой зависти к моему успешному роману с Джеймсом, слывшему завидным женихом.

Теперь, увидев её в Фогвуде накануне нашей свадьбы, я надеялась лишь на то, что она действительно здесь из-за Тома, а не из-за Джеймса. И ей руководит не чувство соперничества, и желание доказать, что она лучше меня. Впрочем, поразмышляв на эту тему, я решила, что она не заслуживает моего внимания. Я была уверена в верности моего возлюбленного, а значит, присутствие в доме экзотической красавицы не имело существенного значения.

За обедом я села рядом с Джеймсом и оказалась напротив Тома. Он задумчиво смотрел на меня, и мне показалось, что он сам не отдаёт себе в этом отчёта. Лишь когда его под каким-то невинным предлогом окликнул сэр Артур, он вздрогнул и виновато улыбнулся.

Джеймс внимательно поглядывал на него, но от комментариев воздержался. Вместо этого, он обратился к отцу, сообщив, что уже связался с агентом какой-то фирмы, организующей великосветские свадьбы, и послезавтра её представители приедут в замок, чтоб осмотреться и услышать наши пожелания. Сэр Артур заметил, что если позволит погода, то лучше было бы не тесниться в доме, а собрать шатры на лугу перед замком. Там же можно будет устроить эстраду для приглашённых музыкантов.

– Хорошая идея, – произнёс Том, неожиданно улыбнувшись. – Я насчёт музыкантов… Мне кажется, я смогу устроить вам сюрприз.

– Только не рок-группу, – негромко, но твёрдо потребовал сэр Артур.

– Конечно, нет.

Том перевёл на меня взгляд, продолжая улыбаться, но, кажется, не мне, а своим мыслям.

Кофе подали в малую гостиную, и я с удовольствием отметила, что мои пристрастия здесь не просто не забыли, но уже и известили о них Уолтера. Он принёс для меня небольшой кофейник с кофе без кофеина. Рассеянно прислушиваясь к обсуждениям грядущей церемонии, я наблюдала за ним. Он двигался мягко и бесшумно, вовремя замечая пустые чашки и выясняя тихим, но очень чётким шепотом, нужно ли подать что-то со стола.

– А ты что думаешь? – спросила Дэбби, обернувшись ко мне. – Это же твоя свадьба…

Мне очень хотелось сказать, что я за бокал шампанского и кусок свадебного торта, после которого мы с Джеймсом сядем в его серебристый автомобиль и уедем в свадебное путешествие. Но я не могла так разочаровать своих будущих родственников, которые хотели незабываемого праздника, в том числе и для меня.

– Я слушаю, что вы говорите, – виновато улыбнулась я. – Мне ещё не приходилось бывать на подобных свадьбах, и я понятия не имею, как всё происходит. Потому соглашусь на всё, что вы предложите. Пока всё, что я слышу, просто восхитительно…

– Хотелось бы чего-нибудь оригинального, – заметила Дэбби, всё же слегка разочарованная моим ответом.

– Фонтан шампанского, – усмехнулась Диана. – Оригинальными будут последствия.

– В этом доме пьют в основном чай, – возразил Джеймс. – И я не хочу, чтоб наша свадьба ознаменовалась пьяными драками и дикими плясками под осенней луной.

– Может, послушаем, что нам предложат устроители свадеб, – предложила я. – Их наверняка часто просят сделать что-то оригинальное, и у них есть на этот счёт идеи.

– Мудрое решение, – согласился сэр Артур. – Зачем нам ломать голову, если есть люди, которые сделали это до нас?

– Тогда оставим это до послезавтра, – подытожил Джеймс. – А что с твоим днём рождения? – он взглянул на брата.

– А что с ним не так? – усмехнулся Том. – Ничего особенного не намечается. Съедутся родственники и соседи позвенеть драгоценностями. Устроим фуршет на лужайке, танцы в белом холле и праздничный обед. На этом, надеюсь, всё закончится.

– Ты забыл про фейерверк, – напомнила Дэбби. – Оуэн обещал фейерверк. Кстати, на свадьбе тоже можно будет его устроить.

– Согласен, – кивнул Джеймс.

Когда я поднималась на второй этаж, он догнал меня на лестнице и обнял за плечи.

– Идём к тебе или ко мне? – интимно шепнул он мне на ухо.

– Идём каждый к себе, – ответила я.

– Это жестоко, – возразил он. – Сперва ты кормишь меня с рук и чешешь мне за ухом, а потом выставляешь за дверь. Это разобьёт мне сердце. Я буду рыдать всю ночь.

– Не запугивай меня, – проворчала я. – Я устала, хочу принять ванну и лечь пораньше.

– Я не возражаю, – тут же согласился он. – Я потру тебе спинку, а потом уложу в постель. И тихонько прилягу на краешке. Я буду сторожить твой сон и отгонять от тебя кошмары.

Я остановилась на верхней ступеньке и обернулась к нему. Его глаза были на одном уровне с моими, и в них была мольба, словно он просил меня пустить его погреться в дом в морозную зимнюю ночь.

– Ты всегда получаешь то, чего хочешь, верно? – шепнула я и тут же его губы прижались к моим. – Боже… – прошептала я, с трудом переведя дыхание после поцелуя. – Если б я хоть в чём-то могла тебе отказать…

– И не пытайся! – победно улыбнулся он.

Оливия Брэдли стояла у окна и смотрела, как ночь опускается на запущенный парк. Сзади тяжело молчал огромный пустой дом, заполненный остатками былой роскоши и разбившихся вдребезги надежд. Она ненавидела этот дом. Когда-то она приехала сюда молодой девушкой, верившей в то, что её ждёт счастливая жизнь. Она верила, что промчится по яркому небосводу светского общества незабываемо блистательной звездой, будет купаться в роскоши и станет нежной женой и заботливой матерью. У неё были основания надеяться на это. Её муж Ричард не был красавцем, но он был молод, также как она, и уже был бароном. Этот дом, такой же большой и богатый, как и дом её родителей в Девоншире, лишь подпитывал эти надежды.

Увы, Ричард оказался бездушным эгоистом, которого не интересовало ничего, кроме его персоны, зато во всех её проявлениях. Он требовал уважения к себе, беспокоился о том, что о нём говорят в высшем свете, тратил на свои прихоти огромные деньги и ни в грош не ставил других людей. Лишь приличия заставляли его вести себя сдержано в обществе, но и там он недолго обманывал окружающих своими манерами. Очень скоро его раскусили, он не был желанным гостем на светских мероприятиях и приятным собеседником. Он чувствовал прохладное отношение к себе и в полной мере отыгрывался на домашних, постепенно превращаясь в законченного тирана. От жены он требовал полного подчинения, а дети его просто боялись, боялись его нравоучений, наказаний и внезапных вспышек гнева.