А. Э. В. Мейсон - Дело в отеле Семирамида. Бегущая вода. Серия «Мир детектива»

– Он требует осторожности, – ответил Чейн. – Особенно в это время года, когда так мало снега.

– Да, тысяча двести футов льда под углом в пятьдесят градусов. На перевале Долан нельзя поскользнуться.

Сильвия замолкла. Потом она нерешительно заговорила:

– И вы сегодня делаете этот переход?

С еще большим колебанием Чейн ответил:

– Собственно, нет. Ведь эта ваша первая гора. А у вас только два проводника.

– Сколько же мне их надо было взять для пика Аржантьер? Двенадцать? – воскликнула Сильвия.

Чейн слабо улыбнулся.

– Ну, нет, – сказал он. – Два обыкновенно достаточно, если только…

– Если только турист не очень неловок, – закончила она. – Благодарю вас, капитан Чейн!

– Я не хотел этого сказать! – воскликнул он и не знал, сердится она или нет.

– Видите, по правде сказать, – выпалил он, – я хотел подняться с вами на пик Аржантьер.

Улыбка появилась на ее губах.

– Я польщена, – сказала она. И по голосу чувствовалось, что она очень рада.

– О, это было бы не только ради вашего общества, – сказал он и добавил: – Кажется, я не очень вежлив.

– Не очень! – ответила она.

– Я вот что хотел сказать, – объяснил он. – С тех пор, как мы вышли сегодня утром, я все время вспоминал свои ощущения при первом восхождении. Наблюдая за вами, вашей жаждой жить полной жизнью в этот день, я почти чувствую себя так, как будто я впервые в горах, а пик Аржантьер – моя первая вершина.

Кровь прилила к ее щекам.

– Вот почему вы меня спрашиваете о том, что я думаю и чувствую? – спросила она.

– Да.

– А я думала, что вы меня испытываете, – сказала она медленно. – Я думала, вы хотите знать, гожусь ли я куда-нибудь.

Они снова двинулись по морене. Скоро они спустились на глетчер, спускавшийся из расщелин пика Аржантьер и впадавший в большой ледник. Скоро они подошли к крутому камину, образованному стоком воды; он вел к хребту у самой вершины.

– Вот наш путь, – сказал Жан.

Они снова поели и стали подниматься по скалам, с левой стороны камина. Сильвия шла второй за своим проводником. Жан поднимался быстро, и Сильвии нужно было прилагать большие усилия, чтобы не задержать его. Они поднимались так около часу. Потом Жан остановился на удобном уступе, и Сильвия могла поглядеть вниз. До сих пор она поднималась лицом к скале, и глаза ее только искали, куда поставить ногу и где зацепиться рукой. Теперь она взглянула вниз и была поражена. Так глубоко и далеко казался ледник, который она оставила, такими крутыми скалы, по которым она поднялась.

– Вы не устали? – спросил Чейн.

Сильвия в ответ только засмеялась. Устала! Когда сон становился действительностью, когда она взаправду была на склоне горы. Когда они достигли снежного склона, она остановилась, освещенная солнцем. Вся местность к востоку разворачивалась перед ее глазами. Она не замечала других, и когда Чейн спросил ее: «Вы не разочарованы?», – она даже не ответила. У нее не хватало слов, чтобы выразить свое волнение.

Со снежного склона оставалось еще обойти скалистую вершину, подъем на которую был с другой стороны. Проводник начал вырубать ступени во льду. Склон был крутой, лед – очень твердый.

– Достаточно ли часты ступени? – спросил Чейн.

– Да, – ответила Сильвия, хотя ей приходилось делать очень большие шаги.

Подъем по ледяному склону был опасным, но Сильвия блестяще выдержала испытание. Часа два, непрерывно работая кирками, они медленно поднимались вверх. Вдруг Чейн и проводник, шедшие впереди, расступились.

– Сюда, мадмуазель, – сказал Чейн.

Сильвия сделала еще шага два вверх и вскрикнула. Она вдруг заглянула через верх горы, увидела Зеленый пик и вершину Монблана, как ей говорил Ревалью. Проводник отступил, чтобы она могла первая подняться на самую вершину. Она стояла на тонкой снежной коре, а заледенелые скалы от ее ног круто спускались вниз к глетчеру. Первый взгляд она бросила на перевал Долана. Даже в этот час, когда вся долина была залита солнцем, уголок у верха ледника Аржантьер оставался мертвенно-бледным. Она вздрогнула еще раз, глядя на него. Чейн присоединился к ней. Они сели, поели и около часа грелись на солнце.

– Лучшего дня вы не могли ждать, – сказал Чейн.

Только несколько белых лоскутов облаков местами плыли по небу, и тени их догоняли друг друга на сверкающей поверхности снега и льда. Прямо перед нею вздымалась пирамида Зеленого пика, справа – красивые очертания Ле Курт и Ле Друат. Сильвия лежала на восточном склоне Аржантьер, глядя вниз, ничего не говоря и не слушая ни одного слова. В душе ее царил мир. Долгое напряжение ума и мускулов, возбуждение этого последнего подъема по льду – все миновало и принесло с собой награду. Она глядела на тихий, мирный мир, удивительно яркий, удивительно прекрасный, с чудесными красками.

– Да. Вы не могли желать лучшего дня для вашего первого восхождения, – сказал Жан, стоявший рядом с ней. – Но это не ваше первое восхождение!

Она повернулась к нему.

– Нет, первое!

– Тогда, мадмуазель, у вас большие таланты. Когда вы были на ледяном склоне, вы двигались по нему так, как делают только опытные альпинисты. А на скалах вы умели и хвататься рукой, и ступать. Такое умение обычно достигается долгой практикой, – он задумчиво на нее посмотрел. – Кстати, мадмуазель, вы мне кого-то напоминаете, не знаю – кого, не знаю – почему. Но вы мне очень напоминаете кого-то.

Было пора уходить.

– Я никогда этого не забуду, – сказала она. – Никогда.

Она стояла и смотрела через край Аржантьер. Чейну казалось, что она медленно приходила к какому-то большому решению, которое должно было как-то затронуть всю ее жизнь. Потом она сказала, и ему почудилось, что она приняла какое-то решение:

– Не знаю, вернусь ли я сюда когда-нибудь.

Они стали спускаться, и снова Сильвия поразила их своим инстинктивным умением. Она спускалась спиною к склону и умело, под должным углом, ставила кирку в лед, чтобы спуститься к следующей ступени.

– А, мадмуазель, я знаю, кого вы мне напоминаете! – воскликнул он. – Я за вами наблюдал. Теперь я знаю!

– Кого же?

– Английского господина, с которым я много лет тому назад лазил по горам в течение целого сезона. Капитан Чейн, наверное, знает его имя – Габриэль Струд.

– Габриэль Струд! – воскликнула она и засмеялась. – Я тоже знаю это имя. Вы льстите мне, Жан.

– Нисколько, мадмуазель, – настаивал проводник. – Я не скажу, что у вас его умение – откуда вам его было взять? Но некоторые движения и некоторые повороты рук и ног – да, мадмуазель, вы напоминаете мне его!

Сильвия в то время больше не думала об этих словах. Они перешли через ледник Аржантьер и снова вышли на каменистую тропу, по которой поднимались утром. В три часа дня они снова стояли на площадке перед Лоньянским шале. Там она остановилась.