Инесса Давыдова - Мистические истории доктора Краузе. Сборник №4

– Правильно ли я тебя понял: все началось со смерти бабушки, а после смерти матери вернулось?

– Да.

– То есть фотография и смерть как-то связаны?

Она с сомнением пожала плечами.

– Николь, подумай, и ответь. У тебя есть некрофобия?

– Что это? Боязнь смерти?

– Некрофобия – это патологический страх мертвецов. Человек испытывает ужас перед похоронными атрибутами. Обычно фобия проявляется после смерти близкого родственника. В твоем случае – после смерти бабушки.

Николь закивала, но потом на лице отразилось сомнение.

– Обморок был в восемь лет, до того я была на похоронах дедушки и все было в порядке, а вот фотографироваться я боялась сколько себя помню. Эрих, скажи, как внешне проявляется эта фобия?

– Одышка, учащенное дыхание, потливость, сухость во рту. Возможны тошнота, беспокойство или чувство тревоги.

– Не было ничего из перечисленного…

– А как протекал приступ?

– Мне казалось, что меня положат к бабушке в гроб и будут фотографировать, как только я это осознала, то упала в обморок.

На ее глаза навернулись слезы. Николь вскочила, отошла к зеркалу, встроенному в буазери и поправила макияж.

– Все это так неприятно и отвлекает от организации торжества. Свадьба пройдет в старинном замке, когда-то принадлежавшем семье Гектора, сейчас это музей. На свадьбе меня будут фотографировать, я до дрожи боюсь опозориться. Что подумают родственники Гектора? Они оказали мне честь, доверив продолжение их рода, а я сбегу с собственной свадьбы, крича, что боюсь фотографироваться.

Эрих подумал, что, скорее всего, честь девушке оказали из-за многомиллионного состояния ее отца, но тут же признал, что Николь очень подходит на роль жены англичанина из знатного рода. Он с легкостью представил ее в окружении будущего мужа. Элегантная, воспитанная, с хорошими вкусом и манерами.

– Я уже трижды откладывала дату свадьбы. Конечно, всегда по уважительному поводу, но, если сделаю это еще раз, Гектор подумает, что я намеренно затягиваю процесс.

Оставалось загадкой, как она до сих пор скрывала свою фобию от жениха, увлекающегося фотографией, но уточнять Эрих не стал.

– Понимаю, – с сочувствием произнес он и следом спросил: – А какой диагноз ставил мой отец?

– Фотофобия, но признавал ее немного атипичной.

– Как я понял, ты хочешь пройти у меня сеансы.

– Погрузи меня в гипноз. Выуди на поверхность то, что я могла забыть. Возможно, что-то было в раннем детстве. Если не найдешь… – она провернула помолвочное кольцо, – тогда останется лишь одно – этот страх сформировался в прошлой жизни. Я не верю в реинкарнацию, но ради Гектора готова рискнуть и пройти через регрессию.

Эрих перевел взгляд на портрет семейства, висевший над камином: отец, мать, сын и трое дочерей. Эта семья скрывала много тайн, и он боялся, что за фобией Николь таится то, что поставит его перед профессиональной и этической дилеммой.

– Наверное, ты захочешь, чтобы сеансы я провел в этом доме?

– Для сеансов нам подготовят гостевой домик. Там просторная студия. Вот только я не должна видеть никакого оборудования, связанного с видео- и фотосъемкой.

– Есть проблема. Сеансы я записываю на видеокамеру, это нужно для аналитики данных.

– Нет. Никакой камеры, – категорично потребовала Николь.

Согласовав время сеанса, они подробно обсудили раздел договора о конфиденциальности, методы и последствия воздействия гипноза. Аврорина подписала договор и протянула одну копию Эриху. Затем пригласила его на ужин, предупредив, что за столом будут близкие друзья отца. Эрих сослался на занятость, попрощался и незамедлительно покинул дом. В принципе, он не лукавил, на вечер у него были запланированы еще две встречи.

Краузе сидел за столиком в ресторане на Тверской в ожидании Петрасевича, когда ему позвонил немецкий журналист, разыскивающий для него информацию о подругах его прошлой инкарнации – Франца Герца. Как только Эрих заговорил на немецком, почти все посетители обернулись и устремили на него изучающие взгляды.

Собранная журналистом информация была неутешительной: Гретхен Фишер погибла при бомбежке Берлина, а Зелда покончила с собой через полгода после поездки в СССР.

– Судя по кодировке груза, она привезла из оккупированной территории мертвеца. В документах почему-то отсутствует имя покойного. Муж ее в то время был еще жив, он застрелился в собственном кабинете в Кёльне только в 1944 году, поэтому я предположил, что это тело вашего родственника.

Эрих задумался, по всей видимости Франц для Зелды был не просто любовником, раз она, рискуя жизнью, поехала за его телом в стан врага. Это никак не увязывалось с тем, что он видел под гипнозом.

– А вы можете установить место его захоронения?

– Постараюсь, – с готовностью отозвался журналист.

– А заодно и места захоронений Зелды и Гретхен.

– Кстати, эти особы были знакомы, – интригующе выдал журналист.

Эрих обомлел.

– Откуда такая информация?

– В социальных сетях я нашел внучку Гретхен – Марту Мюллер. Мы встретились, я рассказал ей о своем расследовании. Она оказалась очень общительной, принесла массу фотографий. Я выслал вам на почту. Так вот, Марта сообщила, что Гретхен вела дневник. В нем ее бабушка написала, что была страстно влюблена во Франца, но некая особа, жена генерала, неоднократно угрожала ей расправой, если она не оставит ее любовника в покое…

– Одну минуту, – перебил его гипнолог.

Новость была из разряда сенсационных. Эрих расплатился по счету, быстро накинул на плечи дубленку и выскочил на улицу, но шум от проезжающих машин был таким громким, что ему пришлось сесть в «Ягуар», где и продолжился разговор.

– Продолжайте, пожалуйста.

– Зак не давала ей прохода и Гретхен уехала в Берлин. В Берлине Гретхен вышла замуж за врача и родила дочь. Супруги вместе работали в больнице и погибли при бомбежке, а их дочь и мать Гретхен спаслись в бомбоубежище.

Теперь Эриху стало понятно, почему Гретхен без объяснений прекратила общение с Францем. Она не только узнала, что у него есть другая, но и то, что эта женщина замужем и значительно старше его. Он вспомнил ее презрительный взгляд, когда Франц пытался с ней заговорить в последнюю встречу.

– Какая трагическая история, – не удержался от комментария Эрих.

– В духе того времени.

Оставался невыясненный вопрос: могла ли Зелда в новой инкарнации узнать об Эрихе и искать с ним встречи? Это предположение было скорее из области фантастики и, подумав, Эрих его отмел.

– Спасибо за оперативную работу. Жду от вас информации по захоронениям. Пришлите мне счет за ваши услуги на почту.

Эрих переслал профессору Майеру запись разговора с журналистом в надежде позже обсудить вскрывшиеся факты. Ему натерпелось доказать наставнику, что Франц женщин не отталкивал, и поставить точку в этом вопросе.