Шан Сапаров - Бандитская Алма-Ата. Рассвет

К неописуемому удивлению и разочарованию Берика, отец смолчал, лишь осуждающе покачав головой. Берик, которому на тот момент едва исполнилось тринадцать, был возмущен до самого предела. Он весь кипел от нахлынувшего негодования, и еле сдерживался, чтобы не наговорить отцу глупостей. Но взглянув на его расстроенное лицо, он запнулся на полуслове. Берик вдруг осознал, что отец выше и умнее соседа, он не хотел опускаться до мужланского уровня, на котором уважают лишь грубую силу. Возможно, отец не хотел быть побитым на глазах соседей и – главное – собственных детей. Впрочем, это было не так важно.

По рассказам старожилов города Верного (так назывался город раньше), началом и центром столицы была Малая станица. Там находилась православная церковь и верненский базар. С тех пор, в этой местности поселилось много казаков-староверов. В голодные годы, известные в казахском народе как Ашаршылык, в Казахстан целыми эшелонами привозили репрессированные народы. Многие из них были уголовниками, сидевшими за тяжкие преступления. Но были среди них и такие, кого ссылали за политические взгляды. Были среди них и анархисты, отрицавшие всякую власть, и признававшие только силу полного уничтожения и подавления всякого инакомыслия. Благословенная степь приютила все эти народы на своих необъятных просторах, дав им кров и хлеб. Щедрые казахи делились последним, порой обделяя самих себя. Так Казахстан стал многонациональным.

Позже, когда город Верный был переименован в современную Алма-Ату, она стала разделяться на несколько основных районов.

Следовательно, и молодежь делилась на неформальные районные группировки. Но когда это началось, однозначно никто ответит, хотя некоторые пятидесятники с пеной у рта доказывали, что деления на районы начались в их годы. Но факт оставался фактом: криминальные группировки, пусть не такого глобального масштаба как сразу после развала Советского Союза, существовали по своим неписаным правилам до появления бандитов новой капиталистической волны. Считалось, что очагом всех воровских понятий в городе был район Малая станица, где едва ли не каждый второй обязательно имел в биографии отсидку за различные преступления: от банального гоп стопа, до мелкого швырка богатого фраера. Жулики и бандиты Малой станицы и соседствующей с ней Татарки, с особым рвением придерживались воровских понятий зародившихся в России еще в царские времена. Особый и колоритный расцвет воровских традиций возник в России еще в нэпмановские времена. С приездом репрессированных народов в Алма-Ату воровские законы стали проникать и в Казахстан. Это дало мощный импульс многим мелким уголовникам и казнокрадам. За дружбу с положенцами жизнь сулила массу приятных бонусов. Положенцами называлась особая каста людей, чтивших воровские понятия как Конституцию и продвигавших воровские идеи, так сказать, в массы.

Алма-Ата бандитская имела куда более глубокие корни, в отличие от пресловутых неформальных движений. Бродяги, имевшие статус офицера при военном положении, стояли в иерархии после положенца. По приказу авторитета они собирались в бригады, состоявшие в основном из спортсменов, не оправдавших олимпийских надежд, а также из числа сорвиголов с садистским наклонностями. Часто встречались и военные, которые ценились за способность хладнокровно убить человека. Положенцы высматривали состоятельных барыг: так они именовали фарцовщиков и торговцев спиртными напитками, которых они заставляли платить дань. Особую цену платили торгаши кайфом. Они торговали и дешевой Чуйской марихуаной, и таджикским гашишем, цена на который доходила порой до двадцати пяти рублей.

Героин пришел в южную столицу «благодаря» медицинской линии, но неожиданно обнаружил огромное количество поклонников вне больничных коек. Воры, наладив поставки смертельной дури из России, тайком переправляли их в Алма-Ату по железной дороге. Торговали героином обычно в самых злачных и криминальных районах города. Имела место торговля героином нечистых на руку медицинских сотрудников, некоторые из них намеренно втягивали больных в наркотическую зависимость.

Щипачи, как в народе называют карманных воров, тоже, разумеется, состояли в воровском сообществе и платили дань – за защиту в милицейских участках, и разводку в судах. То же самое и с домушниками, вскрывавшими квартиры по наводке информаторов: те отстегивали смотрящим до двадцати процентов от похищенного имущества. Но бывали случаи, когда некоторые домушники работали в одиночку, минуя общаковские кассы, но дни их были сочтены, и счет шел не на дни, а на часы. Если об этом узнавали бродяги, то могли наехать на него и слить сотрудникам милиции по обычному городскому таксофону. А на зоне устраивали непокорному домушнику сладкую жизнь. Конечно, жить в раздоре со смотрящими не имело смысла, перспективы такого выбора были неутешительными. В лучшем случае могли покалечить, а в худшем – убить. Воткнут, скажем, перо в бок, на теле останется мелкая, красная точка, от которой не спасет никакая медицина. Сфера влияния воровской элиты вскоре распространилась и на кооперативы.

Таким образом, в середине восьмидесятых в городе появилась пятая сила, обладавшая невероятными возможностями и обширными связями в решении спорных вопросов между коммерсантами первой волны. Гражданские и кооперативные кодексы Советского Союза еще не были доработаны, спорящим нужно было моментальное и справедливое решение, а также быстрое и неукоснительное его исполнение. Кто мог реально развести глобальную, по крайне мере, для коммерсантов проблему. Без судов и всяких бюрократических волокит. И обращались к тем кого сажали, считая изгоями и отщепенцами, отделившимися от общества, чтобы жить по своим лютым волчьим законам. Воры жили в своем маленьком и закрытом мире, не принимая в свои ряды простых граждан.

Весна восемьдесят восьмого выдалась очень холодной и дождливой. Было начало мая, но люди ходили в пальто и куртках, глубоко нахлобучивая шапки. Тахир Бакиров, мелкий и худенький парень с параллельного класса, одетый в синий адидасовский спортивный костюм, подошел к углу школы. На ногах у него были пумовские кроссовки белого цвета с приподнятым верхом. Выглядел Тахир очень модно, по-западному. Берик сидел на корточках с Сергеем из своего потока восьмого класса. Завидев улыбающегося Тахира, он живо встал.

– Ну, ты даешь братишка? – Берик с восхищенным любопытством разглядывал одежду Тахира.

Сергей высокий и сухощавый парень, только завершивший процесс забивания анаши в папиросу, подмигнув Тахиру, одобрительно закачав кудрявой головой.