Майкл Бранд - Поиски желанного

– Лучше прикуси язык, – грубо произнесла богиня, сидевшая рядом с Динистрией. Черты ее хищного, орлиного лица, стали видны ещё чётче, и она громко продолжила, – Или, может быть, ты хочешь возвращения на престол отца Морноса? При нем ведь тебе наверняка жилось лучше, м?

Презрительно осмотрев свою соперницу, Огмунд замолчал и тяжело вздохнул. Бахус, слегка испугавшись, решил более не встревать в разговор, пока Морнос не закончит свою речь.

– Благодарю, Калдара, – улыбнулся бог знаний, – А теперь, с вашего позволения, я продолжу… Диск, подаренный лично мной королю Валнеру, основателю одноименного города, разбил его далёкий потомок, ныне управляющим этим городом. К сожалению, никто из их династии даже не догадывался о важности этого артефакта, и только в этом состоит моя ошибка… Однако, пока я могу сказать, что все ещё можно исправить…

– И как же, Морнос? – удивлённо спросила Динистрия, повернувшись к своему брату.

– Феарг зачаровал этот диск, чтобы навсегда сохранить свою и без того долгую жизнь. Артефакту нужна кровавая дань – тысяча невинно загубленных душ… В обмен на его душу у Bàs. У настоящей Bàs, богини Древних…

– Но его же разбили… – заметил Бахус, зачарованный рассказом Морноса.

– А разве это означает, что чары на нем сняты? Напротив, теперь нужно не допустить, чтобы его собрали вновь, нужно разбить его на мельчайшие кусочки и развеять по ветру… Потому что, если диск и кровавая дань будут собраны, то… То нам лучше погибнуть самим, – тяжело выдохнул Морнос.

В зале наступила тревожная тишина, которую разрушил недовольный возглас Огмунда:

– Ты ведь победил его однажды, Морнос. Чего же ты боишься сейчас?

Бог знаний глухо рассмеялся.

– А ты забыл, чем закончилась наша с ним битва? Или то, что мы с Феаргом превратили часть Мортхира в безжизненную пустыню, тебя совсем не смущает?

Огмунд замолчал, скрипя зубами, и Морнос продолжил:

– Я должен был вас предупредить… Чтобы вы не считали меня лжецом и трусом. А теперь… Оставьте меня. Мне нужно подумать, взвесить все…

Боги поднялись со своих мест и одновременно поклонились. Морнос небрежно осмотрел свой тронный зал и тяжело произнес:

– Я… буду очень признателен, если кто-то поможет мне в решении этой проблемы… Ступайте, братья и сестры…

Через несколько минут зал опустел, и Грегор, до сих пор остававшийся незамеченным, остался наедине с Морносом. Его взгляд был устремлён на потолок, на древнюю фреску, изображавшую одну из величайших битв богов и Драконов.

Наёмник попытался сделать шаг навстречу своему покровителю, но невидимый барьер удержал его. Тогда Грегор облокотился на ближайшую колонну и услышал шепот Морноса:

– И кто же мне поможет? Я ведь сам виноват в этом… недоразумении…

– Видимо, придется мне, – тяжело вздыхая и разводя руками, ответил Грегор.

Он знал, что Морнос его не слышит, но и прекрасно понимал, что видел этот сон не случайно…

Видение постепенно стало исчезать, и Грегор мельком взглянул на своего покровителя. Он сидел на своем троне, схватившись за голову и что-то бормоча себе под нос. Наёмник смог разобрать лишь несколько слов, и они поразили его:

– Если бы Грегор об этом знал… Он точно смог бы найти выход…

Зал исчез, окончательно растворившись перед глазами наёмника. Исчез и Морнос, продолжавший размышления в своих Чертогах, и Грегор оказался в той же белой пустоте, которая разграничивал его сны. Теперь его ждало другое, не менее важное для него видение.

Грегор очутился на небольшом поле, которое заросло густой и высокой травой, доходившей ему до пояса. Неподалеку, повернувшись к нему спиной, стоял Гелар.

Наёмник не сразу узнал его: длинный и порванный плащ с темным глубоким капюшоном мешали ему рассмотреть лицо юноши. Грегор обошел Гелара, стараясь не приближаться к нему, и усмехнулся. На парне не было ни единого шрама, которые он должен был получить во время битвы на корабле Габриэль. Но Гелар стоял перед наёмником живой и здоровый, словно того боя и вовсе не было…

Грегор заинтересованно осмотрел своего давнего знакомого, который совершенно изменился после их последней встречи. Одетый в черную, потрепанную временем сутану, совсем не сковывавшую его движений, Гелар крепко сжимал рукоять длинной и острой косы, с кончика лезвия которой стекала свежая кровь.

– Ещё одна душа… – хриплым голосом произнес Гелар и усмехнулся, – Скоро повышение…

По спине Грегора пробежал противный холодок, и он невольно обернулся и увидел спутницу Гелара. Это была статная высокая девушка, возраст которой наёмник не мог определить из-за бледности ее красивого лица, с пышными формами, подчеркнутые глубоким вырезом ее иссиня-черного платья…

– Ты уже закончил, Гелар? – нетерпеливо спросила она, разглядывая своего спутника, – Нам пора возвращаться…

Гелар повернулся к ней и слегка улыбнулся, убирая косу за спину.

– Анарис… Ты не могла бы подойти ко мне?

– Ну что опять то? Не можешь забрать душу, что ли? – недовольно воскликнула она и направилась к Гелару.

Грегор напряжённо наблюдал за происходящим, не понимая, что он вообще здесь делает и почему он видит этот сон. Анарис и Гелар не видели его, как и все боги в прошлом сновидении, и это также настораживало наёмника. Однако он успокоился, с удивлением заметив легкую улыбку своего давнего знакомого и услышав его мягкий и добрый голос:

– Мне надо тебе кое в чем признаться, Анарис… Только… Будь со мной честна, хорошо?

Анарис кивнула и скрестила руки на груди.

– Мы с тобой путешествуем уже очень давно… И за все это время я не нашёл человека, которому доверял бы больше, чем тебе…

– Ты просто не искал, поверь мне, – иронично подметила Анарис, обеспокоенно рассматривая своего спутника.

– Я и не собираюсь… В общем… – Гелар почесал затылок и решительно продолжил, доставая золотое ожерелье с сапфировым кулоном и протягивая ей, – Я понял, что ты – самая искренняя, добрая и мудрая девушка из всех, что я знаю… Я люблю тебя. Ты будешь со мной? Подожди, подумай, не отказывай мне сразу… это мой подарок… Независимо от твоего ответа, теперь он твой.

Наступила неловкая тишина, и Грегор с удивлением и интересом посмотрел на Анарис. За пару секунд ее лицо сменило несколько эмоций – от удивления и радости до неподдельного волнения и сомнения. Она молча взяла у Гелара ожерелье и медленно надела его. Посмотрев на кулон, украшенный большим сапфиром, она тихо произнесла:

– Ты уверен, Гелар? Я ведь… Не совсем человек… А ты был им…

– Ты – воплощение человечности, Анарис. И для настоящей любви нет никаких границ – ни расы, ни возраст ей не помеха… А если ты захочешь стать человеком, то я откажусь от своей работы и последую за тобой. Только ответь…