Савелий Новодачный - Домашний рай

Так что и теперь рассчитывал на помощь москвича, имевшего величайшую ценность – городской телефон.

Нахимов знал, что Рыбин будет бурчать, но трубку не бросит, пока не дослушает просьбу.

– Ладно, через полчаса звякни, но не гарантирую ничего, я не сберегательный банк.

– Хорошо, – коротко ответил Нахимов, потому что Рыбин не любил рассусоливать и не признавал излишних разглагольствований.

Александр засек время, на часах ровно четыре. Значит, полпятого надо перезвонить. Рыбин такой, позвонишь минутой раньше или минутой позже, из себя не выйдет, но даст тебе понять, какой ты необязательный и непунктуальный.

Под рубашкой все еще топорщились вымпелы да грамоты. Так и помять все можно.

К счастью, совсем недалеко от метро располагался газетный киоск. Однако возле него подозрительно толпились люди, и Нахимов почувствовал: что-то случилось в размеренной жизни продавца газет. Так и вышло.

Несколько людей стояли перед закрытым окошком. К счастью Нахимова, продавец, молодой парень, пришел через пару минут и заявил:

– Спокойно, товарищи, всех обслужим. Без газеты никто не уйдет! Я провожал инкассатора.

Тут взъярился старичок с хрипящим голосом:

– Когда вы будете честно и благородно работать?! Распустились. И это уже не в первый раз, как я замечаю! Я напишу жалобу.

– Могу показать бюллетень, я болен, – жизнерадостно воскликнул парень и подмигнул Нахимову.

– Так болен или инкассатор? – начал ловить продавца на лжи вредный старикан. – Тогда надо написать бумажку и на окно повесить!

Тут за киоскера вступился мужчина средних лет, в очках и с бородкой:

– Вот люди, лишь бы поорать, паразит.

У старика нашлась своя коалиция. Пожилая женщина с красиво седеющими волосами:

– Нет, зачем вы его так обзываете, ведь по сути он верно говорит.

– Да я знаю его, за водкой, наверно, стоять не устанет. Если так приспичило, мог бы до соседнего киоска прогуляться, для здоровья полезно. Пять минут подождать не может!

Интеллигент взял «Литературную газету», «Студенческий меридиан» и удалился.

Очередь дошла и до Нахимова. На мгновение он задумался, увидев красивую ручку. Продавец, довольный тем, что избавился от качающего права покупателя, весело спросил:

– Молодой человек, что-то хотели купить? Или делаете вид?

Нахимов рассмеялся:

– Мне пакет и ручку за рубль. Пишет хоть?

– Барахла не держим. Японцы не портачат. Ты ее хоть вверх ногами возьми, писать будет!

– Благодарю!

Отходя от разговорчивого киоскера, он услышал, как какой-то пенсионер в велюровой шляпе и сером плаще удивлялся:

– Ничего себе! Газета стоит один рубль одну копейку!

– Ну а что тут такого? Как есть, один рубль и копейка. Морока одна, столько сдачи приходится выгребать, а народ без копеек ходит.

– Да я не о том, – и видя, что киоскер все недопонимает, всплёскивает руками. – Надо же, рубль и одна копейка!

– Дедуля, это же не просто газета, а роман-газета. Там роман Василя Быкова. Возьми почитай, у тебя же времени много.

– Нет, сынок, это у тебя времени много, а у меня, как раз, наоборот, – прозвучал грустный ответ, и пенсионер пошел прочь, сжимая в руке «Футбол-хоккей» и тюбик зубной пасты «Фторцидент».

Нахимов взглянул на часы и увидел, что время уже четыре часа двадцать пять минут. Он побежал к телефону-автомату, на ходу нашаривая в кармане заветную «двушку».

Конечно, Рыбин не стал бы сильно ругать соседа по комнате за опоздание, но во избежание ворчаний позвонил вовремя. Тот словно сидел возле телефона и ожидал звонка:

– Гостиница «Молодежная», комната триста пятнадцать.

Нахимов не на шутку удивился.

– Ничего себе! Что ему там делать-то, а? Ты что-нибудь понимаешь, Егор?

В трубке раздался уверенный голос Рыбина:

– Да что тут понимать, «пульку» расписывает, вот и весь расклад.

– Спасибо тебе, Егор, thank you very much!

– Welcome, buddy, иди-иди, английский тебе там, возможно, пригодится.

И одногруппник положил трубку. Наверняка принялся за изучение очередной фундаментальной науки, которую обязан знать физтех. А, впрочем, кто его знает. Загадочный он человек, этот Егор Рыбин…

Похороны. Хоронят преферансиста, умершего от инфаркта после

паровоза на мизере. В первых рядах процессии – друзья в чёрном,

скорбная музыка, все молчат и смотрят под ноги. Один тихонько

трогает другого за рукав: «слушай, что я подумал, если бы мы

тогда зашли с червей, то он бы взял не четыре, а шесть взяток!»

Второй: «Да перестань ты, и так хорошо получилось…»

Анекдот про преферансистов

Ира предпочла бы, чтобы у нее муж был

знаменитым физиком, но… с моей «зарплатой»

В. Желязняков («Партизан»)

Не все физтехи, подобно Семену Веснику, видели себя в науке. С запада подули ветры, доносящие сладкий запах разрешенной травки, наркотиков потяжелее; дипломаты, артисты, моряки дальнего плавания привозили журналы с красотками и плейбоями, разряженными в красивые блузки, рубашки и, наконец, предмет вожделения многих советских юношей и девушек – фирменные джинсы.

Бывший второкурсник Виктор Мохов попался на этом. Подробности печальной истории рассказал ему всезнающий Славик Замазкин. Он же поведал, что Витю сбил с панталыка старшекурсник Батон.

«Это Брежнев во всем виноват. У него же принцип такой по жизни был «Живи сам и давай жить другим». Вот и додавался, развел спекуляцию. А корни – еще с фестиваля молодежи и студентов в 1957 году. Тогда ведь в СССР иностранцев запустили… Ну, так вот, Витька с Батоном сдружился на свою голову. Вместе ездили в «Молодежный», у иностранцев матрешки да ушанки на джинсы и футболки меняли, а потом в комиссионках и других людных местах продавали. В ГУМе мафия однажды их отловила, от наглости офигела, Витьке поджопников надавали. Но все равно, он довольный ходил, выеживался, смотрите, как жить надо. У них даже свой секс-клуб был. Но в один прекрасный, а точнее, совсем наоборот, день, опера их накрыли. Батон, гад, артистично так в обморок упал, на Скорой увезли, а Витек выкручивался один, но Батона не сдал. За связь с иностранцами Витька и выпиздели из института. Причем, они же совсем мелочами промышляли. Витек рассказывал, что в той же гостинице «Молодежная» простые официанты меняют черную икру на пальто, плащи, сапоги. И навар у них, сам представляешь, какой. У них там все прикормлены, а вот мелкая сошка за все отдувается, отчетность ведь надо показывать».

Вот в эту самую гостиницу «Молодежная», расположенную возле Останкинской телебашни и ВДНХ, где Витька Мохов, сейчас служащий в рядах Советской Армии, вступал в запрещенный контакт с иностранцами, покупая у них шмотки, сигареты и жвачку, и направлялся Нахимов. Он отлично понимал, почему Батон и Витька избрали для своих делишек именно гостиницу «Молодежная». Она располагалась недалеко от станции Окружная, куда легко можно добраться на электричке из Долгопрудного. Скорее всего, по той же причине избрал ее и Евгений Бирюков. Но он использовал гостиницу не для фарцовки, а для игры в карты.