Владимир Буров - Hannibal ad Portas – 9 – Пока еще любовницы

– Я – богат, – почти сразу после дневного сна, неизвестно откуда взявшегося:

– Но пришло – как положено почему-то – это даже не решение, – а просто:

– Правда.

И если так, то значит, так и бывает, если не часто, то обычно, – но, думаю, всё-таки во сне.

И на вопрос:

– Кто против? – смело ответил, – что:

– Я, я, я.

Ответили не сразу, ибо – ясно – побоялись тавтологии про Я, как далеко не первую букву, – и:

– Простите, но я не говорю по-русски так же хорошо, как по-английски, – а там-м!

– Ми найдем вам работу по душе.

Честно?

Испугался, – уж очень оказалось похоже на правду и даже воображаемую, как уже и ничем до сих пор.

– Вот из ит?

– Правду никто не оспаривает, – только и успел связать два слова, – остальные – честно:

– Так и не понял, что к чему.

Вывод:

– Значит, это, действительно, была правда.

Повторения не последовало – значит – правда, – как сказал Ка-Вэ:

– Мы будем жить в будущем.

Пройти туда – значит – можно только с помощью правды.

Но не очевидной же, на самом деле! Разумеется. Вывод, который последовал, не очень удивил:

– Значит, все правители, которых мы до сих пор видели, – ими:

– Не являются, ими не являются однозначно.

Только театр.

Невидимые правители, где располагают свои видимые тела, – следовательно? Неужели, людям, таки и доверено это почетное право, – но зачем?

Если только не для того, чтобы все посмеялись.

Чтобы не было сомнения, что всё правда, решил пообещать – нет, не некоторым:

– Всем, – раздам и вам, друзья мои абсолютно за бесплатно сокровища, найденные Куком на островах еще более восточного архипелага.

– Чем наш? – был задан – скорее всего – уместный вопрос.

Оглядел свою армию – здесь таких не было. И сказал:

– Значит, среди нас есть чужой, попрошу всех его поискать.

– Что будет за находку? – и решил не спрашивать вслух, кто среди этой огромной толпы мои слова процитировал.

Ибо все только и ждали, что я тут же подтвержу свою проницательность принятием его исповеди.

Посмотрел на поваров, на официантов, на подсобный персонал, – одна и та же, далеко не лицемерная рожа:

– Мы рабы, – следовательно, – зачем ты нас спрашиваешь о несбыточном, – господин? – по-моему, не прозвучало.

Да это и по барабану в общем-то, так как подчиняться они будут всё равно не мне, а Тому Невидимке, – но нет смысла, думаю, его Куком называть, чтобы не запутаться и приписать ему все открытия, которые будут сделаны мной в этой, – да, думаю, да:

– Бесконечной экспедиции.

И тут же молвил, как почти русским языком:

– За нами – поверьте мне на слово – нич-чего не останется.

– Значит, нам можно спеть песню? – вышла вперед одна прохиндиада.

– Да, но я не настаиваю на марше.

– Тем не хуже, сэр. И запела. Испугался, ибо, да, песню мог слышать когда-то, но вот эту Малышку, – чуть поменьше всё-таки, думаю, чем на миллион даже в рублях, – видел:

– В не таком уж запутанном для меня прошлом.

И даже задумался, как правильно писать это слово:

– Прошлое, – ибо не будут ли смеяться, что оно всё ещё здесь кукарекает? – всё же осмелился поставить здесь знак вопроса.

– Боишься меня трахнуть? – ахнула вопросом.

Впопыхах чуть не отказался, но в конце успел спохватиться:

– В случае чего.

– Да, сэр?

– Я могу.

– Вы на этом настаиваете, или спросили меня только для того, чтобы отказаться?

– Нет, нет, мэм, я привязан к вам довольно-таки надолго.

– Здесь при всех, – спросила она меня, как сама же и ответила, – или в парке Пушкина.

– Как обычно? – спросила она опять, или мне это только:

– Послышалось? – знак вопроса для мебели, а так-то, конечно, нет – ясно:

– Будет.

– Скоро?

– Сегодня ночью.

– Ночью я могу заснуть.

– До восхода Луны.

– Я люблю при Луне, – ответил, как вспомнил свою молодость.

И:

– Неужели я так быстро старюсь, – а не наоборот:

– Только выдумываю, – на этот раз обошелся без знака вопроса, – ибо:

– Хватит, – так как бог, да, конечно, отвечает на вопросы, но – нечасто, нечасто – думаю:

– Я лично их замечаю.

Оглянулся, – подумал, пришло сообщение:

– С Неба, или из Прошлого, – тоже значимое такими большими буквами, что и думать не стал:

– Большая ли разница между ними? – знак вопроса только для мебели, – но, возможно, дорогой.

– Дорогой!

– Ась?

– Здесь отличное место, – ответил.

Она ничего не спросила, но я всё равно пояснил:

– Мы уже летим, или только собираемся?

Одна, но из-за спины, ответила правильно:

– Если только Земля летит, как космический корабль. И, значит, в окружении звезд, как заведено:

– Априори, – ответил уже я, оглянувшись, впрочем, только вполоборота.

Для нее хватило, чтобы образумиться и замолчать. Но заметила:

– Мне непонятно, почему у вас здесь такие одиозные правители, чтобы или напугать местных своим имением, – так сказать:

– В виду, – или играют Шут-офф, чтобы местная прохиндиада хоть чему-то, но, наконец, научилась смеяться.

Ответил вопросом:

– Вы имеете в виду театр на Большой Сцене?

– Да, пай-тию и иё пьявитейство.

– Как в анекдоте про проститутку, свинью и попугая?

– Да, кого из них нельзя пытать?

– Да, одного нельзя пытать, другую насиловать, третьего:

– Убивать?

– Вы не гадали?

– Да, потому что один бессмертный – его нельзя вообще убить, другая Этим делом зарабатывает, – а:

– Значит, никогда не может быть изнасилована, так как даже, если дала за бесплатно – завтра вас всё равно где-то обсчитают.

– Третий?

– Нельзя пытать заведомого киллера, ибо он имеет такую программу защиты свидетелей.

– Раньше этого еще заставят обосраться?

– Да, но не от страха, чтобы вы настучали на штатного осведомителя.

– Почему?

– Нельзя пытать того, кто постоянно смеецца.

– Да? Я думал, что именно их только и пытают!

– Логично, логично, конечно, но есть пару-тройку Но, которые не согласны, поэтому всегда голосуют против.

– Этого?

– Чего, – вы думаете?

– Они именно и пишут с утра до ночи сценарии смехуёчк-офф для всех остальных членов, которых вот-вот отправят на гильотину, – если.

– Если не засмеются при оглашении приговора, – о.

– Ясно, о сразу двух пожизненных подряд.

– И гула ужаса, – как.

– Идущего из подземелья, но издаваемого – именно – человеческими существами.

И чтобы его для начала не принимали всерьез – запретили верить в бога.

– С маленькой буковки?

– Да, ибо с Большой, – никому не подвластно.

– Что вы предлагаете делать, мэм, если при удачном сопротивлении удастся проскочить между иво зуб-офф?

– Мне.

– Да?

– Не надо.

– Значит, вы пришли сообщить, что это взаимодействие надо мне? – поставил, а потом и не успел зачеркнуть этот знак вопроса.