Владимир Буров - Hannibal ad Portas – 9 – Пока еще любовницы

Решил:

– Неужели другие инопланетяне – не мы – заслали к нам такую дурочку, которая по прибытии сюда сильно задумалась:

– Не знаю, что и делать они умеют, а что им категорически запрещено.

Разведку боем проводить не решилась, авось кто-нибудь не тот за просто так окочурится.

Принял решение считать деревенских жителей, которых в 17-м году обобществили – за:

– Далеко не местную прохиндиаду, – а:

– Думаю, просто не удалось переделать инопланетян, захваченных в плен на другой планете, в людей:

– Полностью, – так и так оставались полу-мерками:

– То ли – нет, люди, то ли, да:

– Смешаны с быком.

Почему дружок Шарапова по захвату тюремного магазина с подвалом и специальным отделением в нем для выброски с парашютом прямо на волю – хотя и только для самого Шарапова, – так долго:

– Мучил его исполнением Мурки, – ибо, да, люди:

– Могут, – остальные только подражают ему, Хомо Сапиенсу.

И сделал правильный вывод:

– Не деревенский! – а это значит, уговорить можно идти даже на захват магазина вооруженным путем.

Пригляделся:

– Кто хотел последний раз меня отоварить, – ибо – как сейчас идет кино Мастер и Маргарита в постановке Ивана Бровкина:

– Жить можно и здесь, – на Целине! – однако.

– Их характерная черта? – даже не полностью обернулся, чтобы посмотреть, кто спросил, – ответил:

– Думают, что это они люди.

– Да, сэр, вы правы, это не смешно.

Среди Этих – таких не было.

– Если только Светка, – сказал кто-то рядом. – Моя подруга. Если хочешь, можешь трахнуть нас обеих за милую душу.

– Сапоги?

– Зимние?

– Да, но только одни на двоих, у меня больше пока нет.

– Отдай Светке, ты ее больше любишь.

А сама потом повторяет почти всю оставшуюся жизнь, что Светке достались сапоги!

– Мама Мия! – обещаю подарить и тебе.

– Только не после смерти, мил херц.

– Ты не знаешь – авось Там будут нужны больше.

– Чем надо?

– Не меньше точно.

– Но ты возьмешь нас в ресторан Седьмое Небо, не как Гюго Виктор, который не захотел совмещать приятное с еще большим удовольствием, – чем:

– Только сочинение книг под трехсотлетнее Виски.

– Неужели и на минет у него время в это время не оставалось? – очень удивилась Нат.

Удивляет даже не результат возможности объяснения в любви Сильвии и Валентина, – находящихся:

– В совсем разных весовых категориях, – и:

– Главное, – номерах гостиницы Жемчужина не Нила, – а:

– Что этот контакт не только возможен, но он только и является истинным.

По Бальзаку смирился только тот, кто, – простите.

– Вы мне не дали договорить.

– Вы мне тоже, но я просто думаю, как перейти на другая сторона Стикса, – без помощи.

– Кого?

– Вот и я не совсем понимаю, что это должен быть, чтобы всё хорошо кончилось.

– Американцы – прости, что перебиваю – думают местные даже менты:

– Слишком простодушно, – а вот даже:

– Галстук по-человечески – без философских раздумий – завязать – ну – просто не в состоянии.

– И знаете, почему?

– Нет.

– Отвечают не собеседнику, а самим себе, как своему первому и главному компьютеру.

– А эти?

– Подслушивающие? Аннигилируются при Этом.

***

Пришел к Алику в печали. Но почти сразу одумался:

– Показалось-послышалось даже, – что здесь, в толпе почти человек на двадцать стажирующихся и другой прохиндиады, – я:

– Как один, да еще Алик, который и так-то неизвестно какой национальности, но то, что она у него есть в этой неизвестности упрощает дело – практически до:

– Личного кабинета.

Выходит, зря я печалился, что отказался от работы на кафедре, – по так и не нажитой глупости ума, – на это:

– Так и неспособного.

– Вот так же надо увидеть и проходящую реакцию, – заключил, – но:

– После того – как обычно – как ее увидел.

***

Спросил в соседнем – если считать с севера на юг – ресторане, – то:

– Ближнем к нему, – где мне искать своё продолжение?

– Ась? – бабушка в синем халат-ике с красной повязкой.

И ответила, чтобы я закрыл рот, который после ее слов невольно приоткрылся намного больше, чем обычно:

– Ваш восток и запад здесь меняюцца.

– Вы ничего не перепутали, мэм?

Она только махнула рукой, но предложила:

– За трешку изложу письменно.

– Зачем?

– Это очень важная информация, вы ее можете забыть.

И после надлежащей оплаты передала мне записку величиной с целое письмо.

Вышел взад и сразу попытался прочесть это письмецо, хотя и без конверта, – не:

– Получилось, – ибо и удивился очень, как:

– Она его поняла?!

Хотел вернуться и спросить:

– Неужели, мэм, вы читали не только Пушкина, как его Предисловие:

– От Издателя, – к Повестям Белкина?

– Разумеется, сразу я ничего не поняла, но пробурчав всю свою жизнь над Этим.

– Да?

– Стало очень ясно.

– Что не просто так?

– Вижу вы тоже в курсе

– Вы надеетесь, что мы оба инопланетяне?

– Нет, ибо здесь почти все приезжие.

– А именно?

Но она только улыбнулась:

– Вы это знаете лучше меня.

И даже подумал:

– Как она могла меня узнать, если никогда не трахал даже в уме?

И принял решение думать, – значит:

– В будущем. – А:

– В будущем? – это сколько, – если вот даже знак вопроса, а всё равно можно там забыть.

Много знаний прикрыты очевидной дезинформацией.

– Именно прикрыты, сэр?

– Возможно, вы правы, знания эти среднего рода, а множественный им идет для прикрытия своей дальнейшей жизнедеятельности.

– Мы врем в поисках истины.

– Это кто сказал?

– Не Андрей Гаврилов – небось, как Савельич, когда А. С. Пушкин его чуть не повесил, – как, однако, сам:

– Емельян Пугачев.

– Он переводил с английского?

– На этот раз с помощью Романа Карцева, – в виде:

– Бесшумного Спуска. – Впрочем, и это может быть ошибкой.

С другой стороны, только слова разные, а их сюжет – один.

– А именно:

– Надо только вспомнить, кого, собственно, мы ищем.

И понял, что опять можно не выйти в предыдущее пространство, – мяукнуть:

– Не поможет.

Как легко всё-таки заблудиться.

Хочется вспомнить, как это было, – но:

– Именно это уже бесполезно. – Того Было – скорей всего – уже нет.

Прошел еще немного, – и понял, как Екклесиаст, что уже – о! мама мия – никогда туда не вернуться.

Впрочем, как и Данте с Вергилием, – только на обратная сторона той Луны, откуда они явились, – очень, очень:

– Запыленные, – этим, нет, не совсем Ат-тиком, – но на:

– А-Де, – было похоже, похоже, как и Хемингуэй распознал, упав сильно раненый на последней перебежке к Ингрид Бергман, – или, что у них есть еще там, но не Мэрилин Монро – точно.

– Лайза Миннелли?

– Да, пусть иногда приходит.