Владимир Буров - Hannibal ad Portas – 9 – Пока еще любовницы

Цель которой:

– Создать иллюзию, против которой человек будет или за – как Ра-Ши, или автоматически против, как очевидной лжи, хотя и сознательно почти, его провоцирующей пойти против нее в открытый бой.

Решил – уж очень просилась – или так давно мечтал, что согласился уступить – наоборот:

– Самому себе, – и вышел на связь, как Роберт Джордан с Ингрид Бергман – при отступлении на перевале после взрыва моста через какую-то Темзу.

Предварительно попросили, – и:

– Хотел уже отказаться, но когда прочитал, что в этом эксперименте будет участвовать и На-Ви, – согласился в надежде, что ее вполне можно и выбрать!

– Кем или чем? – спросила какая-то резенерша.

И многие – к моему удивлению – настаивали только:

– Не больше костюмерши.

Ибо костюмерша – считалось – должна сначала мерить все костюмы на себя, прежде чем предлагать себя другому, – так как думали:

– Давать по-хорошему – это и есть ее профессия.

В принципе, да, так как как-то и рассказала мне по задушевности:

– Что именно на Это и надеялась, как на соответствие профессии по самому ее существу.

Ибо, действительно, все мечтают, но никто не спрашивает:

– Когда трахаться продолжим? – не говоря уже о том, чтобы хоть раз начать по-человечески:

– Надолго-надолго, – как:

– Счастье у пчелки:

– Всегда только в жопке.

Когда меня спросили, за что я буду – только что намедни – отдавать свою жизнь:

– Посоветовал и еще некоторым:

– За свободу жить только там, где это больше хочется.

Поинтересовались:

– Какую премию вы запросили?

– Вот именно эту – как Хемингуэй – жить там, где это хочется.

– Невзирая на логику, что это место, где живет Кинг-Конг да его извечный противник Ящур, – а:

– Больше никого? – задал сам себе наводящий вопрос.

И добавил для своего полного счастья:

– Только, чтобы лед был не в кубиках, а колотый, как любит Джек Николсон в то время, когда его хотел съесть белый тигр.

Вышло невероятное, так как все меня очень любили:

– На-Ви не хотела отдавать меня Че-Ну настолько:

– Ни за что! – что согласилась на бой с ней – практически, как Николь Кидман замуж за Тома Круза:

– Хоть заказывай участки на Диком Западе для лошадиных скачек.

– Зачем?

– Участки на Диком Западе стоят – дорого-о! – как чуть один раз не улыбнулся Александр Баширов в фильме Край, – но до конца так никогда и не смог, ибо, да:

– Ужо всем вам будет, но – простите, дорогие мои, хорошие – уже за очень дорого-о!

– Кого выбрать? – поставила вопрос На-Ви, а Че-Ну ее поддержала, – одна предложила вместо Роберта Джордана и его благословенной Немезиды в виде Ингрид Бергман, – нет, разумеется, не Клару Цеткин и не Розу Люксембург, – хоть вместе, или даже в порядке общей очереди, – а:

– Или – одна – Анку отбить у Василь Иваныча, – в битве на тачанках, или хоть на табунах лошадей, – или – другая, – Кувырка Антоши Чехонте, или – его же – Матросскую Тишину в виде:

– Алексашки Коллонтай, – отказался от всех этих табунов – допустим даже:

– Породистых лошадей.

– Че-Ну и На-Ви- лично – предупредили почти сразу:

– Нельзя пока.

Выбрал – не очень долго думая – Аву.

– Ахнули, но всё равно согласились, – так как между собой резюмировали:

– Всё равно не справится!

Пока делали ставки – решил:

– Отдышаться, чтобы – нет, не обязательно ее победить, но:

– Не опозориться – по крайней мере.

Ибо баба она не только здоровенная, но и таких южных кровей, что останавливаться на полдороге не то, что ли – не могут:

– Не умеют даже и всего лишь.

– Затрахает! – начались поздравительные возгласы то ли в мою честь, то ли – наоборот:

– Чтобы она хоть в эти трое суток – тоже победила, – а я:

– Как умерший, – оказался только:

– Почти, – как тот Австралийский индеец Мела Гибсона, который – и тот, и другой – скорее всего:

– Трахнули всех лучших бойцов Пирамиды Их Жертвоприношений.

Что двое последних изумились этому не меньше, а наоборот, еще больше, чем появлению в их родной гавани кораблей Кортеса, – к цивилизации, но вот выходит, и только:

– Очень привычного.

И всё же с утра так уж очень захотелось не только трахнууть Ольгу Чер-Ка, что решил придумать этот ход конем, чтобы пришлось взять ее с собой в виде, – оговорился уже на репетиции во время утренней зарядки:

– Клары Цеткин и Розы Люксембург – как – не меньше – и взятых мной, как Антошей Чехонте:

– Одновременно, – практически.

Так как, да:

– Время разное, но кровать одна – диванная.

Согласились, но с условием, что трахать ее могу только вне стен Гремлина. И так получается – значит:

– Уже знали:

– Ганнибал не только у ворот, – а, да, у ворот, но как Одиссеей, даже деревянный конем управляющий:

– Уже с этой стороны Сфинкса, так как смог даже для этого Сфинкса незаметно:

– Перебежать за его спинную часть, – нет, пока еще не кушать его, как карбонад свиной, уставом Пай-Тии пока еще не запрещенный, – а:

– Вот так получается – испугались некоторые, что могу ненароком, даже без угадывания:

– Стать управляющим этого-этой Ра-Ши, – ибо:

– Кто реально здесь держит всех в Ежовы Рукависы – не поверите:

– Не знает никто? – спросила она, обнимая меня за плечи сзади, как на море:

– Совсем Белом, но совсем не горячем, как кто-то, возможно, ожидал.

И за два с половиной часа смогли договориться и купить эту роль для О-Чер-Ка.

Ибо:

– Там, где есть Перевал на Америку – недалеко уже и до самого Белого Горячего Тру-Мэн-ом – хорошо, пусть будет:

– Избушки на курьих ножках Пушкина.

И не забыл только о На-Ви:

– Пусть едет с нами, тем более, что находится сейчас почти уже на самом перевале.

– Только посудомойкой, – был почти категорический ответ.

И только подумал вслух:

– Неужели она так давно меня любит?! – настрадалась – придется выполнить пару-тройку ее предисловий без куража, а только буквально:

– Я буду поступать с вами обе-оими – разнообразно.

Она только чуть-чуть улыбнулась, но ясно: не только мало чего поняла, но и – как обычно – понимать ничего нового и не собирается.

Мысли, которые у нее появляются – скорее всего – только одни:

– Как избежать трахтенберга до поры – до времени, – если избежать его невозможно априори?

Пообещал На-Ви:

– Я буду любить только тебя.

– Ее трахать до безумия.

– Почему ты не поставила знак вопроса?

– По твоей теории, милый, что всё уже было.

– И не раз, – ты не закончила предложение.

Обиделись, ибо попросил одну лечь, но не просто за пулемет, а, чтобы как Анка Пулеметчица прикрывала наш отход, а другую – наоборот:

– Ждать неожиданного наступления психической атаки Белых.