Владимир Буров - Hannibal ad Portas – 9 – Пока еще любовницы

Оказалось:

– Хуже, чем я думал.

– А именно?

– Пока ничего не понимаю!

– Почему?

– Поэтому поставил знак восклицания:

– Если ты не знаешь, то и знать это вообще невозможно?

– Да, ты права. Кстати, ты где сейчас?

– Лечу наперегонки с Землей пока, – куда ты.

– Я тебя не посылал.

– Больше некому было выбросить меня с самолета.

– Ах это! Прости, я думал, здесь есть еще один пилот.

– Нет, только я.

– Была?

– Могу и дальше быть, если спасешь за милую душу.

– Понимаешь, в чем дело, я делаю предположение – тебе первой, если имеешь еще возможность.

– Записать для нашего с тобой потом?

– Что значит: с котом?

– Не в том смысле, что ты баран безрогий, милый, но всё равно, я и так, без твоих почти безнадежных теорий Относительности, знала.

– Что?

– Всё! А именно, записывай, если успеешь, пока я не дотяну до Земли, как сбитый бомбардировщик.

– Я запомню.

– Нет, милый, даже ты ни – слово на букву х – не поймешь.

– Уверена?

– Да, хотя и не проверено.

– Тем лучше. Ми проверим-с.

И прыгнул за ней, решив для этого раскрыть парашют:

– Чуть позже, чем принято даже для затяжного прыжка.

– Считай внимательно до семнадцати, иначе – если пролетишь мимо – назад взлететь.

– У меня получится.

– Не в этот раз надо экспериментировать.

Подхватил ее чуть раньше, чем самолет затянул свою петлю Гейзера, и потащил нас на последней скорости, которую я ему установил, – дальше, дальше:

– Еще дальше на самый Запад, – ибо:

– Курс на Белый Дом был ему задан практически с детства.

Так как и был обучен летать только туда, – а:

– Чтобы реципиент не сдался – назад:

– Ни гу-гу.

Она решила немного задуматься и поэтому не сдаваться, поэтому отстегнулась от моих пристяжных и полетела одна к Земле, хотя и чуть медленнее.

– Ладно, ты пока не разбивайся совсем, а я немного еще подумаю.

Она решила, что я пошутил неуместно и – нет, не полетела в обратную сторону, разумеется, а решила – по настоянию удаляющегося и удаляющегося самолета – вертеться вокруг него на километровом – примерно – расстояньице, – кое я ей и определил:

– Пристегнув к нему без парашюта.

Наконец, самолет не выдержал, плюнул и решил взорваться, но недостаточно хорошо рассчитал свои силы:

– Только заглох его мотор.

Это настолько неплохо – решил я, что шанс на спасение нас всех троих еще остается, но он только очень уж:

– Призрачный.

– Уходить будем по одному, милый?

– Откуда и куда?

– Спасибо, что не спросил, – зачем?

– Ибо?

– Я твой научный руководитель.

– Чё-то ты стара уже для этого дела кандидатов мочить.

– Как огурцов?

– Помидоров – тоже.

– И опять начала гасить мой пламень страсти, – еще сильнее?

– Да, конечно, но потерпи немного, пока заправлюсь еще Хеннесси.

– Можешь.

– Думаешь, я уже заработала на этот сервис?

– Ты всегда это умела.

– Припомни хоть один наглядный пример!

– Нас могут услышать, если ты так часто будешь применять свой мало-мало порочный визг.

– Небось, небось я могу испортиться.

– Когда ты стояла в очереди за барматухой, не видела случайно, кто карачится за тобой.

– Как обычно.

– Венедикт Ерофеев?

– Кажется.

– Перекрестись.

– Нельзя попусту – можно, как Симон Волшебник немедленно свалиться с небес прямо целиком и полностью.

– На Землю?

– Естественно.

– Вряд ли там это было естественно.

– Не хочется возвращаться так и не похлебав американских гамбургеров.

– Да, милая, почти забесплатно дают.

– Давно, наверно, это дело не пробовали.

– Нет, пробуют сиськи-миськи, но хочется разнообразия.

– Да, пожалуй, с медведем, как в фильме Край все очень надеялись трахнуться, а он – сердешный.

– Знаю, знаю – выбрал паровоз-а.

И пока летели до Земли ужасная мысль, сверкнув, как метеорит, пересекла дорогу и уже начала быстро удаляться, как я всё-таки успел ее запомнить, – кое-что, – но:

– Что именно – записалось ли?

– Думаешь, на самом деле мы ангелы?

Ответить хотелось, но пока решил поберечь энергию своих батарей, – так как и:

– Предположение было: мы не люди, а только части, как заменяющие людей, например, во время полета.

Спросил ее без надежды на успех:

– Ты не моя деталь для полной комплектации?

– Была еще одна.

И даже воскликнул:

– Я так и знал, что придется размножаться, как обычные атомно-молекулярные образы, – потом, правда:

– Да, – ответила-согласилась и она, – кто-то должен собрать эту мозаику, но кто —точно – никто не получал пока еще ни повестки, ни донесения.

– Спросил ее – еще до подлета к Земле, как следует – твоё тело синтетическое, в отличие от ума и сердца?

– Я об этом еще не думала.

– Ошарашила меня ответом.

Решил расколоть своим признанием:

– У меня сердце обычное, а его тело из поли.

– Меров? – не очень-то удивилась и она.

И в конце концов у самой земли так запутала, что и упали мы прямо – к сожалению – не в море, а на одной пальме уместились.

Предложил на время, пока я буду придумывать другую тему дискуссии:

– Хочешь начать прямо сейчас, когда мы еще, как следует не встали на ноги? – и не похоже, что удивилась.

Ну и я в ответ предложил ей продолжить еще раз.

– Скажи мне ключевое слово этой дискуссии, я не знаю, с чего начать.

Посоветовал:

– Я сейчас подумаю.

Следовательно – продолжил – нужна убедительная версия устройства мира, чтобы мы могли двигаться дальше.

– Предложи, пожалуйста, более простую вводную.

– Как тебя зовут – чуть не забыл?

– Нинка.

– Этого не может быть, так как не может быть никогда.

– Почему?

– Вот именно потому, что я предлагаю тебе решить вопрос на ответ:

– Почему бог непогрешим?

– Ты подсмотрела мой сон?

Был уверен, что всё равно не ответит, ибо этот вопрос настолько прост, – а:

– Никто его еще никогда не слышал?

– Верно, – не успел даже спросить ее, кто задал этот вопрос – я или она?

Ответил сам, чтобы по ее реакции понять:

– Подсказал ей ответ, или сама чуть не догадалась?

Ибо:

– Бог – это Посылка, которая и определяется именно, – как:

– Непогрешимость по отношению к Содержанию, – которым – вот именно.

– Да?

– И владеют только наши противники в Гремлине!

– Какая-то Посылка должна быть и у Них, – ответила разумно, но без последующей конкретизации.

По моему настоянию продолжила:

– Мы и должны ее найти, чтобы и найти, наконец, врага, против которого мы воюем.

Предложил записать более конкретно:

– Посылка, против которой мы собираемся на войну – это Враньё Нарочитое.

– Сознательное? – решила удостовериться и она, глядя на меня.

– Именно, мэм.

И сошлись на том, что перед нами всегда ложная мишень.