Александр Субботин - Белоручка

– Может быть, – согласилась Агата, – но только фотографам платят не так много, а поэтому то, что ты описал, может никогда и не произойти. И пока этого не случилось… Хотя…

– Что?

– Ну, если ты на мне женишься… Как-нибудь попозже… Но даже не подступайся ко мне, пока не станешь большим политиком, – откажу и прогоню с позором… И тогда, может быть, я и поеду за твой счёт на красном кабриолете дегустировать вина к самым известным виноделам Франции.

Иудин усмехнулся.

– Что смешного? – удивилась Агата. – Не женишься? Ну и ладно. Сама как-нибудь всё устрою.

– Да нет, просто смешно, – на мгновение оторвавшись от экрана и посмотрев на девушку, ответил Иудин.

– Да что смешного? – возмутилась Агата, тоже оторвавшись от игры, хотя её команда вновь была в атаке.

– А то, – пояснил Иудин, – что тебя тут же свинтят французские жандармы за пьяную езду. Если, конечно, ты до этого не разобьёшься сама на своём красном кабриолете, заранее нагрузившись вином на ферме всё того же Жака.

– Ах, ну да, – усмехнулась и сама Агата. – Как-то не подумала. Действительно, мне надо идти учиться водить автомобиль.

– И потом, – вдруг заговорил серьёзно Иудин, когда его команда уже отобрала мяч и большими силами пошла на ворота соперника, – когда я стану большим политиком и буду у всех на виду, когда у меня будет просторная квартира, меня будут приглашать на встречи к различным шишкам, в том числе со второй половинкой…

Нападающий под управлением Иудина вошёл в штрафную.

– Уж извини, но ты должна понять, что мне будет нужна совсем другая женщина.

Фигурка футболиста ударила ногой, и пятнистый снаряд влетел точно в сетку ворот Агаты.

– Постатней и помоложе.

Последние слова Иудин говорил с улыбкой, но было уже поздно.

– Дурак! – выкрикнула Агата и швырнула в Иудина игровым контроллером.

– Постой, – смеясь крикнул вслед убегающей на кухню Агате молодой человек, но та, разумеется, не послушалась.

Для Игоря Эдуардовича так и осталось неясным, обиделась ли Агата на то, что в будущем он хочет сменить её на другую красотку, когда добьётся жизненных успехов, или на то, что он забил ей гол.

Иудин был слишком молод – если не по годам, то по духу – для решения столь трудной задачи. Ему было двадцать три, и он был горячим романтиком и идеалистом с ребяческим задором, а не холодным интеллектуалом. Он относился к тому типу людей, которые лет до сорока продолжают верить в то, во что единожды поверили ещё в шестнадцать. И, к сожалению, когда доживают до солидного возраста, не отказываются от своих идей, отчего начинают выглядеть весьма комично.

Впрочем, пока в Иудине было всё складно и хорошо. Молодым человеком он был симпатичным, открытым, азартным. Придерживался левых социалистических взглядов и был уверен, что все люди братья и не должны терпеть несправедливость, будь то в социальном, политическом, религиозном или экономическом плане. Иудин не мог с определённостью сказать, что всё это значило и почему так должно быть, ибо, как уже было замечено, он не был интеллектуалом, зато Игорь Эдуардович прекрасно знал, как этого добиться. Он был лидером движения «Красный рассвет». Название своему движению он дал в честь одноимённого американского фильма, который поразил и возмутил его при первом просмотре до глубины души. В той ленте было всё: и грубая пропаганда, и низкопробное исполнение, и до невозможности фантастический (в смысле оторванности от реальности) сюжет. Иудин временами даже пересматривал ненавистный фильм в компании друзей за бутылкой пива, чтобы и посмеяться, и позлиться одновременно. Сюжет фильма строился на том, как злые русские коммунисты, выряженные в карикатурную военную одежду, больше похожую на наряд бездомных гестаповцев, на парашютах высаживаются возле средней школы в США. Зачем и как они сумели это провернуть – не совсем ясно. Но задача оккупантов, очевидно, была в том, чтобы отобрать у великих американцев их капиталистические достижения и свободы. Однако отважные школьники не капитулировали перед пьяными русскими солдатами и организовали партизанский отряд, чтобы дать по зубам красной гадине.

Иудин, разумеется, понимал, что это дешёвая агитка, что она смешна и неактуальна, что на неё не только не стоит обращать внимания, а можно даже удивляться, как лента ещё жива и не стёрта из всех источников как позор голливудского кинематографа. Но что-то его задело.

В школе, когда ему не раз приходилось вступать в драки из-за позорного намёка на его необычную фамилию, а иногда и бывать в них битым, он сумел сколотить небольшую банду. Эта банда организовалась как-то сама собой, когда Иудин прославился на всю школу своей незлобивостью, но в то же время безжалостностью по отношению к обидчикам. А сильные личности всегда притягивают к себе людей, особенно в школе, когда дети, ещё не умеющие контролировать свои инстинкты, невольно начинают сбиваться ради самосохранения в стайки. И вот с тех пор Иудин, поначалу сам того не замечая, начал руководить небольшой горсткой сверстников. Затем к группе начали присоединяться ребята постарше, и в конце концов Игорь решил, что пора придать своей шайке хоть сколько-нибудь организованный и структурированный вид.

Именно тогда, ещё в школе, зародилось движение «Красный рассвет». Сперва оно ничем примечательным не выделялось. Так, хулиганили, ездили в Москву и Санкт-Петербург на матчи футбольного клуба «Спартак». Кстати, Иудин стал поклонником этой команды не спонтанно и не за красивые цвета. Он, подобно князю Владимиру, выбирал лучшую и остановился на клубе, названном в честь предводителя римского восстания рабов, как на не имеющем никакой ведомственной принадлежности. Его шайка участвовала в драках между фанатами, где не раз отличалась наглостью, за что пацаны, как провинциалы, частенько и расплачивались. Но никакой политической подоплёки в их действиях тогда не было. Только позднее, учась в педагогическом институте, Иудин решил придать организации социалистическую окраску. Он вдруг посчитал, что именно таким путём ему следует воплощать в жизнь свои идеологические мечты. И «Красный рассвет» занялся политической деятельностью. Митинги, протесты, драки с полицией – всё это не обходилось без «Рассвета». Организация стала боевым крылом протестного движения в Рошинске. И тогда ей заинтересовались правоохранители и служба безопасности.

Иудина принялись вызывать на беседы, а иногда и допросы, связанные с правонарушениями членов его движения. Раза два он и сам сидел по пятнадцать суток под арестом за мелкое хулиганство. Но всё это он считал несерьёзным и видел в романтическом розовом свете, принимая происходящее как необходимую жертву ради достижения глобальных, общечеловеческих целей в победе над несправедливостью и неравенством.