Катерина Теерлинк - Эпизод 2. Рыцари и ангелы

И вот когда пришлось решать, как зарабатывать на жизнь, ей пришла в голову мысль – а почему бы не попробовать научиться ставить иголки самой? Базовых медицинских знаний у нее уже достаточно, все основные дисциплины уже были пройдены – анатомия, физиология, патанатомия, патфизиология, общая хирургия, а в качестве специализации она выбрала себе неврологию. Так что, трудностей с изучением возникнуть не должно. Поискав в интернете подходящие курссы, она остановилась на международной школе восточной медицины. Все же, акупунктуру лучше изучать у тех, кто это придумал. Отучиться пришлось несколько месяцев, да еще обложиться кучей книг для пополнения знаний. Но оно того стоило. Мила еще не родила, а у Аллы уже появились первые постоянные клиенты. Когда же родилась Варенька, она уже могла купить все необходимое для девочки. Правда, б/у, но, зато, не залезая в деньги от продажи дачи, только на гонорар от частной практики.

Как росла племянница первые два года, Алла пропустила. Она уходила из дома, пока еще та спала, и возвращалась, когда девочка уже опять спала. О том, в какое беличье колесо ее запихнула сестра, она почти не думала. Времени на это не было, да и желания тоже. Что толку размышлять в стиле «если бы…»? Ничего от этого не изменится. История не любит сослагательного наклонения. Легче стало как-то сразу и вдруг. Алла закончила институт, Варю отдали в ясли, а Мила пошла учиться на парикмахера, решила стать мужским мастером. Хоть раз в жизни она послушалась сестру. Логика совета была проста, как карандаш, – у какой-нибудь клиентки, толстой старой жабы, у которой на голове три волосины в шесть рядов, как на заячье губе, может взыграть женская зависть к молоденькой и хорошенькой парикмахерше, и чаевых тогда не жди. Но любому мужчине, молодому или старому, всегда приятно, если с его головой возится такая куколка. Он и чаевые оставит, и снова к ней придет. Расчет Аллы оказался даже более верным, чем она рассчитывала. Выяснилось, что дорогие престижные салоны смотрят на внешность и манеры своих сотрудников ничуть не меньше, чем на их умения и навыки, иногда даже больше. Обеспеченный клиент никогда не будет стричься у мастера, если он, вернее она, похожа на торговку рыбой с одесского привоза. Мила, обладая нужными внешними данными, попала именно в такой салон, правда, сначала на правах стажера. Ее тут же отправили на другие курсы, где пришлось отучиться даже больше, но после этого она уже стала работать в зале наравне с другими.

Материально жизнь стала налаживаться, бытовые проблемы отступили, но с материнством у Милы как-то не задалось. Она родила слишком рано, чтобы почувствовать себя матерью, плюс ее природный инфантилизм сыграл свою роль. У детей не может быть детей. Пока единственным добытчиком в семье была Алла, а Варю нельзя было отдать в ясли, младшая сестра еще как-то держалась. Но как только ребенка отдали в ясли, а она вышла на работу и оказалась в центре мужского внимания, Мила сорвалась. Ей, по-прежнему, нужны были признания в любви, ухаживания и «серенады под балконом». Все чаще Вареньку сначала из яслей, а потом из детского сада стала забирать Алла, и по вечерам они все чаще проводили время вдвоем. Сначала это было вынужденной мерой, но потом все изменилось. Мила, проработав в салоне год, яростно запросилась в отпуск. Она мотивировала это тем, что ее ногам уже нужен отдых. Она каждый день по 8 – 9 часов работает стоя, можно же хоть две недели полежать? Например, на пляже. Алла не стала с ней спорить и говорить, что лучше это время провести с ребенком на том же море, и отпустила ее одну. Она прекрасно понимала, что дело не в ногах, а в очередном кавалере. И оказалась абсолютно права. Один из клиентов, воспылав юношеской страстью, предложил Миле провести с ним две незабываемые недели в Италии. Алла не только не злилась или обижалась на сестру, она, наоборот, даже радовалась. А вдруг у той наконец-то сложится личная жизнь, Мила выйдет замуж, и у Вареньки появится отец. Поэтому она так легко согласилась с тем, что остается одна с ребенком, а сестра уедет отдыхать.

Но как только Мила укатила с ухажером, Варя принесла из детсада скарлатину. Сначала поднялась температура, появилась боль в горле и в животе, а потом еще и рвота. Алла вызвала неотложку, но та не приехала. Правда, на следующий день пришел участковый педиатр и поставил диагноз ангина, прописал лекарства и ушел. Тетка закупилась всем необходимым в аптеке и приступила к лечению, отложив на время прием всех своих пациентов. Прошло несколько дней, язык у Вари стал малиновый, а в горло просто страшно было заглядывать. Пришлось повторно вызвать врача. Опять пришел тот же педиатр, отругал Аллу за ложный вызов и обвинил ее в том, что плохо следует рекомендациям по лечению. Прошло еще три дня, но ребенку становилось все хуже. Вызывать все того же врача было совершенно бессмысленно, и Алла стала шуршать по своим однокурсникам, не присоветует ли кто хорошего специалиста. Такой нашелся. В тот же день на пороге квартиры появилась Ванда Матвеевна. Маленькая, сухонькая и очень живая пожилая женщина, которая, не здороваясь, тут же осведомилась, где можно вымыть руки. Подойдя к ребенку, она бесцеремонно открыла ему рот, заглянула и, развернувшись к Алле, сообщила: «Мне тут больше делать нечего. Вызывайте неотложку, везите в больницу». На вялые протесты в стиле «а, может быть, дома?», ответила категорически: «Если хотите избавиться от ребенка, то это вариант» и удалилась, даже не запросив платы за вызов.

Аллу в инфекционное отделение детской больницы не пустили, даже чтобы посмотреть на Вареньку хоть одну минуту. Но она каждый день приходила и справлялась у лечащего врача, как ее самочувствие. Сначала все было очень плохо, врач отводил глаза, что-то мямлил, но потом его речь стала четче, и в ней даже стали появляться целые предложения.

Кошмар продолжался ровно те две недели, что Мила дала своим ногам, и не только им, для отдыха. Но Алла ни разу не потревожила ее, да и сестра не очень все это время интересовалась, как дела у ее ребенка. К моменту ее возвращения Варю уже выписали, и она была дома. Еще вялая, апатичная, но уже без температуры. Мила приехала довольная, загорелая, с красивым сапфировым колечком на пальчике, и с бездной впечатлений. Вскользь поинтересовавшись, что нового, и выслушав краткое описание событий прошедших двух недель, она легкомысленно пожала плечами и сказала: «Ну, главное, теперь-то все в порядке». А затем чмокнула Варю и пошла распаковывать чемодан, чтобы всех осыпать подарками.

Жизнь потекла своим чередом. Но это было только внешне. На самом деле, все принципиально изменилось. Пока Варя болела, а Алла металась между ней и врачами, вдруг образовалась между ней и ребенком какая-то пуповина. Алла уже не могла воспринимать эту девочку, как дочку своей сестры. Это был ее ребенок. Он болел и умирал на ее руках. В тот момент только от нее зависела жизнь этого маленького существа. Это чувство невозможно забыть и изгладить в памяти, невозможно затереть бытовыми хлопотами. Алла все больше и больше сближалась с ребенком, а Мила все больше отдалялась. Младшая сестра иногда замечала, что Варя больше любит тетю, чем родную маму, но Алла не хотела обострять отношения и переводила разговор на другую тему.