Уинстон Грэм - С этим я справлюсь

– Нет.

– Нет? Тогда знай: я люблю тебя, Марни.

– Марк, ты… ты сошел с ума.

– Может быть.

В отчаянии я сказала:

– Послушай, будь благоразумен… Ведь я вас обокрала, лгала тебе. Их этого ничего хорошего не выйдет. Ты мне веришь?

– Нет, – улыбнулся он. – Пока ещё нет.

– Вот видишь. И что получится? Любови нужно доверие.

– Чушь. Любовь случается, как случается. И что ей нужно, все решают по-своему.

Я не ответила. Он снова загнал меня в угол.

– Неужели ты думаешь, – сказал Марк, – что я исколесил половину Англии, чтобы найдя тебя, отпустить?

Ну, невозможное случилось, и в понедельник я вышла на работу, как ни в чем не бывало. Никто меня не расспрашивал, только двое-трое поинтересовались, лучше ли я себя чувствую, а Сэм Уорд задирал нос больше обычного. Сюзен Клейбоун переполняли впечатления об острове Уайт, и это помогло скоротать день. В корзине для мусора я обнаружила листочки бумаги, которые Марк вытряхнул из конвертов и выбросил.

В четверг мы с Марком съездили в Суиндон и забрали все деньги. А в субботу он сделал мне предложение.

С той воскресной ночи эта беда надвигалась на меня словно поезд, а я стояла на переезде, связанная по рукам и ногам, и не могла увернуться.

Выхода просто не было.

Марк так и не сказал, как ему удалось меня выследить меня, и я не знала, где совершила ошибку. Но понимала, что копни он основательнее поиск, из Сайенчестера ниточка приведет прямиком к маме. И приходилось лгать, что мама умерла. Ведь если Марк узнает, что она жива, все пропало. Когда маме станет известно, что я воровка, что она жила все эти годы на краденые деньги, её это просто убьет, она никогда не сможет пережить такой позор. Если Марк Ротлэнд когда-нибудь встретится с ней, вся история про мистера Пембертона и его миллионы пойдет крахом, все сразу поймут, каким образом я уже три года добываю деньги. Маму тогда хватит удар, а я тут же загремлю в тюрьму. Даже замужество не столь ужасно.

Значит следовало любой ценой удержать Марка от дальнейших поисков, а для был только один способ – заставить поверить, что я его люблю. Многое из того, что я говорила ему, было правдой, просто я оставляла пробелы, опускала детали и изо всех сил старалась дать ему те доказательства, которых он жаждал. Если я смогу подтвердить свои слова, показать свидетельство о рождении и остальные документы, он, возможно, и не станет копать дальше. Марк действительно многое принимал на веру, видимо полагая, что так положено, раз он меня любит.

Он явно совершенно потерял из-за меня голову. И я не ответила на его предложение отказом, хотя содрогалась при одной мысли о замужестве. Но успокаивала себя тем что в запасе есть время и все может перемениться. Если закрыть глаза и ждать, то найдется какой-нибудь выход.

Марк попросил ничего пока не говорить на работе, меня это вполне устраивало. Но он не позволил мне взять отпуск, поэтому я продолжала работать весь октябрь. Марк говорил, что хочет все время держать меня под присмотром, и это звучало так, будто он капитан, а я матрос, взятый с испытательным сроком. Ему бы следовало остаться служить на флоте, там ему самое место.

И все же для справедливости стоило признать, что он очень старался быть милым. Мало кто из мужчин способен на то, что сделал он: узнать о женщине такое и предложить ей выйти замуж. Обыкновенный мужик просто снял бы квартиру где-нибудь в Лондоне, поместил бы меня туда, пригрозив сдать полиции, если я попробую сбежать, и навещал бы, когда приспичит. Удивительно, почему Марк такого не предложил. Просто глупо с его стороны не пытаться именно так устроить дело, а уж если бы ничего не вышло согласиться на женитьбу.

Глупо-то глупо, но стоило только прийти к такому выводу, как вдруг он говорил такое, что становилось понятно: он на голову выше меня, и вот это-то мне нравилось меньше всего. Я бы легко обставила мужчину, будь он в самом деле глупым. Но Марк… Он был непредсказуем, и меня это злило. А самым подлым было то, что он не говорил, как нашел меня. Оставалось только гадать, какой сюрприз он преподнесет мне в следующий раз.

В октябре Марк объявил, что хочет познакомить меня с матерью, и я согласилась, потому что ничего другого не оставалось. Он заехал за мной в воскресенье днем, мы отправились в Лондон, и пока двигались через Риджент-парк, Марк сообщил мне о своем решении сыграть свадьбу в ноябре.

Я чуть не лопнула от злости.

– Марк, это просто безумие! Мы ещё даже не помолвлены!

– Это совсем не обязательно, – в своей возмутительно спокойной манере заявил он – Мать знает, а кому ещё есть до нас дело?

– Но мне… Мне нужно приготовиться.

– Хорошо, купи все, что нужно, денег я дам. На той неделе подай заявление об уходе, и у тебя будет две свободных недели на подготовку.

– Ты очень доволен собой? Тем, что решил жениться на воровке и обманщице?

– Я тебя люблю, этого достаточно. И кто ни разу в жизни не обманывал и не лгал?

– Да, но будь благоразумен. Мы знаем друг друга всего ничего. К чему спешить?

– Мы знакомы семь месяцев. Ты полагаешь, что ещё не уверена насчет себя?

– Не в этом дело, – буркнула я.

– Пойми, я люблю тебя с того дня, когда ты появилась на собеседовании, поэтому не вижу никакой надобности ждать.

– Не может быть. Не с собеседования.

– А вот и да. Тогда мы с Сэмом Уордом уже решили взять на работу девушку, которая приходила перед тобой. И он хотел сказать тебе об этом, но я остановил. С большим трудом я трудом убедил его поговорить с тобой.

– Какой ты мастер убеждать!

– И это я убедил его прислать тебя с программой в тот день, когда была гроза. Думаю, ты и сама догадалась.

– Нет, как я могла?

– Ну, обычно кассирам вовсе не положено выполнять обязанности посыльных, даже когда не хватает служащих.

Я чуть не подавилась.

– И встреча на выставке роз тоже была не случайной?

– Конечно.

– Какой же ты пережил удар в то утро, когда я исчезла.

– Так оно и было.

– Что ты делал? Я имею в виду, после того, как закончил с зарплатой?

Он явно наслаждался, меня поддразнивая.

– Решил отправиться на розыски.

– И знал, в какую сторону?

– Нет.

– Но как тогда?

– Об этом я расскажу во время медового месяца.

Я представляла миссис Ротлэнд высокой, величественной седой леди, каких рисуют в дамских журналах, где жизнь становится похожей на волшебную сказку. Но она оказалась низенькой, полной, подвижной женщиной в очках, с маленькими ручками и ножками. Не думаю, что когда-нибудь она была слишком привлекательной, но без труда угадывалась стройная прежде фигура, которая с возрастом изрядно раздобрела. Кожа сохранила молодую смуглость, волосы были темными и густыми, а глаза – темно-карими.