Юрий Пожидаев - Последний фараон

Спустившись на набережную, они начали спускаться к морю. Только у самой воды Григорий опомнился и недоумевая уставился на спутника «Ты кто?» Тот сделал какое-то быстрое движение, и Гриша сложился вдвое, получив удар в солнечное сплетение. Потом он почувствовал, что его тащат в море и начинают топить. Сильные руки вдавили его в донную гальку, он даже не попытался защищаться. Уже сейчас на пороге смерти к нему вернулась что-то напоминающее совесть, понимание того, что рано или поздно это все равно бы случилось. Тело перестало дергаться, и Рамзес перевернул его на спину. В свете луны лицо Григория улыбалось, и он обрел вечный покой. Рамзес осторожно толкнул безжизненное тело под причал в темную бездну воды. Выйдя на набережную, стараясь не привлекать внимание, он пошёл пешком домой. Ночь уже опустилась на город и только редкие прохожие при свете фонарей видели медленно идущего человека, которому было очень плохо.

Спал Миша Венерман, в объятиях Гертруды сопел Славик, которому утром предстояло найти страшную находку; мирно качалось под причалом тело Григория. Не могла только заснуть одна женщина, которая ждала своего мужа, своего Рамзеса.

11

После летучки в кабинете начальника Тур вышел на улицу и сел на лавочку, он ждал Рому. На совещании кроме их двоих присутствовали Чук и Гек. Прошло двое суток, а они топтались на месте, хотя картина понемногу прояснялась. Последний раз Григория видели выходящим из ночного клуба «Нептун» с каким-то типом. Две девушки видели его в холле туалета, то толком описать не могли, на камерах наблюдения он особо не засветился, складывалось впечатление, что он прятал лицо. Ко всему прочему, пришёл судмедэксперт Феликс и принес протокол вскрытия, а своими словами добавил, что и галька во рту потерпевшего и гематома в районе солнечного сплетения указывают на убийство. После этого он попросил Тура встать, а сам сложив пальцы пучок ткнул его в сплетение, Тур охнув, упал на стул, хватая ртом воздух. Феликс довольно ухмыльнулся и со словами: «Это было примерно так, вышел.»

Рядом с Туром уселся Рома, запахло потом и каким-то лосьоном. Из сумки торчала теннисная ракетка и край полотенца. Рома был уже в курсе последних событий, но говорить не спешил, а вытащил батончик и стал кушать. Пока он кушал, Туровский сообщил основные моменты расследования. Потом Рома вытер рот полотенцем, посмотрел вверх и начал рассуждать: «Первое – погиб сын городского чиновника при странных обстоятельствах. За несколько часов до этого, они со своим собутыльником на папиной машине разнесли автобусную остановку, погибли люди. Увидев, что Тур скривился, Рома усмехнулся – об этом говорят уже полгорода. В камере у вас сидит громоотвод, это и „ежу“ понятно. Алиби этих двоих шито белыми нитками. Дальше, одного из виновных ДТП выводит из клуба „Нептун“ неизвестный человек, то есть он был последний, который видел сына чиновника живым. Вот его и надо искать. Однако Виталий, я бы все равно вернулся к происшествию на остановке. Кто были эти люди? Как гражданка Германии оказалась в этом месте?»

Пока Рома говорил, Туровский согласно кивал, а потом начал говорить: «Ты знаешь, я читал отчет Чука и Гека, там ничего нет. Она —Ольга Пфафф приехала по туристической визе, он – Федор Калиниченко, не привлекался, ни в чем замечен не был, криминальных знакомств не имеет, жил с теткой. Мне как-то не верится, что кто-то мог за них отомстить. Рома задумчиво посмотрел на Тура: «Судя по тому, как быстро и дерзко он избавился от Гриши, я думаю, что было бы правильно присматривать за его дружком. Ладно мне пора, когда захочешь поиграть, звони». Рома встал и ушёл. А Тур ещё долго сидел и думал о чем-то своём. Для начала он решил связаться с банкиром Венерманом.

12

Лина Вениаминовна Венерман – была женщиной разносторонней, супруга известного в городе банкира, она могла позволить себе личного тренера по йоге, репетитора по французскому, посещала уроки рисования, очень любила фотографии. Только толком у неё ничего не получалось – она была полной, очень плохо рисовала, французский у неё как-то не шёл и вскоре был заброшен куда-то дорогой фотоаппарат. Как и большинство людей её круга, финансово независимых, любимое её занятие было- ничего не делать, или сидеть в интернете и общаться с такими же пустыми людьми. Воспитанием единственного ребенка занимались многочисленные няни, различные наставники. Миша с детства не знал ни материнской любви и ласки, ни отцовской заботы, поэтому попытки заняться спортом или музыкой, ни к чему не привели. Книги он читать не любил, а учеба была не интересна. Как и большинство его ровесников Миша с детства прилип к компьютеру, который и воспитал из него слабого и безвольного молодого человека. Переломным моментом в судьбе молодого разгильдяя было знакомство с сыном городского чиновника Григорием Глушко, который открыл для Михаила другой мир —мир развлечений и кайфа, мир доступных девушек и вечеринок до утра. Отец, прикрываясь зарабатыванием денег, давно самоустранился от воспитания сына, а матери было приятно, что другом её сына является сын такого известного и уважаемого в городе человека. Правда, когда Миша забросил учебу в местном университете и стал приходить под утро выпивший, она встревожилась, однако, поговорив с Григорием, она успокоилась, этот высокий, симпатичный парень заверил её, что с Мишей ничего не случится, он за ним присматривает. И отец, и сын не считали нужным вводить её в курс некоторых Мишиных художеств, избежать наказание за которые, позволяли папины деньги и знакомства. Однако события последних дней и разговор с Сан Санычем, заставили Вадима Венермана задуматься. А тут ещё этот полицейский Туровский нагнал страху и посоветовал присматривать за сыном, теперь Миша был окружен круглосуточной охраной- один человек на улице, другой у входа в дом. Лина Вениаминовна была посвящена супругом в суть дела и находилась в полуобморочном состоянии, она рисовала себе жуткие картины и от этого ей становилось ещё хуже. Миша сидел в своей комнате ни с кем не общаясь- у него была жуткая депрессия. В доме стояла тягостная атмосфера, находившиеся неподалеку хмурые охранники дополняли эту картину. Каждый раз, посещая комнату сына мать видела, что состояние его не становится лучше, поэтому она решила обратиться к психологу; узнав про это муж согласился, только при одном условии, в доме не должно быть ни каких посторонних мужчин. В городе, и целом по стране специальность психолога не востребована, люди считают, что они сами смогут справиться со всеми проблемами, а психологи пусть лечат «психов». Она засела за компьютер и после долгих консультаций остановилась на госпоже Бунковской. С монитора на Лину смотрело строгое красивое лицо, явно дворянского происхождения и судя по всему с хорошими манерами. Ещё она узнала, что психолог имеет частную практику, принимая на дому, а также иногда консультирует в ПНД. Связавшись по телефону Лина услышала приятный голос, который заверил, что за дополнительную плату, она проводит сеансы на дому. Повесив трубку, она поспешила в комнату сына сообщить о визите врача и увидела такое, от чего ей стало нехорошо. В комнате сына был полный беспорядок, сам Миша сидел на кровати с ужасом уставившись на стенку с плакатами и разной чепухой, пальцем он показал на фотографию, где он был заснят в компании Григория и двух девушек. Лина впервые видела сына в таком состоянии, подбежав она сильно прижала его к себе и стала гладить. Наверно только сейчас она стала понимать, как быстро вырос её сын, как мало они общаются и что она мало знает о его жизни. Ей стало жалко себя, его, жалко потерянного времени, которое не вернуть. И сейчас она обнимала не великовозрастного лоботряса, а своего Мишенку, самого лучшего в мире мальчика, Лина почувствовала, как вздрагивают его плечи и заплакала сама, но тут она услышала, что он сквозь всхлипы повторяет одну и туже фразу – «это он, это он». И ещё Лина заметила, как сильно Миша сжимает свой мобильник, она попыталась забрать его, но он не дал. Немного придя в себя, она накапала себе и сыну немного успокоительного и прилегла с ним, нежно поглаживая руку, так они и заснули мать и сын – такие близкие и такие далекие.