ДМИТРИЙ ВАГНЕР - ВОСЕМЬ ВИНОГРАДНЫХ КОСТОЧЕК. Детективный роман о черной магии

Когда главный редактор скрылась за дверью кабинета, Аарон отвернулся к окну. Он подумал о лососевом стейке с картофельным пюре и греческим салатом и о двух бокалах красного сухого (для себя и для Маргариты), стоящих по сторонам от высокой белой свечи. Сегодня он сделает ей предложение…

Норма Абрамс тратила полчаса на обеденный перерыв, однако никто, никогда не видел, как она ест.

В кабинете она держала винный шкаф. Сквозь прозрачную дверцу тускло блестели зеленые горлышки бутылок. В стоящем на нем холодильнике, размером с микроволновую печь, ждала своего часа круглая сырная голова весом приблизительно девять килограммов.

«Уникальный момент», – подумал Аарон, закрывая за собой дверь.

В этот момент «леди танк» (не знавшая о своем прозвище) смотрела на кубик сыра, надетый на зубочистку. Длинные стальные волосы, тщательно зачесанные ото лба, лежали на плечах, поверх черной водолазки. С портрета позади нее смотрела та же самая Норма Абрамс, и казалась она настолько живой, словно портрет был написан самим Бронзино. Многим от этого «двойного» взгляда становилось не по себе, особенно если речь шла о дисциплинарном взыскании.

О картине в редакции уже несколько месяцев ходила легенда. Дескать, Норма наткнулась на нее случайно на светской вечеринке по случаю открытия галереи «Неизвестных художников». Поразительное фотографическое сходство и то, как художник еще более подчеркнул властный, железный характер модели, разумеется, подкупило главного редактора, не склонного к спонтанным приобретениям. Однако на картине присутствовали две незначительные детали: фон – нечто непрезентабельное, вроде развалин или заброшенного, недостроенного здания, и что-то там на лице. Обе детали она за умеренную плату устранила при помощи еще одного неизвестного художника.

С картиной также был связан нервный срыв Нормы Абрамс, что само по себе фантастика. После того, как художник-фрилансер довел портрет до «совершенства», у Нормы внезапно вспыхнул интерес к тому месту, с которым был связан сюжет полотна. Ей захотелось туда поехать, и по счастью, до того, как городской пейзаж у нее за спиной стерли (портрет был написан цветными карандашами), а затем просто закрасили густым, темно-синим кобальтом (чья главная особенность давать более глубокий, переливчатый цвет и чувство объема), она успела снять полотно на свой мобильный телефон. Главной и наиболее выдающейся деталью картины был невероятной высоты иглообразный небоскреб у девушки за спиной, который стал для главного редактора ведущим ориентиром в поиске того самоговожделенного места.

Нестерпимый зуд поехать, увидеть башню, узнать, что за девушка так похожая на нее, напрочь убил в Норме Абрамс светскую даму, полную сдержанности и высоких манер, и превратил ее в биологический эквивалент оружия, чье имя в точности повторяло ее фамилию.

Однако, как можно догадаться, любимый всеми гугловский «поиск по картинке» с задачей не справился. Выбившись из сил, Норма Абрамс, поручила найти wonder land своей секретарше. Время шло, поиски успехом не увенчались; и растущее напряжение в коллективе редакции, чьим источником разумеется была Норма, ее чрезмерная сухость в общении и манера речи – теперь она гавкала, или скорее плевалась словами – сталио заметно всем, вплоть до владельцев «Инсайда», к счастью до того, как секретарша и системный администратор, доведенные до отчаяния, понесли в отдел кадров заявления на увольнение.

После экстренной встречи с учредителями журнала Норма вновь обрела прежнюю форму. Картина осталась висеть на месте. А в кабинете появился винный шкаф и холодильник с сырной головой.

Аарон посмотрел на кроваво-красное вино в бокале и подумал, что вот так, наверное, выглядит смерть в современном обличье, только вместо сыра на зубочистке будет насаженная на огненный меч человеческая душа.

На рабочем компьютере Аарон хранил плакат группы Iron Maiden, обработанный в графическом редакторе, с железной девой на мотоцикле, сделанном из костей. Вместо фары у байка красовалась голова шеф-дизайнера, недавно уволенного за прогулы. И правды в этой картинке было куда больше, чем вымысла. В деле карьеры, такие как Норма Абрамс, шли вверх по чужим головам. Да и по костям тоже.

Норма положила сыр в рот. Скользнула взглядом в сторону, вытащила из стопки бумаг лист – копию электронного письма – и положила перед ним на стол.

– Поедешь на G20 в Россию.

Она говорила в своей манере, не делая пауз.

– Вот письменное подтверждение аккредитации. Электронный билет на самолет и бронь в отеле «Парк Инн Прибалтийская» я отправила на почту. Распечатай и не забудь взять с собой. Номер с видом на Балтийское море, окна выходят на запад… – тонкие губы Нормы растянулись в улыбке, серые глаза сверкнули по-доброму. – Все закаты твои.

Она вздернула брови и пригубила вино. Бокал в ее тонких белых пальцах казался наполненным чем угодно, только не вином.

Аарон взял листок, для вида пробежал глазами. В тексте часто мелькало название города – Санкт-Петербург – город, в котором родился будущий российский президент. И где ни разу за время его правления, не произошло ни единого террористического акта.

– Когда вылет? – спросил он, не глядя на Норму.

– Тридцатого августа.

– Не рано? – спросил он. И догадался, о чем речь. – Саммит начнется пятого.

– Нормально., – сказала она. – Так я и задумала. Политика нас мало интересует. Обживешься и попробуй почувствовать настроение в обществе. Уверена, многие, если не все, с трудом понимают, зачем они эту встречу затеяли. Говорят, район близ Константиновского дворца оцеплен полицией, а люди, чтобы попасть домой, стоят в очередь на КПП; каждый день по утрам опаздывают на работу. Напиши про все это, как ты умеешь. Передай эмоциональный фон, взгляд простых людей, стоящих у подножия Олимпа в надежде понять почему, когда боги пируют, сверху вместо золота и еды падают камни.

– Понятно, – сказал он и сложил листок вдвое. – Красиво сказано. Я украду для репортажа?

– Бери, – ответила Норма. Ее губы оставались неподвижны, но ямочки на щеках выдали чувства суровой леди. – Мне все равно без надобности.

Они посмотрели друг на друга, как два компаньона, идеально дополняющие друг друга. Образное мышление Нормы Абрамс было предметом зависти среди пишущей братии, у всех, кроме него. Аарон и главный редактор «Инсайда» изобретали метафоры с непосредственностью детей, скорее для удовольствия, но никак не ради красного словца. Для него и для нее талант являлся не капиталом, а индикатором людей «своего круга».

«Если бы не симпатия, поездка на саммит могла достаться кому-то другому, – подумал он. – И, если эта ментальная близость держится на столь тонком родстве, как художественное воображение, как долго она протянет?»