Валерий Пикулев - История и тайны Северной столицы. Загадки земли сестрорецкой

– Верно мыслишь, старик! – тут же согласился Боб, что на него не было похоже: он всегда норовил поспорить и настоять на своём. А тут сразу и согласился. – Чудно! Ну да ладно, – согласился и хорошо. Значит, предложение и вправду стоющее оказалось.

А дождик так и проморосил весь день, до самого вечера. Зато на следующее утро погода выдалась изумительная! Но после затяжного дождя в поле идти не хотелось, – чего там в сырой траве мокнуть! Да и купаться с утра на озеро тоже неохота. И пошли Веня с Борькой прогуляться по посёлку, – так, пошататься, поговорить…

Побродили, пошатались и повернули к озеру, место присмотреть, где плот прятать. Но, как ни искали, а всё лучше камышовой бухточки ихней не найти. Остановились на ней. И, усевшись на корягу, как заправские искатели приключений, пустились в рассуждения…

Самое главное и, пожалуй, приятное заключалось в том, что их со строительством плота никто не гнал – впереди целое лето! Ну и вкусили они по полной всю прелесть обсуждения своих замыслов. – Ах, как хорошо, как приятно обсуждать проблемы, с решением которых тебя никто не торопит!

– … Ну, место для плота, пожалуй, мы и нашли, – задумчиво произнёс Борька, жуя травинку. – Теперь бы брёвен достать побольше, да покрупнее.

– Да погоди ты с брёвнами, – прервал его Венька, устраиваясь поудобнее на коряге, – сперва надо бы верёвками запастись, да гвоздями… – уж больно ему не хотелось заморачиваться с какими-то там брёвнами, когда можно начать с чего-то попроще. – С брёвнами потом… Эх! Вот в южных-то морях! Мы бы с тобой не такое отчудили!

– Да-а! В морях красота-а! – поддакнул Боб. – Вот когда в Севастополь переедем… – а, дело в том, что в Севастополе жила его бабушка и давно просила переехать к ней, в Крым, где внучку со здоровьем было бы полегче. Приятели умолкли, созерцая прелестную картину: мелкую рябь отражающую солнечные блики…

– … Ну, молоток и топорик мы у дяди Алика попросим, – продолжил Веня, воротившись с южных морей, – а вот кусачки надо, пожалуй, уже сейчас поиметь.

– А зачем кусачки, – спросил Боб, – он, надо сказать, не очень-то догадлив был: ну что с троечника возьмёшь!

– Как зачем? – А гвозди как выдирать? Не хватало ещё денег доставать на покупку! Мне их просто так не дадут: объяснять придётся… Вот из заборов и будем…

– Голова-то у тебя хорошая, да только не в ту сторону думает, – хихикнул Боб. – Ладно. Согласен!

В те простые времена подростки, вроде Боба и Веньки, не имели обыкновения располагать карманными деньгами. Это сейчас, в двадцать первом веке, можно услыхать странную речь гимназёров-третьеклашек о сотне-другой «деревянных», раздобытых на хлопушки… – но, честное слово! – жизнь тогдашней детворы не была скуднее от этого! Кто сейчас похвастается построенной самим подзорной трубой с тридцатикратным увеличением, через которую так интересно по вечерам заглядывать в чужие окна? Или… – взорванным пузырьком гремучего газа, полученного тайком от родителей разложением воды электрическим током от батарейки для карманного фонарика?! Да. Время идёт, мир меняется! Правда, не всегда к лучшему, пожалуй… – Ох, не всегда!

Решили: родителей в это дело посвящать ни к чему. Договорились так: Боря будет заниматься верёвками, – их много надо на плот, – а Веня должен обеспечить гвозди (ржавые кусачки он уже давно приметил у коровника дяди Алика).

Следующий день приятели провели за обсуждением конструкции плота. Для этого Боря притащил пачку листов, исписанных с одной стороны, – его отец никогда не выбрасывал черновики, не израсходовав свободных мест на них, – и пару заточенных карандашей, – и они принялись вычерчивать всякие-разные конструкции плотов, одна другой краше.

– Ну, сконструировать плот нам, положим, и удастся, да толку-то: всё равно без денег и разных инструментов его не построить, – задумчиво произнёс Борька, – вон ведь Кон-Тики… – на специальных верфях сооружали.

– В любом деле, – наставительно заметил Венька, – главное не средствá и не инстрýменты, – он сделал соответствующие ударения, как любил говаривать его дедушка, – а методы. – Вот взять, к примеру, весы, которые у тёти Ульяны в прихожей стоят. Сколько ни пытался, никак их уравновесить не мог, а Тонька на них торгует, да так лихо, – никогда в накладе не остаётся! Вот что значит знать методы: тогда и на неправильных весах можно взвешивать!

А дело в том, что у него что-то со здоровьем было не так: лет до двенадцати постоянно держалась повышенная температура – тридцать семь и три, и хоть лопни! Чувствовал себя прекрасно, а вот температура… Его и так и этак лечили, – одна ерунда! Водили к профессорáм даже.

– «Суб-фе-бри-ли-тет неясной теологии!» – говорили те профессора по-учёному, важно поправляя очки на носу и выписывая всякие-разные порошки и микстуры, от которых Веньку не бросало ни в жар, ни в холод. А температура держалась по-прежнему, ей всё было «до фени»!

Но вот как-то раз, уже отчаявшись видимо, повели его… – к доценту! Вениамин давно привык шастать по всяким там профессорам, но вот, доценты! – к доценту его вели впервые. Важная птица, видать, доцент! – И не ошибся!

Доцент Шахóвич, весёлый, кучерявый и добродушный толстяк, сразу понравился мальчику. Вместо всяких там дурацких учёных слов он с самого начала стал говорить дельные вещи:

«Это у него от перегрузки нервной системы, пройдёт… – и, потрепав Веню по голове, добавил (эти слова даже сейчас нельзя вспоминать без благодарности!): – Вы его… в школу не пускайте, подержите хотя бы одну четверть дома, – и пройдёт.»

Помнится, он шёл тогда от доцента, еле сдерживая радость: подумать только, всю длиннющую третью четверть просидеть дома! Да, доценты это… не прфессорá!

И вот, с лёгкой руки доцента Шахóвича, Вениамин всю третью четверть пятого класса провёл дома. Ходил в школу только писать контрольные работы, да поначалу, – к школьным товарищам, за домашними заданиями. Но вскоре эта дребедень ему наскучила, и он начал самостоятельно решать задачи «вперёд», для чего с большим интересом, – ведь никто его теперь не торопил! – освоил и алгебру, и геометрию, и физику за весь пятый и даже частично за шестой классы!

И когда учебники и задачники были проштудированы, и сам Киселёв, этот наш Великий Учитель, воспитавший не одно поколение нормальных людей, развёл руками, – на подмогу ему пришёл… Перельман: его «Живая математика» до сих пор была у Веньки настольной книгой! И вот, в этой чудесной книжке мальчика особенно поразила одна задача: как верно взвесить на неверных весах!

И с тех пор он понял, что в нашей жизни важнее всего не средства и какие-то там инструменты, а методы! Ведь, владея хорошим методом, можно и без особых средств делать настоящие дела! … А третью четверть Веня закончил, как и всегда, отличником; и температура, с лёгкой руки доцента Шаховича, пришла в норму.