Валерий Пикулев - История и тайны Северной столицы. Загадки земли сестрорецкой

На перетаскивание первого столба ушло часов пять. Попеременно подкладывая поленья, они, шаг за шагом, продвигали столб вдоль линии, – через колючие кусты можжевельника, ивняка… обливаясь пóтом под палящими лучами солнца, искусанные оводами и слепнями! Вряд ли стóит обсуждать картину, являемую нашими друзьями в то время, – два нагих пацана (одни трусы и тюбитейки, да сандалии), – но кому доводилось созерцать гравюры, изображавшие строительство пирамид в Древнем Египте, мог бы, пожалуй. составить некоторое представление… Не хватало лишь надсмотрщиков с кнутами, роль которых ребята с успехом выполняли сами, по совместительству.

– Фу-у! Наконец-то! – выдохнул Боб, когда последний столб с огромным трудом был дотащен до предпоследнего. Это радостное событие случилось во второй половине дня, после обеда. Вконец измотанные и бесконечно счастливые, приятели уселись на столб и решили произвести некоторые подсчёты.

– Пять часов на один перегон, – целый рабочий день! – Слышь? – мотнул головой Венька.

– А сколько же времени понадобится на все тридцать столбов? – задал Боб законный вопрос, – а ну-ка, математик, прикинь. – Вениамин задумался…

– Один столб должен пройти двадцать девять перегонов, – начал рассуждать он вслух, – другой уже двадцать восемь… – Это всё равно, что протащить один столб… четыреста тридцать пять перегонов! – выложил Вениамин минуты через три напряжённого счёта в уме. Выложил и сам изумился:

– Год и два месяца непрерывного труда!

– Ну-у! – только и протянул Борька.

– Вот тебе и ну!

Действительно, – закончится лето, а они будут тащить всего лишь третий столб! Пойдут осенние дожди, а им придётся возиться с пятым! Холмы в поле уже занесёт снегом, а можно будет похвастаться лишь семью!

– Похоже, мы не с того конца начали… – озабоченно произнёс Боря.

– Постой, постой… – просиял Венька, – ну ты, Боб, и молоток! Завтра же и начнём.

– Что начнём? – удивился Боря.

– Да с другого конца начнём, балбес! Ведь, сам же…

Он быстро прикинул: стащить второй столб к первому – один день. Третий – ещё два. Четвёртый… – За месяц мы восемь столбов соберём, а то и все десять, если поднатужимся! А августа нам за глаза хватит поплавать! – На том и порешили.

Однако, на другой день, да и на следующий, друзья так и не смогли выйти в поле. – У одного ломило все кости, да и другому было не легче. Лишь к вечеру третьего дня вышли они на улицу, – посидеть на скамеечке перед домом, обсудить свои дела.

Приятная усталость? Ну какая там усталость, да ещё и приятная! – ныло всё тело, особенно руки. Попробовал бы кто с непривыки-то брёвна целый день ворочать! Но зато через три дня работа закипела!

Теперь они уже не были новичками: теперь друзья тащили столбы, помогая верёвками! За один день второй столбик был притащен к первому, а третий находился на полпути! Ещё через три дня уже шесть столбов аккуратно были сложены вместе, и ребята уже начали примеряться как вязать из них плот. Работа спорилась, настроение прекрасное… и блики южных морей с новой силой заиграли буйством тропических красок! А через неделю добавилось ещё три столба.

Покрывшиеся, было, волдырями руки уже стали заживать, и на них теперь красовались твёрдые, как у настоящих матросов, мозоли. Кожа на плечах и спинах у мальчишек слезла от загара, но они словно и не замечали этого, – конечная цель была близка! Теперь пожалуй, настало время обсудить и вопросы переправки столбов через узкую полоску леса, к озеру. А пока…

– Ну что, Веник, если дело так и дальше пойдёт, нам удастся на плоту ещё в это лето поплавать! – заметил как-то не без удовольствия Боб, сидя на уже приличной горке телеграфных столбов. Он явно был в хорошем настроении и не скрывал этого.

– А что если мы и взаправду клад найдём на том берегу! – решил он развить свою мысль и насладиться по полной. – А, Вень? – Вот, найдём вдруг и всё тут! Что тогда с ним делать будем? – А?

– Да успокойся ты! Какой там клад?! – Лучше погляди-ка!

Борис тоже задрал голову к небу, где в это время, – а погода была что надо, лётная: ни единого облачка! – где два спортивных ЯК-18-х, словно выпендриваясь друг перед другом, выдавали такие штуки, что было чем полюбоваться!

Вот один из них, заложив мёртвую петлю и находясь уже в самой верхней точке её траектории, сделал вдруг вид, что вконец обессилел и… – Борька даже охнул тут! – начал заваливаться на крыло и, кувыркаясь по-всякому, падать камнем вниз с заглохшим мотором… и лишь у самой земли запустив двигатель, стремительной свечкой взвился ввысь! Другой же самолёт в это время летел вниз кабиной, будто забыв перевернуться, а затем, набрав высоту и совершив полукруг, тоже свалился вниз, кувыркаясь и будто передразнивая первого.

– Ух, ты-ы! Вот это да-а! – Боря восхищённо следил за двумя самолётами, пока они, спустившись друг за дружкой, не приземлились на аэродроме в Горской, скрывшись за редколесьем.

– Молодцы, ребята! – Веня тоже не смог удержать восторга. И то правда! – Мастерство лётчиков ДОСААФ (Добровольное Общество Содействия Армии, Авиации и Флоту), которому принадлежал аэродром, росло на глазах! А ведь было время…

Вениамину вспомнилось вдруг, как ещё четыре – пять лет назад, когда на аэродроме в Горской только-только начинали тренировать лётчиков, – им этого самого мастерства и не хватало. Взлетит, бывало, вот такой ЯК-18-й, и тут же у него мотор глохнет… и планирует он над полем, над детским садом… – ребятишки, словно горох, рассыпаются с громким визгом во все стороны! – а затем, чихнув два – три раза, мотор вдруг запускается вновь, и самолёт, еле-еле перевалив через провода телеграфной линии, начинает набирать высоту.

А со стороны аэродрома уже донёсся приглушённый расстоянием гул мотора трудяги АН-2, который выруливал на взлёт. Затем, сделав короткий разбег, он начал помаленьку набирать высоту.

– Сейчас парашютистов выбрасывать будет, – сообщил доверительно Борька.

Биплан же, грузно и неспешно забравшись на верхотуру, и вправду, начал тем временем вымётывать из своего брюха одну за другой маленькие точки, – ну словно лягушка икринки! – делая круг за кругом. Выметнув штук пятнадцать парашютистов, самолёт сделал крутой вираж и пошёл на посадку, за новой партией… А у каждой из этих маленьких точек начали вдруг вытягиваться и раскрываться парашюты, один за другим; и вскоре небо над Александровкой расцветилось разноцветьем куполов, медленно и плавно спускавшихся, относимых ветром на аэродром. Вот красота-то! Вот зрелище!

– Гляди, гляди! – Боб толкнул Веньку в плечо, – вон ЯК-12-й планер буксирует, сейчас отцеплять будет. – И действительно, в стороне, делая большой крюк, буксировщик выводил на высоту планер. И вот, набрав, видимо, нужную высоту, планер вдруг отцепился от троса и, брошенный на произвол судьбы, отдался стихии свободного полёта, выделывая вираж за виражом и постепенно спускаясь.