Серж Запольский - Лучшие френды девушки

У самой воды светлый песок был густо усеян следами птичьих лап и ещё извилисто-гладкими разводами, увидев которые, она остановилась в оторопи и потянулась в сумочку за телефоном.

****

Когда она вернулась, на месте преступления уже вовсю кипела работа: шли следственные действия.

Мужики сновали туда-сюда, переговариваясь условными отрывистыми фразами, они что-то говорили Жэдэ, тот что-то говорил им в ответ. Юрий Николаевич внушал кому-то по телефону о важности предвосхищения реализации замысла преступника путём задержания его с поличным с помощью использования последних профессиональных методик и приёмов. Ольга подошла и встала поодаль. На неё не обращали внимания.

– Маска, по всей видимости, у Серова выпала из рук. И он – в шортах. Значит, никого вечером не ждал, – сказал Жэдэ кому-то.

– Серов дома всегда ходил в шортах, даже когда у него были визитёры, – громко пояснила Ольга.

Жэдэ обернулся и посмотрел на неё с плохо скрытой насмешкой. Произнёс:

– Спасибо, Ольга Николаевна. Очень дельное замечание. Что ещё вы увидели у реки и можете с нами поделиться?

Ольга чуть не задохнулась от возмущения и обиды, но сдержалась. Сказала в наступившей тишине:

– Могу поделиться и думаю, что вам это поможет, господин следователь… Ещё я увидела у реки следы крокодильего хвоста. И если вы поторопитесь, то сможете их также разглядеть и даже сфотографировать, пока следы не затоптали чайки.

Жэдэ несколько секунд смотрел на неё в оторопи, потом первым бросился по дорожке к реке. Остальные рванули за ним следом.

– Я вам перезвоню! – вскрикнул в телефон Юрий Николаевич, дал отбой и повернулся к ней.

– Но, Олюшка, откуда в Истре крокодилы? – пролепетал он, когда один остался на месте: ему по чину не полагалось никуда бросаться.

– Не знаю откуда, – ответила она. – Но я видела такие следы на пляже, когда отдыхала в Пунта-Кане.

Тут к ним осторожно приблизились Мамин и Сибиряк: Ольга сразу узнала этих оперативников, которые теперь работали вместе и когда-то раньше успели проявить себя, как дельные и толковые сыскари. Только вот, кто из них – кто, она всегда путала. Кажется, это у Мамина и Сибиряка зависело от настроения. Впрочем, один из них был длинный, тощий и неженатый, а второй – постарше и семейный.

Юрий Николаевич встретил их неласково.

– Явились, наконец! – съязвил он.

– Да нам только позвонили, – вяло стал оправдываться длинный.

Второй, явно желая замять неудобную ситуацию, шагнул к скамейке с убитым, который по-прежнему сидел с опутанными бюстгальтером ногами, и воскликнул:

– Опа-па! Очень прикольно! Бабий лифчик!

Длинный тут же подлетел к нему и заметил:

– А может, это лифчик убитого? Может, он ему на ноги сполз и завязался?

– Ты чего? Совсем опупел? – сказал второй.

Юрий Николаевич подошёл к оперативникам и встал рядом, прислушиваясь к их разговору.

– А чё ты лыбишься? Я читал, что в Японии как-то раз мужской бюстгальтер стал хитом продаж. Прикинь! За две недели было продано триста штук.

– Да нафига мужикам бюстгальтер?

– Не знаю. Может, они в себе женщину ищут!

Тут второй опять воскликнул:

– Ого! У тела фингал под глазом!

– Где? А, да! Фингал проступает. Интересно, а Михалыч видел? – согласился длинный опер.

Только тут Ольга шагнула к скамейке и всмотрелась в лицо Серова. Синяк действительно был. Под левым глазом.

Длинный опер, обернувшись к Юрию Николаевичу, спросил:

– А кого нам дали криминалистом, товарищ полковник? Надеюсь, Михалыча?

– Михалыча! Пусть нам дадут Михалыча! – поддержал его напарник.

Их болтовня была Юрием Николаевичем строго пресечена.

– Отставить разговорчики! – скомандовал он и, уже обращаясь к Ольге, пояснил: – Эти говорливые субъекты будут работать с вами в группе.

– Разрешите спросить, а кто старший группы, господин полковник? – опять спросил длинный.

– Да уж не ты, – ворчливо ответил Юрий Николаевич. – Старший группы – следователь Андрей Воронов.

– О, Жэдэ – мужик серьёзный, – согласился длинный и спросил: – А где он, кстати? Хочется уже скорее начать оказывать помощь следователю по сбору вещественных доказательств, исполнять его отдельные поручения, участвовать в проведении следственных действий… И где, кстати, все остальные?

– Все у реки, – ответил Юрий Николаевич. – Вы тоже туда отправляйтесь. И, вот ещё: адвокат Ольга Нестеренко работает вместе с вами. По линии родственников и назначению самой вдовы… Так что, прошу любить.

– Да мы адвокатов завсегда любим, – сказал длинный и заулыбался. – А Ольгу Нестеренко особенно. Она первоклассный юрист и отлично владеет правом… В судей им бросается!

– Это было давно, – остановил его напарник. – Теперь Ольга Нестеренко разруливает интересы больших людей. Ведь в нашем мегаполисе постоянно случаются напряжённые ситуации.

Только сейчас они повернулись к Ольге, но та ответила им спокойным и внимательным взглядом. Спросила с убийственной вежливостью:

– Как поживаете? Как бизнес?

Бойкие оперативники заметно погрустнели.

– Бизнес наш – нормально, как всегда, спасибо. Пишем отчёты. Много отчётов. Отчётность – наш бизнес, – пробормотал длинный и скомандовал напарнику: – Шагом марш к реке, гоблин!

– Сам ты гоблин! – заворчал тот. – И за гоблина ответишь по всей строгости закона!

Юрий Николаевич показал им головой на нужную дорожку, и они быстро ушли по ней. Ольга ещё раз всмотрелась в убитого, лицо которого уже потеряло последние знакомые черты и стало больше похоже на посмертную маску из воска какой-то смутно припоминаемой знаменитости.

– Пойду в дом! К клиентке, – со вздохом сказала она.

Юрий Николаевич согласно кивнул и опять достал телефон.

****

Чтобы почувствовать всю красоту огромного мегаполиса, надо приехать в родную Калугу проведать родителей.

Калуга – город ларьков, вразнобой кричащих вывесок и зимнего снегоговна под ногами. Город, где весь жилой фонд первых этажей занят «малым, очень малым» бизнесом, а из домов на тротуары, прямо через газоны, выходят железные лестницы, много-много железных лестниц. Над ними висят разностильные вывески, много-много вывесок – «Сумки», «Оптика-аптека», обязательные «Цветы» и даже «Мир ногтей». И с этим приходится мириться: все знают, что это не средство обогащения. Это – средство существования, этакая самозанятость без особой прибыли, ведь надо же где-то работать и как-то кормить семью.

Тем предпринимателям, кто смог купить квартиру на первом этаже, ещё хорошо. Хуже владельцам киосков и ларьков. Они вкладывают душу, деньги, время, а потом чиновник показывает бумажку, что на твоей площадке вчера решили построить фонтан и что твой ларёк завтра снесут. Или, что твой кассовый аппарат должен быть оборудован спутниковой космической связью. Или, что ты можешь продавать цветы только отечественного производства и обязан их взять обратно, если они не подошли покупателю по цвету и запаху. И тогда все твои труды пойдут прахом.