Ирина Левит - Двойка по поведению

Впрочем, о сексе он в данный момент не думал. Он, кажется, вообще на какое-то мгновение утратил всякую способность к мыслительному процессу – просто стоял истуканом и глядел в зеленые глаза. А зеленые глаза прямо, почти не моргая, смотрели на него, и в них ничего не отражалось, кроме серьезности.

– Меня зовут Ирой, – произнесла девушка и протянула руку.

– Ириной? – без всякой надобности, исключительно для того, чтобы хоть как-то выдавить из себя первое слово, переспросил Качарин.

– Просто Ирой. По-другому мне не нравится, – строго сказала она.

– Понятно. А я Андрей. – И пожал крепкую ладонь.

– Тут, значит, дело одно выплыло, – вклинился Сазонов. – Ребята с гумфака узнали, что в институте геологии есть лаборатория по выращиванию драгоценных камней. Пришли в комитет комсомола с просьбой: нельзя ли экскурсию организовать? Я, конечно, мог бы напрямую к вашему декану обратиться, он ведь еще и в институте работает, наверняка комсомолу бы не отказал. Но ваш факультетский секретарь просветил, что ты в лаборатории – свой человек. Вот и решили в качестве общественной нагрузки поручить это тебе. Берешься?

Андрей вовсе не считал себя «своим человеком». Более того, знал: завлаб экскурсии в свою вотчину не жалует, считая, что интерес к драгоценностям лучше удовлетворять в каком-нибудь ювелирном магазине, а не в научной лаборатории. Однако Ира смотрела на Качарина выжидательно – вот этими самыми изумрудными глазами, – и Андрей кивнул, дескать, договорится и организует. Уж коли комитет комсомола поручает…

Завлаб его, конечно, отчитал по полной программе и поначалу отказал, а потом все же смилостивился – уж больно просил парень за студентов-гуманитариев, как за родных радел.

Ира привела с собой человек пятнадцать, исключительно девиц, которые смотрели на искусственные изумруды и рубины горящими взорами, всячески заигрывали с молодыми сотрудникам и явно рассчитывали, что им подарят хоть по самому крошечному камешку. Разумеется, им никто ничего дарить не стал, и они покинули лабораторию с тяжкими завистливыми вздохами.

В отличие от своих сокурсниц Ира не вздыхала, но взор ее тоже горел, и Андрей, уже на выходе, сказал:

– А у тебя глаза все равно красивее этих камней.

И предложил сходить в кафе.

Она пожала своими округлыми плечами и согласилась.

Первое время он постоянно пытался найти какое-нибудь разумное объяснение, почему мысленно разговаривает с ней с утра до ночи, потом видит ее во сне, а просыпаясь, снова начинает день словами: «Здравствуй, Ира». Ему очень хотелось найти это самое разумное объяснение, но оно никак не находилось, и Андрей вынужден был признать совершенно очевидную истину: он влюбился. Влюбился так сильно, так глубоко и так неотвратимо, что все остальное стало казаться слабым, мелким и проходящим.

Андрей охаживал Иру месяца четыре. Они гуляли по улицам, ходили в кино, сидели в кафе, иногда у нее в общежитии… Ему давно все было понятно про самого себя, но он пока мало что понимал про Иру, про ее чувства и оттого робел, не отваживаясь даже на легкий поцелуй.

Но однажды все же решился, в весеннем академгородковском лесу, и вдруг оказалось, что никто не умеет целоваться так сладко, так неистово, так всепоглощающе, как Ира. И еще, оказалось, он сильно переоценил себя, свою выдержку, которая от этой сладости, неистовства и всепоглощения вдруг треснула, разорвалась, выплеснув то, что никак не позволительно было выплескивать именно сейчас. Андрей резко отпрянул, безумно испугавшись, что Ира сейчас все поймет, и ему придется оправдываться, но она не поняла или сделала вид, что не поняла, потянулась к нему снова, и он обхватил руками ее тело и губами ее губы.

А еще через две недели случилось то, о чем он мечтал последние месяцы. Родители Андрея уехали на два дня, и он пригласил Иру к себе домой. Им все было ясно с самого начала. Но они тем не менее долго сидели за столом и разговаривали о какой-то ерунде, а потом все же переместились на диван и поначалу тоже просто сидели и разговаривали, не решаясь даже поцеловаться. Андрей окончательно истомился, у него взмокла шея и дрожали руки, и тут Ира произнесла:

– У меня до тебя никого не было. Ты понимаешь, о чем я?

И он, почти так же, как в лесу, безумно испугался. У него тоже до нее никогда не было такой. Он не знал, как надо вести себя с девушкой в первый раз. Но он знал, что все это совсем не просто и очень ответственно. Особенно с девушкой, которую ты безумно любишь.

– Ты не ожидал? – спросила она напряженно.

– Я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж, – ответил он.

– Потому что ты будешь первым?

– Нет. Мне это все равно. Но я хочу быть у тебя последним. Я тебя люблю. Я очень сильно тебя люблю. Ты моя первая и последняя любовь. Я это точно знаю.

– Как хорошо, – вздохнула Ира и принялась расстегивать кофточку.

Все получилось не просто хорошо. Все получилось великолепно! И гораздо легче, чем он ожидал. И его страсть, словно устыдившись своей неподконтрольности там, в лесу, дождалась нужного момента, и он рухнул в водоворот этой страсти, увлекая за собой Иру.

Он слышал, что в первый раз женщины не испытывают тех эмоций, о которых мечтает влюбленный мужчина. Но с Ирой это случилось! Так ярко, так искренне, так изумленно, что он буквально воспарил от счастья – именно от счастья, а не от пустой гордости.

Да какая тут гордость?! При чем здесь все эти глупости?! Ира рвалась к нему, Ира сливалась с его телом, Ира забирала его душу и отдавала свою.

– Ты моя первая и последняя любовь… – шептал он.

– Как хорошо, боже, как хорошо… – повторяла она.

Последующие три месяца были для него самыми счастливыми. Оказалось, если двое людей очень хотят, они всегда найдут уединение, даже если приходится жить с родителями и в общаге. Они всегда умудрялись отыскать это уединение и всегда были вознаграждены наслаждением.

Ира была родом с Кузбасса и в конце июня на неделю съездила домой в свой город с забавным названием Топки. Вернулась со словами:

– Я сообщила родителям, что в зимние каникулы выхожу замуж. Они не против, все же пятый курс.

– Тогда я сообщу своим! – обрадовался Андрей.

Они говорили друг с другом о свадьбе, но не уточняли даты, и вот наконец все определилось. Для Андрея это было очень важно именно сейчас, перед тем, как ему предстояло на месяц уехать в Якутию.

До чего ж он не хотел ехать! До чего ж ему не хотелось таскаться по глухомани, где не выращивали драгоценные камни, где не было телефонной связи, но куда руководителю его диплома непременно требовалось затащить Андрея.

Вернулся он прожаренный неистовым солнцем июльской Якутии, изъеденный злобными северными комарами, но вполне счастливый оттого, что разлука позади, а новые блаженные встречи впереди. Он привез Ире подарок – маленький алмаз, под страшным секретом выменянный у местного аборигена, естественно, за водку. Этот алмаз еще следовало огранить, и тоже в строжайшей тайне, но Андрей верил, что найдет способ и сделает Ире подарок к свадьбе.