Вячеслав Денисов - Икона Пресвятой Богородицы. Криминальный детектив и мелодрамы Кольского полуострова

– Похоронили уже, – не уделяя особого внимания словам Филимонова, произнёс Шавров.

– Похоронили, – подтвердил следователь.

Он внимательно посмотрел на Анатолия.

– Я уже собирался закрыть дело, – признался Филимонов. – Гришка сам вынес себе приговор! Но его дотошный отец…

Шавров опять начал ковыряться в носу.

– Григорий сделал своего старика несчастнейшим человеком, – раздражённо пояснил Филимонов.

– Он меня выгнал.

– Я понимаю.

– Гришка, когда выпьет – злой! Страшный…

– Безусловно, ты его испугался, – согласился следователь. Лишь усилием воли он сдержал себя и не влепил Шаврову увесистую затрещину. – Но почему-то я не обнаружил и тени страха на твоём лице, когда предъявил для опознания изуродованный труп Светланы Васильевой! Или, может быть, ты не боишься покойников?

Шавров отчуждённо пожал плечами.

Филимонов уже хотел задать следующий вопрос, но в это время вошёл дежурный.

– К вам Маргарита Шаврова! – доложил он. Секунду подумал и добавил: – Вдова погибшего бизнесмена.

– Пусть войдёт, – равнодушно ответил Филимонов, – думаю, что она не помешает.

Вопреки всем ожиданиям, увидев Маргариту Шаврову, следователь был приятно удивлён. Он глубоко заблуждался, когда, приглядевшись к Анатолию, представил её толстой, неуклюжей тугодумкой. Вдова, хоть и была дамой не первой молодости, всё же была чертовски обворожительна, с озорным, почти бесовским блеском в глазах. А её улыбка, обнажавшая красивые белые зубы, просто сбила Филимонова с толку.

Она непринуждённо вошла в кабинет и, не дожидаясь приглашения, прошла мимо стульев, предназначенных для посетителей, и уселась в свободное кресло. Красивым жестом руки она тут же щёлкнула зажигалкой и, прикурив ароматную дамскую сигарету, неторопливо произнесла приятным мягким голосом:

– Это мой сын. Надеюсь, товарищ следователь, Толик не доставил вам слишком много хлопот?

– Нет, что вы… – заискивающе ответил Филимонов. – Напротив… Мы с ним очень дружелюбно побеседовали. Правда, Анатолий скрыл от меня, что его мать такая очаровательная женщина.

– О! Не льстите, пожалуйста. В своё время я выглядела гораздо лучше.

– Что вы… – попытался возразить Филимонов.

– Нет-нет, товарищ следователь. После того как я узнала, что мой мальчик тяжело ранен в голову… – Маргарита вздёрнула аккуратненьким носиком и быстро заморгала ресницами. – Я, как чувствовала… Не хотела отпускать его в армию… Может, Толик наболтал что-нибудь лишнее, так вы не обижайтесь, товарищ следователь. Убогонький он у меня.

– Что вы… – подавая стакан воды, возразил Филимонов. – Анатолий очень славный парень.

– Ах, перестаньте. Я не ребёнок. Дурачок, он и есть дурачок… Прости меня, Господи! – прошептала Маргарита.

Она отпила глоток воды и, поблагодарив следователя, вновь затянулась сигаретой.

– Вы зря его вызвали, – сказала она. – Ни один суд не станет слушать его показания.

– Я знаю, – огорчённо произнёс Филимонов. – Но Анатолий – единственный свидетель. Я пытался хоть что-то выяснить с его помощью.

– Вам это удалось?

– К сожалению… – развёл руками Филимонов. – Впрочем, я на него особо и не рассчитывал.

– Его отец в своё время был полковником. Это он настоял, чтобы Толик стал военным и служил в Афганистане, – подавленным голосом, произнесла Маргарита. – Я была против такого решения. Но ведь вы понимаете, товарищ следователь…

Она умилённо взглянула на Филимонова,

– Я всего лишь слабая женщина… После того, как мой мальчик был тяжело ранен, его отец демобилизовался и занялся бизнесом. Недавно он погиб в автомобильной катастрофе.

Шавров презрительно ухмыльнулся и как—то странно и неприятно посмотрел на мать. Филимонов мгновенно уловил этот взгляд, но не придал ему особого значения.

– Я понимаю вас, – сочувственно произнёс следователь.

– Нет, – возразила Маргарита, – меня нельзя понять. Вы не знаете, что такое похоронить любимого мужа и остаться наедине с полумёртвым ребёнком.

Филимонов недоумённо взглянул на Анатолия.

– Всё правильно, товарищ следователь, я имею в виду моего мальчика.

Шаврова с горечью посмотрела на сына.

– Если бы он лишился рук или ног, это бы не помешало остаться ему человеком. Потеряв разум, он потерял жизнь.

– Но… – попытался опровергнуть Филимонов.

– Не обманывайте самого себя, товарищ следователь, – глубоко вздохнув, произнесла Маргарита. – Вы прекрасно понимаете, что я абсолютно права. Любое самое последнее ничтожество, может безнаказанно обидеть его…

– У вас есть возможность огородить сына от недобрых людей.

– Когда-то мы жили в Германии, почти в самом центре Берлина. Некоторое время жили в Нью-Йорке. Потом переехали в Эстонию, а теперь прозябаем на Кольском полуострове, недалеко от Мурманска.

– Да, я знаю, – сказал Филимонов, – вы живёте в Молочном.

– Пока я жива, мальчик имеет средства к достойному существованию, – проговорила Маргарита, – но если со мной что-нибудь случится, то он останется совершенно один. Всё, что нажито его отцом, мгновенно исчезнет, и мой ребёнок будет вынужден скитаться по помойкам и спать в грязных канавах.

– Не стоит так драматизировать, – произнёс Филимонов.

Шавров вновь ухмыльнулся, но ни проронил ни слова.

– Может, ещё глоток воды? – вежливо спросил следователь.

– Благодарю вас, – приподнимаясь, сказала Маргарита. – Если у вас больше нет вопросов к моему сыну, то мы лучше пойдём.

– Да, пожалуйста, – ответил Филимонов. – Не смею задерживать.

Он поспешно подал руку Маргарите Шавровой и помог ей подняться с кресла.

– Я скажу моему шофёру, и он отвезёт вас домой.

– Не нужно, – поблагодарила очаровательная вдова, – внизу нас ждёт машина. После гибели мужа я продолжаю его дело.

– Ещё раз прошу прощения, что пришлось вас потревожить. Мой коллега, который вёл это дело, предупредил меня, что от Анатолия не будет никакой помощи.

– Ничего удивительного. Какой с него спрос…

Выходя из кабинета, Маргарита вопросительно посмотрела на Филимонова.

– Это правда, товарищ следователь, что после совершённого преступления Григорий покончил жизнь самоубийством?

– Он вскрыл себе вены.

– Ах, какая ужасная смерть! – воскликнула она. – Гриша служил вместе с Толей. Это он вытащил моего мальчика из-под обстрела.

– Даже так? – удивился Филимонов.

– А вы думаете, почему мой сын так привязался к нему?

– Тогда непонятно, как Васильев мог совершить такое зверское преступление? – задумчиво произнёс следователь.

– Эти военные весьма своеобразные люди, – сказала Маргарита. – Они рискуют жизнью ради спасения друга и тут же хладнокровно убивают беззащитных женщин и детей. Проливать кровь – их профессия.