Эвелина Каравай - Танго и Треш

– Походу у меня империя.

– Да, но ты не умеешь ею управлять.

– Я научусь.

– Так это прекрасно! Ты снимешь сразу все вопросы. И я свою миссию выполню и сформирую тебя как личность, и ты при папе останешься. А я получу деньги и, может быть, должность.

Артем замахал руками.

– Не-е-ет. Мы так не договаривались. Папа всегда будет меня прогибать. Или опекать. Равным я не стану. Мне приятно, что я принц. Но у меня нет второй жизни, чтобы гробить себя в этом склепе для желаний.

Монолог Артема прервал появившийся Александр Дмитриевич.

– Мне приятно видеть тебя не в ночном клубе, а в офисе.

– И-и-и?

– Мне просто приятно и все. Надеюсь, это войдет у тебя в привычку – приходить на работу каждый день.

– А то, что я уже пришел и что-то делаю, ничего не означает?

Александр Дмитриевич подошел ко мне и поочередно просмотрел все документы на столе.

– Пришел не ты. Тебя привела она. И работает пока только она. Ты даже не вникаешь. Результаты на уровне «ноль». Если у тебя все-таки возникнут разумные вопросы, ты знаешь, где мой кабинет.

Александр Дмитриевич покинул нашу скромную компанию. Артем утратил интерес к делам.

– Меня от этих курсовых разниц и стратегического планирования уже тошнит. Хочу на улицу.

– Прямо по курсу. Скоро ты на ней будешь.

– Вот давай без злой иронии. Сейчас обед.

Мы купили два «Биг Мака» и кофе, сели во дворе дома, который находился напротив офиса, за один из деревянных столов.

– Падаем все ниже и ниже. Скоро будет кола, наркотики и рок-н-ролл.

– Ты пропустила секс.

– У того, кто так питается, секса не бывает. Или ноги не держат, или член не стоит.

– Чего жрешь тогда?

– Я за компанию. Разовая акция.

Артем отвернулся и обиженно жевал противную еду. Прямо по курсу на втором деревянном столике со скамейками нарисовались два мужика. Они что-то активно обсуждали и постоянно оглядывались на нас. Подъехала иномарка с тонированными стеклами, и из машины вышло еще двое. Из-за их спин ничего не было видно, но на столе лежало нечто, что являлось предметом активного обсуждения.

– Они там жрут, что ли?

Артем пытался разглядеть предмет на столе.

– Не похоже. На алкашей и бомжей они точно не тянут. Но стремные однозначно.

Любопытство победило Артема в неравной борьбе с разумом, и он поперся в сторону странной компании, а я увязалась вследом.

На столе лежал пакет с белым. Сколько раз я видела такое в фильмах и ни разу в реале. Что-то подсказывало, что надо делать ноги, но Артем спутал все карты.

Когда мы подошли, один из странных говорил о том, что в прошлый раз товар был не таким качественным и необходимо проверить качество. На что другой возразил, мол, товар не из магазина, возврату и обмену не подлежит, поэтому заплатить придется в любом случае.

На этой светлой ноте в их бизнес ворвался Артем. Со словами: «Да ну, тут обмен волшебными дорожками, что ли?» мой клиент и по совместительству воспитанник продырявил средним пальцем пакет и коснулся белым порошком десен.

– Качество сомнительное. Я бы не брал.

Два мужика справа недобрым взглядом покрыли тех, что слева, а после все вместе уставились на нас с Артемом.

– Ты идиот? Теперь мы свидетели…

Артем задумался.

– Бежим?

Мы подорвались, как два нашкодивших ребенка. Сначала кинулись к машине, но я решила, что так нас точно успеют догнать, поэтому увлекла Артема за собой в офис отца.

– Ты уверена, что нас тут не найдут?

– Я уверена, что если они сюда зайдут, их найдут в криминальной хронике. А ты – придурок в квадрате! Теперь в офис придется ходить в гриме.

– Или все рассказать папе…

– Нет! Папа такого идиотизма не переживет. Так что пошли работать, наркодилер хренов.

На этот раз Артем работал более динамично, но периодически прерывался на выглядывание в окно.

– Ты хочешь скинуть на бандюков водную бомбочку? Ты думаешь, они ждут тебя у входа?

– Очень смешно.

– Знаешь, Артем, когда мы первый раз встретились, я хотела с тобой переспать. Потом дружить. Чуть позже на тебе заработать. А сейчас послать на хрен.

Артем, следуя своей дурной привычке, опять закинул ноги на стол.

– Заметь, хреном началось и хреном закончилось.

– Если говорить о полете твоей мысли, то да.

– Обещаю, я тебя удивлю.

– Да ну!

Артем взял папку со стола и начал активно листать страницы.

– А что, если мы папе предъявим крысу? Это нас продвинет на пути к цели.

– Еще как. Если только крыса – это вторая натура человека, работающего в компании.

У бобра – нора, у кота – лоток, у человека должна быть отдельная квартира, где можно под душем спрятать слезы, снять маску и смыть грим. Когда ты долго живешь один, привыкаешь к одиночеству. В гостях неуютно, к себе приглашаешь неохотно. Возможно, если бы не инстинкт размножения, необходимость зарабатывать хлеб насущный и ее величество любовь, человек человеку был бы нужен не часто.

Кот Василий встретил меня у порога и обдал волной безусловой кошачьей любви. Миска с кормом была пуста. В детстве баб ушка, к которой я приезжала в село на каникулы, говорила, что сначала надо покормить скотину, а потом себя. Поэтому сначала я насыпала еды Василию, который, как и все мужики, был редкой скотиной, а себя не покормила совсем, потому что фигура и устала. Вещи в стиральную машину, тело – под душ.

Я представила в душе Артема. Раньше я никак не могла понять, почему женщине с возрастом секс становится нужнее. Просто секс подменяет чувства: внимание, заботу, душевную близость. А еще с возрастом женщина учится озвучивать свои желания, получать удовольствие и хочет успеть, пока не наступила старость. Инстинкт размножения становится гимном бессмертия в поздних детях и зрелых отношениях.

Секс с Артемом до переделки, в которую я попала, был бы разовой акцией. Он еще не успел даже привыкнуть, и секс обнулил бы тайну, которая заставляет мужчин идти по одним и тем же граблям согласно написанному природой сценарию. На данном этапе секс был бы помехой. Артем был таким же сексуальным, как и на первой встрече, но его харизма сильно обмельчала, и я бы чувствовала себя начинающим педофилом. Что будет дальше, никто не знал.

Я все время была одна в окружении мужчин, которым или не было до меня дела, или они мне были не интересны. Казалось, я так и останусь старой девой по собственной инициативе и, чтобы избежать позора, наложу на себя руки. Но с возрастом я не определилась, когда же наступит время «Ч», ведь даже за месяц может все измениться. Пока есть надежда, все впереди.

Я завернулась в рыжий клетчатый плед и заплакала. Василий шершавым языком слизывал слезы. Где-то за окнами в большом городе жила любовь. Но меня она, наверное, потеряла и за сроком давности вписала в списки умерших.