Эдди Спэрроу - Постановка длиною в жизнь

– Так, – Постановщица посмотрела на всех, собираясь дать пару наставлений…

Во входную дверь раздались два резких и коротких стука.

Снова тишина.

Звонка тут, конечно, не было, ведь это был старый, заброшенный ресторан. Бывший владелец пытался продать его много лет назад, но со временем город разросся, сделав это место никому не нужной и малопроходимой окраиной близ городского порта. Летом, когда пекло сильнее всего, здесь пахло рыбой, зимой дома плохо отапливались, осенью и весной крыши протекали, а подвалы затапливались. Хотя когда-то давно данное заведение знали все и частенько распивали тут виски да ром под лёгкий джаз, который время от времени сменялся игрой на рояле.

От былого величия осталась лишь сцена, столы да барная стойка. Ну и ещё рояль, давно расстроенный и никому не нужный.

– Кто это?

– Опять гости.

– Мы когда-нибудь начнём?

– Начать начали, закончить бы.

Послышались возмущённые возгласы. Пока все возникали, Дворянин сошёл со сцены:

– Я открою.

Когда он проходил мимо столика адвоката, тот смотрел на него так, словно увидел призрака. Это неприятное чувство, когда ты идёшь, а голова человека поворачивается в твоём направлении, и ты не можешь от этого никуда деться, разве что ускорить шаг.

Однако Дворянин его не замечал в упор. Зато это отметили Бармен и Куртизанка.

Он открыл дверь, и на него тут же посыпался холодный липкий снег. На улице, под тусклым свечением фонаря, стоял человек, зябко кутавшийся в пальто. Видно было, что он долго шёл пешком, поскольку его обувь и брюки были в снегу, которого уже навалило почти по колено. Да и у входа виднелась лишь одна машина – адвоката.

– На концерт не опоздал? – шизофреничным тоном спросил человек, подняв голову ровно настолько, чтобы тень от шляпы не открывала его глаз. Его голос можно было сравнить с тоном человека, который вот-вот засмеётся, но сдерживается. Будто прокручивал старую шутку в голове.

– Вы кто?

На плечах, шляпе и даже на усах и бороде у него налип снег – видно, весь путь он проделал пешком. Стоило ли того?

Постановщица тут же стремительно спустилась по ступенькам со сцены и направилась ко входу.

– Я? – человек стал оттряхивать пальто.– Я ваш единственный зритель, полагаю. Кто ещё сюда пойдет, а?

Адвокат тихо усмехнулся, закинув ногу на ногу, готовый возразить.

Постановщица подошла, аккуратно пододвинув Дворянина:

– Спасибо, это ко мне.

Человек усмехнулся:

– К вам? О, нет-нет. Я на спектакль.

– У нас закрытая репетиция.

Человек провёл рукой по короткой бородёнке, приподнял голову, и его глаза блеснули.

– А вон кто? Да и столов сколько, – он посчитал пальцем. – Раз-два-три… Несколько десятков.

– Что вам ещё нужно?

« Ещё » – все, кто услышал это слово, подчеркнули его в уме. Значит, этот человек уже приходил.

– Вы дали мне весь список? – спросил он. Тембр его голоса скакал туда-сюда, придавая ему оттенок ненормальности.

– Да. Весь, – уверенно произнесла Постановщица и почесала нос.

Детектив покачал головой, словно этот жест выдал её.

– В списке семь человек, а тут – ну, побольше, думаю. Поэтому позвольте присесть, – он отвернулся к выходу, потянул дверь, и вечерняя заснеженная улица осталась во мраке.

– Почему вас так много? – он снял шляпу и стал оттряхивать её, по-прежнему стоя спиной ко всем.

– Произошли некоторые изменения, – уж что Постановщица могла, так это играть уверенность, хотя на лбу у неё выступила испарина.

– Изменения, – протянул он, а затем надел шляпу и натянул на глаза. – Изменения…

– Кто вы такой? – вдруг заговорил Дворянин, раздражаясь от наглости незваного гостя. Хотя сам-то он являлся лишь актёром и возмущаться ему было не на что.

Человек в шляпе повернулся, уставившись толи в пол, толи на Постановщицу. Та явно начинала волноваться, но Дворянин посмотрел на неё так уверенно и сказал:

– Не переживайте. Сейчас поправим. Может, вызвать полицию?

Человек коротко хихикнул. Постановщица замотала головой:

– Нет, – она развернулась к сцене, добавив тише, чтобы никто не услышал: – Он и так из полиции.

– Так я присяду? – спросил гость, топнул ногами по деревянному полу, стряхивая снег. В руке он нёс небольшую сумку.

– Что такое? – спрашивал Дворянин, явно считая своим долгом поправить ситуацию. – Он правда из полиции?

– Да, – они пошли в сторону сцены.– Ищет кого-то. И подозревает, что я укрываю какого-то преступника под этой крышей. Раньше подозревал, а теперь вот снова. Я предоставила списки всех, кто здесь, но… не совсем всех.

Они поднялись на сцену.

– Все по местам, – развеяла гул Постановщица. – Собрались, ещё раз, сконцентрируйтесь.

Говорила это она, скорее, себе, откидывая из ума незваных гостей, все проблемы, выставляя их за дверь разума, как мусор, и входя в мир своего сценария.

Человек в шляпе сел за один из средних столиков так, чтобы быть как можно дальше от адвоката. Поставил сумку, сложил руки и со странной улыбкой уставился на сцену. Адвокат же несколько раз обернулся, с подозрением глядя на незваного гостя, но тот в ответ лишь мотнул головой, спрашивая: «Что?» Возможно, в уме адвокат перебрал существующие законы, позволившие быв случае чего выгнать этого человека, но использовать их всё равно не стал. Как козыри в рукаве.

– В любом случае спасибо за поддержку, – сказала Постановщица, обращаясь к Дворянину. Тот кивнул и стал напротив Солдата.

Кратко обсудили предыдущие ошибки, подчеркнули некоторые нюансы, и вот началась финальная сцена.

Солдат и Дворянин медленной походкой сошлись на середине сцены: прямо перед секундантом.

– И всё же, сударь, нам ещё не поздно отказаться, признав свои грехи друг перед другом.

Дворянин усмехнулся:

– Грехи признаю только перед Богом.

– Ну что же, сударь, воля ваша. Коль отступать достойно отказались, то Бог судья вам будет… в скором часе, – проговорил стальным голосом Солдат. В словах его звучала правда. Чтобы сказать её, ему не нужно актёрское мастерство. Нужно лишь вспомнить школьные годы, проведённые с Дворянином.

Они взяли по револьверу, держа их перед собой дулом вверх.

– А что до вас, миледи, – он повернулся к красивой девушке в пышном платье, стоящей поодаль, – признаюсь – верил до конца. Мой мир весь – вы. Без вас мне всё здесь чуждо. А я хочу домой. И лишь когда у дома с мезонином мы пили чай… Когда ладонью вы щеки коснулись… Когда впервые стали мы близки… Тогда. Тогда я понял, что любое место будет домом, но только лишь когда со мною вы.

– Оставьте это дело, я прошу вас, – взмолилась Леди, хватая за руку Солдата, но тот неумолимо посмотрел в её глаза решительным взглядом. И та отпрянула: – Пожалуйста, оставьте. Быть может, я люблю вас, пусть не так, как раньше…