Елена Ананьева - Крик Эдварда Мунка, или Поцелуй сфинкса

Вот они в просторной мастерской в Кристиании, увешенной уже накопившимися полотнами, картонами, рамами. Художник хочет показать все, на что способен. Куда рвется его воспаленная, утяжеленная страданиями юности, душа. Ему хочется получить взамен душевную поддержку и внимание. Милли хороша! В длинном сине-лиловом, цвета дымки над фьордами платье с яркой орнаментной вышивкой. Волнующая, высокая грудь в глубоком разрезе, затянутом у ворота витым кожаным шнуром, исподволь привлекает взгляд. Широкий пояс на тонкой талии, маленькая ножка в кожанном сыромятном башмачке. Выразительный, проницающий вглубь взгляд. В ее одежде умело сочеталось фольклорное начало с модерновым уже для того времени стилем. Он не мог оторвать глаз.

– Я буду писать твои портреты. Твои изображения увидят все!

– Успокойся, Эдвард, не столь эмоционально. – Вскоре стала отстранять его Милли, избранница его любви. Она не смотрела на мир столь возвышенно и не видела такие краски, как художник. Ее душа не пела, это точно.

– Мы повидаем с тобой весь мир. Отправимся в дальние страны и путешествия. А потом будут снова написаны новые картины, новые графические посвящения нашей любви. Я вижу их, вижу! – захлебывался в страстных порывах восторженный молодой человек.

Просторная мастерская Эдварда, стоящая особняком в саду у дома, увидела процесс создания новых романтично-экспрессивных полотен. Будто высеченные из льда звезды, заглядывающие с любопытством в его ателье, светили ночами, когда он застревал возле них, родимых. Они светили ему мягким, теплым светом. Ветер обдавал, завихрялся по углам, проветривал насквозь продуваемое помещение. Художник, задерживаясь до поздна, особенно в зимние периоды кажущейся вечной, темной ночи, усиливал их свечение поднесенным близко-близко канделябром с зажженными свечами. Иногда они проливали воск и закапывали холсты. Застывали причудливыми сталактитами, тщательно очищаемыми потом. Иногда даже ставили на холстах особые пометы – магические разводы, конфигурации. С годами они утончались, открывая путь возникновению «черных» дыр. А с удивительных плоскостей отражались будто замешанные на грубой муке, расцвеченные спектральными красками, взятыми у простой природы: красные, синие, зеленые, оранжевые, фиолетовые, коричневые «макаронины», впрыснутые будто большим шприцом в картины «нетронутые», от земли идущие рельефы. Уже здесь начинается его экспрессия, как художественный метод. Возбуждение автора передается красочными потоками энергии. Его мысль ищет способ отражения тонких, предельных, спектральных нюансов чувствования. Плоскости запестрели, забороздили, вспенили страсти. Для него в неописуемом восторге пролетели шесть лет. Спокойная прелюдия сменилась бурным адюльтером: они стали близки. Страстный любовный роман. Конец 1880-х.

Казалось бы, норвежский холод не мог породить столь восторженное чувство в молодом художнике. Но порождает! Эдвард Мунк с затаенной страстью запечатлевает Милли в самых различных позах. Она предшествует его Мадоннам, откровенно взывающим, манипулирующим вниманием, заставляющим сжиматься все чакры внутри. Запрокинута голова, вокруг образно и кричаще – красный ореол, – распластаны по плечам шевелящимися змеями завлекающие может даже в преисподню черные, горгонные волосы, приоткрыты влажные губы, кажется беспрестанно облизываемые, тянутся к поцелую. Его чувство разговаривает с поверхности холста. Он эксперементирует красками, формами, знаками. Он предшествует экспрессионизму, вобрав в себя импрессию и наивность натурализма. Он не только влюблен в свои картины, а в нее, ее облик. Хотя она для него не модель, а просто любимая, желанная женщина. Только в конце жизни у художника будут две реальные модели. И то очень не долго. Тогда Милли затмила собой остальной мир. Снова прекрасная Муза художника! Ему нравится в ней все. Даже особая дерзость и независимость. Он пишет ее образ. Она не позирует ему. Она следует за ним и ее облик приходит каждый раз вместе с прекрасной Музой, как мудрой Совой, сидящей на плече. Он, однолюб, готов быть с ней до конца своих дней. Не уставая настаивать на этом и отдавать ей столько нерастраченных романтических чувств. Экспрессия уже рвется из своих пределов, пытаясь покорить страстными порывами возлюбленную.

Вначале их роман развивается спокойно, затем взорвался бурными эмоциями, будто дремлющие соки зимой, в одночасье расцветили окружающее буйным весенним цветом с тем, чтобы вскоре…отпасть сморщенными лепестками. А появятся ли крошечные зародыши настоящих плодов, реальных, сочных, вкусных, животворящих?… Милли воспринимает все не так, не так… ах, снова несовпадение!..

Как только не называли художника Эдварда Мунка: ювелир безумия, страстный отшельник, отчаянный экспрессионист. Его имя было поставлено в один ряд с Сезанном, Гогеном и ван Гогом. На грандиозной парижской выставке «Истоки XX века» великого норвежца Эдварда Мунка признали одним из ведущих европейских художников двадцатого века.

Все его картины несли особую карму. Сопровождались эсктраординарными событиями. Об одной истории более подробно.

Картина «Крик» художника Эдварда Мунка.

Картина «Крик» художника Эдварда Мунка была похищена в 1994 году.

Картина «Крик» художника Эдварда Мунка была похищена в 1994 году и похищалась вторично.

Картина «Крик» художника Эдварда Мунка была похищена в 1994 году и похищалась вторично, потому что в ее создании заключалась загадка. Разгадав ее, можно приблизиться к пониманию: кто и что за этим стоит.

Стало известно: на картину «Крик» готовится новое покушение.

1994 год. Всего за 50 секунд два преступника вскарабкались по лестнице, выбили окно, сорвали картину «Крик» Эдварда Мунка из Национальной галереи в Осло ценой 75 млн. долл. и исчезли. Так «ознаменовали» открытие зимних Олимпийских игр в Норвегии. Три месяца спустя агенты Скотленд-Ярда, выдав себя за покупателей, арестовали грабителей. Один из преступников был бывшим профессиональным футболистом. Случай в Осло стал самым громким выступлением представителя летнего вида спорта (только назвать этот спорт уже можно иначе, может «кражболл»!?) на зимней Олимпиаде.

…2004 год, апрель. На Аничковом мосту старший следователь Следственного комитета Санкт-Петербургской прокуратуры Анастасия Рыжова, прибыв по сообщению, обнаружила тело пожилой женщины, которая стала жертвой разбойного нападения. Пострадавшая находилась без сознания. Преступники скрылись.

В это время в Осло в Норвегии готовилось повторное покушение на известную картину Эдварда Мунка «Крик».