Соня Лаврова - Убийство у камина. Детектив

– Я хотел бы узнать подробные детали, – сказал Бёрден.

Когда Аскольд подошел к двери, он обернулся.

– Продолжение будет в следующий раз. Он улыбнулся. Я не могу Вас оставить в напряжении. Улыбка исчезла, и выражение на его лице затвердело. Миссис Паула была найдена в семь. Она лежала на полу гостиной, посреди большой лужи крови, рядом с камином. На стенах и в кресле была кровь, и они нашли топор, запятнанный кровью в камине.

Отдых, который посоветовал Аскольд, имел бы привлекательность в облачный день, но не в то утро с голубым небом без облаков и солнцем, которое к полудню обещало тропическую температуру. Кроме того, Куни вспомнил, что он не заправлял свою постель три дня. Поэтому он решил принять душ и побриться.

После завтрака двух яиц и пары кусочков бекона у него уже был план на день. Это не займет больше часа. Инспектор Куни проехал вверх по улице Страве к северу с открытыми окнами, миновал торговую площадку, пересек мост Визбори, проехал мимо гостиницы и выехал на дорогу Стове. За исключением странного нового дома, супермаркета, которое было выстроено вместо старого здания полицейского отделения, и ярких светофоров, которые стояли повсюду, за последние шестнадцать лет ничего не изменилось. Луга, высокие деревья, покрытые пышной июльской листвой, маленькие деревянные хижины были практически такими же, как когда Милана Шлаун видела их в автомобиле, по дороге в магазины. Хотя, вероятно, тогда было меньше движения, подумал Куни

Путь к дому «Чайная чаша» должен был проходить здесь.. Косвенные подробности, которыми Аскольд поделился, вернули ему память. Куни показалось, что он вспомнил, что читал что-то про автобусную остановку и телефонную будку в конце дороги. Будут ли это те луга, которые в отчаянии пересек Даниэл, чтобы спрятать кучу одежды, испачканной кровью?

Там была телефонная будка. Инспектор включил сигнал поворота и медленно повернул налево. Первая часть дороги была заасфальтирована, а затем была грунтовая дорога, которая закончилась перед воротами. Всего было три дома: два небольших белых дома с террасами и перед ними дом «Чайная чаша», который он сам назвал «темной пещерой».

Он никогда не видел его так близко, но он не обнаружил ничего, что изменило бы его мнение. Серая шиферная крыша была образована – или, скорее, деформирована – серией остроконечных фронтонов. Двое из них располагались в передней части дома, а справа находился третий, за которым торчал меньший, по-видимому, ведущий к задней части. Фронтон был украшен решеткой из дерева и окрашен в мрачный зеленый бутылочный цвет. В других частях дома штукатурка между балками отслаивалась, обнажая кирпичную стену. Плющ, того же зеленого оттенка, разросся и покрыл своими плоскими листьями от подножия окон первого этажа до самых высоких фронтонов. Отдельно висела одна из решеток. Виноградная лоза взобралась туда и вросла в измельченную стену, чтобы оторвать раму кирпичного окна.

Куни изучал сад крестьянскими глазами. Он увидел, что раньше никогда прежде не видел. В плодородном черноземе, за которым ухаживали и удобряли много лет, теперь рос щавель с такими же толстыми и блестящими листьями, как листья каучукового дерева, везде можно было увидеть красновато-коричневые: чертополох и крапиву высотой полтора метра. Трава и мох изобиловали на дорожках из гравия. Если бы не чистый воздух и мягкое сияние солнца, место было бы зловещим.

Главная дверь была закрыта. Окно рядом с ней должно было вести в гостиную. Куни с иронией подумал и удивился тому, какому нечувствительному покупателю пришло решение о покупке дома, где произошло это страшное убийство и где совсем недавно жило много старых женщин – Но никого не было видно. Дом казался заброшенным много лет.

Окно открылось в просторную и темную комнату. На решетке из янтарного мраморного очага кто-то положил смятую газету для сбора сажи. Аскольд сказал ему, что камин был весь в крови. Там, прямо перед медной решеткой, должно быть, лежало тело.

Куни начал ходить вокруг дома, пробираясь сквозь кусты и маленькие березы, которые так сильно разрослись, что для сирени не оставалось места.. Стекло на кухне было непрозрачным от грязи, и не было никакой двери, через которую можно было бы войти, только черная дверь, которая, казалось, сообщалась с концом центрального коридора. «Архитекторы, – подумал инспектор, – не были хорошими дизайнерами интерьера. Две двери одна в начале коридора, другая в конце! Сквозняк видимо был сильный.»

Теперь он был на заднем дворе, но деревья мешали ему видеть лес сбоку. Природа в саду дома «Чайная чаша» видимо сошла с ума, лоза так разрослась, что даже скрыла гараж. Куни прошел через мрачный асфальтированный двор, защищенный от солнца стенами дома, и вошел в оранжерею, пристроенную к небольшой столовой. Там тоже была лоза, давно мертвая и лишенная листьев.

Да это был дом «Чайная чаша». Жаль, что он не смог войти, но все равно ему уже нужно было вернуться на работу. По привычке, а отчасти, чтобы показать пример, он закрыл все окна своей машины и двери. Внутри было жарко как в печи.. Куни оставил за собой сломанные ворота, выехал на дорогу и присоединился к дорожному движению по Стове..

Было бы почти невозможно найти больший контраст между двумя зданиями, чем тот, который существовал между тем, который он только что покинул, и тем, в который он собирался войти. Полицейский участок Визбори был очень приспособлен к хорошей погоде. Аскольд говорил, что архитектор новой постройки, должно быть, планировал его, когда отдыхал на юге Франции. Это было

белое прямоугольное здание, украшенное фресками, и все было из мрамора..

Тем июльским утром его белизна ослепляла. Но если его фасад казался довольным солнцем, то это нельзя было сказать об его обитателях. Там было слишком много кристаллов. По словам Аскольда, здание идеально подходит для тепличных растений или тропических рыб, но для зрелого полицейского с высоким кровяным давлением, которое не выдерживает жары, это было недостатком.. Что бы солнце не пекло их через стекло, Аскольд опустил шторку.

«Какие жаркие дни», сказал он Куни. Я признаю, что твоя жена выбрала лучшую неделю для отпуска.

Он поднял глаза от заявления, которое он только что начал читать. Худой, как борзая и с худым и острым лицом, он часто включал свой инстинкт охотничьей собаки, чтобы почувствовать любую аномалию в огромной способности своего человеческого воображения.

– Ну, да, иногда бывает очень жарко, – сказал он. То есть события, которые нас беспокоят.