Соня Лаврова - Убийство у камина. Детектив

– Не говори мне! сказал Аскольд. Здесь всегда есть что-то новое. Его лицо выразило изумление. И сегодня это визит пастора Арчири. Он прибудет в два.

– Это Вы назначили время?

– Это решил он сам. Он очень страдает.. Кстати, у Арчири есть стенограмма процесса, поэтому ему не придется пересказывать все. Он должен быть очень заинтересован.

Аскольд посмотрел на часы и встал.

– Меня ждут меня в зале суда», – сказал он. Закончите с этими двумя головорезами, которые заставили меня не спать целую ночь.. Послушай, Куни, я думаю, что мы заслуживаем немного насладиться жизнью, и мне не хочется есть пирог с говядиной. Почему бы вам не пойти в ресторан и не зарезервировать столик?

Аскольд настоял, чтобы они обедали или ужинали вместе иногда в более или менее роскошном заведении.

– Я позабочусь об этом, сказал Куни.

Это было лучшей гостиницей в Визбори, единственной, которая заслуживала себя называть «гостиницей». Хотя ее можно было бы назвать общежитием, но по сравнению с другими она выделялась интерьером. Это во всех отношениях соответствует тому, что «хорошие» люди среднего класса понимают как «приличный» отель. Официантов всегда было три, официантки работали здесь годами, в гостинице имелась горячая вода. Все это принесло ей две звезды. Куни сделал заказ по телефону. Когда он вошел в столовую еще не было часа, он с удовольствием отметил, что стол забронированный был у окна и из него открывался вид на улицу. В этом месте солнце не проникало сквозь стекло на прямую, так как разросшаяся герань давала тень и прохладу. Через дорогу девочки, одетые в хлопковые платья и сандалии, ждали автобус.

Аскольд появился в пять минут второго.

– Я не понимаю, почему суд нельзя перенести на более позднее время —в суде невыносимо жарко. Что мы будем есть?

– Жареная утка, – решительно ответил Куни.

– Если нет чего то другого. Если они не подают ее с большим количеством дерьма. Вы знаете, это кукуруза, бананы и тому подобное.

– Этим утром я пошел посмотреть на дом «Чайная чаша», – сказал Куни, пока они ждали утку.

– Я видел, что он продается. Они разместили объявление в газете недвижимости с довольно обманчивой фотографией. Они просят шесть тысяч фунтов за дом. Немного дороже, если принять во внимание, что

Форитон Сайс не получил две тысячи в 1951 году.

– Думаю, с тех пор он менял владельцев несколько раз.

– Раз или два, прежде чем стать домом престарелых. Спасибо, – сказал он официанту, – мы не хотим вина. Два бокала горького пива. Аскольд расстелил салфетку на своих объемных коленях и, в то время как Куни наблюдал за ним с едва скрытым отвращением, сбрызнул утку апельсиновым соусом и перцем.

– Форитон Сайс был наследником?

– Одним из них. Миссис Сайс умерла без завещания. Помните, я сказал, что она оставил только десять тысяч фунтов, и деньги были поделены на равные части между Форитоном и его двумя младшими сестрами. Сейчас он богатый человек, но, конечно, деньги не от бабушки. Он занимается всеми видами предпринимательства: нефть, строительство, судоходные компании… он настоящий магнат.

– Я думаю, что я видел его когда-нибудь.

– Конечно. С тех пор, как Форитон купил особняк, он очень хорошо осознал свое социальное положение землевладельца. Он не пропускает ни одного светского мероприятия.

– Сколько ему лет?

– Ну, ему было двадцать пять лет, когда его бабушку убили, так что теперь ему должно быть около тридцати восьми лет. Его сестры были намного моложе. Марте было десять лет, а Сюзанне – девять.

– Кажется, я помню, что он давал показания в качестве свидетеля на суде.

Аскольд отодвинул тарелку, дал официанту сигнал и заказал две порции яблочного пирога. Куни уже знал, что мнение его босса «наслаждаться жизнью» была несколько ограничено.

«В то воскресенье Форитон Сайс отправился навестить свою бабушку», – сказал Аскольд. В то время он работал в офисе адвоката в Соютоне, и по воскресеньям он пил чай с бабушкой. Возможно, он следил за будущим наследством. В то время у Форитона не было денег, но он, казалось, чувствовал настоящую привязанность к старухе. Фактически, после того, как они нашли ее тело, когда они пошли искать Фортитона, так как он была ближайшим родственником, мы были вынуждены применить силу, чтобы не дать ему пойти в гараж и напасть на Даниэла.. У меня сложилось впечатление, что его бабушка и Милана достаточно избаловали его, хвалили и хвали его и старались изо всех сил для него. Давным-давно был семейный спор, но, видимо, это не повлияло на его внуков. Пару раз Форитон брал своих сестер в дом «Чайная чаша», в общем, они очень хорошо ладили друг с другом.

– Пожилые люди хорошо умеют общаться с детьми, – сказал Куни. И у нее также была слабость к маленькой Марте Вайлинг.

Куни положил ложку и уставился на главного инспектора.

– Разве ты не сказал мне, что следил за судом в газетах? сказал Аскольд с подозрением. Не оправдывайтесь, что прошло много времени. Я всегда все помню о своих клиентах.. Если вы читали статьи о суде, вы должны помнить, что это была Марта Вайлинг, которой тогда было пять лет, которая нашла тело.

– Не помню, уверяю вас, сэр.. Вы хотите сказать, что она давала показания в суде?

– в его возрасте невозможно; Есть ограничения. Кроме того, хотя она была фактически первой, кто вошел в комнату и нашел тело, ее мать была с ней.

«Возвращаясь к теме, – сказал Куни, – я не совсем понимаю,» какие дети». Миссис Вайлинг живет в этом районе, на улице Саумоли. Он оглянулся на окно и указал на менее очаровательную часть Визбори, где между Первой и Второй мировыми войнами было построено несколько улиц из крошечных кирпичных домов. Она и девушка занимают половину дома, у них нет ни копейки…

– Они обнищали, «сказал Аскольд. В сентябре 1950 года мистер Вайлинг был еще жив (вскоре после этого он умер от туберкулеза), и они жили напротив дома «Чайная чаша».

– В одном из двух белых парных домов?

– Верно. В соседнем доме жили миссис Кайт и ее сын. Миссис Вайлинг было тогда около тридцати лет или чуть больше тридцати.

– Это шутка! Сказал Куни насмешливо. Это означает, что ей сейчас немного меньше пятидесяти.

– Послушай, Куни, люди могут сказать, что они старятся от тяжелой работы, материнства и других трудностей, но, поверь мне, нет ничего страшнее, чем психическое заболевание, чтобы заставить женщину стареть раньше ее времени. И вы знаете лучше меня, что миссис Вайлинг годами находилась в психиатрической больнице. Аскольд с неодобрительной гримасой посмотрел на водянистую коричневую жидкость. – Вы попросили у меня один кофе, верно, сэр? спросил официант. Аскольд фыркнул. Церковные часы пробили без четверти два. Когда Бой курантов затих, он спросил: