Геннадий Опарин - Выход тигра. Проект «ГиперСибирея»

Хмурое утро насупило незаметно. Поежившись от прохладной сырости воздуха, Павел сбегал с чайником к реке, заодно ополоснувшись в ее студеной воде, и, вернувшись, по-братски разделил с Лешим остатки мяса. Растопив печку и согревшись, горячим чаем, он подошел к Лешему и нацепил ему на шею ошейник с кошельком, в который вложил записку Алексею с просьбой насыпать соли. Они иногда так поступали, если у них что-нибудь кончалось, а сейчас ему просто было нужно остаться одному. Павел напоследок посмотрел Лешему в глаза, но тот, будто заподозрив подвох, вертел лохматой головой и ни за что не хотел уходить, напряженно вглядываясь в лес.

Медведь где-то затих, но Павел шестым чувством ощущал близкое присутствие зверя. Невидимый поединок между ним и медведем уже начался. В конце концов, ему удалось отправить Лешего в поселок. Он еще с тайной надеждой, что его могут вернуть, оглянулся перед лесом и исчез за разлапистой елью. Оставшись один, Павел почувствовал, как ободряющие мурашки от ощущения близкой опасности, забегали по всему телу. В избушке он сел к небольшому окошку и стал осматривать готовность ружья.

В этот момент какая-то тень загородила свет в окне. Подняв голову, он увидел, как огромная, по-лошадиному вытянутая голова медведя злыми глазами в упор смотрела на него. Доли секунды они изучающе смотрели друг на друга перед схваткой, затем последовал удар, раздался звон разбитого стекла, и на месте, где только что сидел Павел, с бешеной скоростью замелькала когтистая медвежья лапа. Но он уже успел отскочить к стене, и, пока вскидывал ружье, медвежья лапа исчезла в окне.

Опытный медведь заскочил на крышу, пытаясь разрушить ее. На счастье Павла избушка была полностью срублена из толстых бревен, потолок под тяжестью огромного зверя, прогибался, скрипел, но не сдавался. Медведь наверху ревел от досады, в бессильной ярости скреб по бревнам когтями, а Павел внизу молился, чтобы потолок выдержал, не похоронив его под собой. Наконец, медведь, поняв тщетность своих усилий, грузно спрыгнул с крыши, и, решив избрать иной способ, стал в раздумье ходить вокруг избушки. Павлу оставалось только ждать, держа под наблюдением дверь. Он напряженно силился предугадать, что может предпринять медведь на этот раз. Даже через бревенчатые стены ощущалась энергетика и мощь зверя, она, казалось, заполняла все вокруг, подавляя все силы к сопротивлению. Павел порой чувствовал себя, как небольшой зверек, пойманный в ловушку.

Неожиданно мощный удар в стену отбросил его к противоположной стене. Вскоре удар повторился снова, до основания сотрясая избушку, медведь отходил в сторону и с разгону врезался в нее всей своей тушей. Павлу стал понятен его замысел, он тут же рванулся к двери, но ее уже намертво заклинило меж косяков, а бедная избушка после каждого удара судорожно вздрагивала и, натужно скрипя, все больше подавалась набок. Низ ее от времени подгнил и уже не выдерживал все более усиливающегося медвежьего натиска. Зверея от собственной мощи и предвидя скорую победу, медведь, оглушительно взревев, в решающем броске, обрушил на нее всю свою силу. Избушка дрогнула, и, не выдержав чудовищного удара, с жутким треском и скрипом, похожим на человеческий стон, рухнула, сложившись как карточный домик. Павла швырнуло на пол и погребло под грудой бревен. Свет тотчас погас над ним. А где-то наверху торжествующе ревел медведь, он пытался докопаться до поверженного врага, шумно внюхиваясь и царапая бревна толстыми когтями, но они переплелись в такой коловорот, что их невозможно было растащить даже бульдозером. Напоследок, издав победный трубный вопль, черная громада с седым воротником и лошадиной мордой, не спеша, двинулась вдоль берега, время от времени оглядываясь назад т пугая все живое вокруг ужасным ревом.

Для Павла же битва еще не закончилась. Очнувшись, он стал протискиваться вдоль бревен на свет, не выпуская ружья из рук, и последним усилием воли смог выбраться наружу. С сожалением, он осмотрел то, что осталось от разрушенного жилища. Это какой же невероятной силищей нужно было обладать медведю, чтобы сотворить подобное! Снаружи разгром казался еще более ужасающим, чем изнутри.

Бревна бедной избушки, как вывернутые кости, беспорядочно торчали в разные стороны. Павел, словно живое существо, поблагодарил ее за приют и спасение, чувствуя, как ненависть к зверю за порушенный кров рождается в нем. Даже на краю света ему не было спокойной жизни . всюду найдутся тайные иль явные враги, для которых всегда будет лучше, когда ты скорее мертв, чем жив. Таковы неумолимые законы борьбы за выживание. Ну что ж, Павел был готов к борьбе, ведь теперь он знает и ненавидит своего врага точно так же, как и он его. Даже лежа под своим разрушенным жилищем, он верил, что пока жив, у него всегда есть шанс, помня байку опытных таежников, что только когда человек поверил, что он погиб, тогда он действительно погиб.

Павел осмотрел оставшееся снаряжение при себе: два патрона в стволах и охотничий нож за поясом. Их шансы почти равны, но, в любом случае, медведь не должен сейчас от него уйти, чтобы спустя некоторое время, Павел из охотника не превратился в жертву, на рыхлом прибрежном грунте четко отпечатались крупные следы зверя, от их размеров веяло холодом смерти, но Павел уже принял решение и поспешил в погоню. Подойдя к повороту, он выглянул из-за кустов и вдалеке увидел удаляющуюся черную гору, неторопливо бредущую в направлении горизонта, где лес подступал к горам. Спокойная уверенность и величавая безмятежность ощущались в каждом движении могучего зверя, у которого больше не было соперников на этой земле. И у Павла екнуло сердце от того, что они вынуждены были стать смертельными врагами, но если злое чудовище, скрытое в нем, разрушив твой дом, пытается лишить тебя жизни, и, тем самым, нарушить завещание Николая Ивановича, ввергнуть в нищету и лишить будущего его детей и внуков, то неизбежно предстоит жестокая битва, в которой победа одних означает погибель и забвение других; он также отлично знал, что жалость к врагу делает его соучастником дальнейших преступлений против своего народа, а это ведет к душевному опустошению и кармическому наказанию, отбрасывая на самое дно в иерархии человеческого развития.

Седовласый исполин шел не спеша, и дистанция между ними быстро сокращалась, оставалось уже совсем немного сблизиться до убойного выстрела, но ветер внезапно переменился, и его порыв донес до медведя человеческий запах. Он с ревом вздыбился во весь рост и с трехметровой высоты с ненавистью взирал на Павла, оказавшись еще больше и страшнее, чем он себе его представлял. Не давая волю чувствам, Павел вскинул ружье в направлении медведя, и, стоя, ждал его приближения, помня совет бывалых охотников, что когда медведь огромными прыжками несется на тебя, есть только одна возможность – остановить его точным выстрелом; когда он, с лета припадает к земле и на мгновение замирает перед новым прыжком, в этот момент нужно стрелять ему в голову, больше шансов зверь человеку не оставляет.