Влад Ревзин - Крон

Чем объяснялась такая кроткая пассивность, – приступом панкреатита или иными разочарованиями, не связанными с неудачной передачей, Александра ответить не могла. Может, и в самом деле его угнетало затишье на рынке великосветского грязного белья, политических дрязг и проворовавшихся чиновников.

Часы в углу, гордость редакции, заквохтали и разразились тяжелым звоном. Ничего не предвещало бури.

Однако все они не знали, что штормовой ветер уже приближался к их тихой сонной гавани, чтобы взметнуть вверх и бросить на пристань беззащитные корабли, поломать мачты и борта, сорвать якоря с цепей…

С грохотом распахнулась входная дверь.

На пороге стояла полная разъяренная женщина. Ее рыжеволосые волосы блестели в свете редакционных светильников, словно борода свирепого викинга, пришедшего на этот берег убивать, насиловать и грабить.

– Кто тут Крон, кто! Вы? – заорала она, тыча указательным пальцем на сидящего за столом Болтика.– Нам всем казалось, – вы наш защитник, на кого еще надеяться в этом сраном государстве?! А вы сидите, своей толстой жопой, на своем кресле, и занимаетесь, пес знает чем! А моего мужа убили!

Семен зарделся. Паша встрепенулся и захлопал глазами. Крон наклонил голову, оглядывая гостью.

– А вы кто? – поинтересовался он.

– Я супруга человека, которого хотят убить!

Александра незаметно зевнула.

– Ну вот, – проворчал Глазик. – Так он еще жив?

Эффектное появление закончилось тем, что женщина разрыдалась, упала на стул у двери, закрыла лицо руками. Ее плечи стали ритмично вздрагивать. Лет под сорок, решила Александра, пририсовывая жирафу пропеллер, – чуть ниже, чем у Карлссона.

– Если жив, так это не к нам, – хихикнул Паша, так тихо, что только журналистке и было слышно.

Крон потребовал принести воды, пересадил плачущую женщину в кресло, ближе к столу, и отправил Глазика, Семена и Пашу покурить на свежем воздухе. Александра осталась.

– Кто ваш муж, жив или нет, и что ему грозит, если жив? – забросал женщину вопросами Крон, нависая над рыжими волосами.

Александра, продолжая наблюдать за посетительницей, решила, что та одета хоть и дорого, но несколько безвкусно. Это навевало образ благополучной семьи, сравнительно недавно разбогатевшей.

– Мой супруг, – всхлипывая, делилась женщина, – Алик Балаганов. Его вчера пытались убить.

– Александра, верни, пожалуйста, Глазика. И пусть камеру свою возьмет. Вы не возражаете… простите, как вас зовут?

– Наталья Аркадиевна, мы записываем вас на видео, – предупредил Крон, его лицо на экране казалось расплывчатым.– Итак, что с вашим мужем случилось?

– Эти гниды помойные, мерзкие неудачники…

У Александры заныли зубы.

– Хватит ли это для передачи? – спросил Крон, выключив запись.

Шторм, потрепав снасти, ушел дальше, в глубину материка, оставив в бухте, то есть в кабинете, вещественные следы разгрома, – разбитый стакан, полную пепельницу окурков, пепел на полу и следы помады, каким-то образом попавшие на спинку кресла.

– Алик Балаганов, – создатель и участник комической труппы «Лица-шоу», человек, хорошо известный в городе, – пожала плечами Александра. – После прорыва «Лиц» на российское телевидение возведен в ранг звезды. Думаю, зрителю будет интересно все, что с ним происходит.

– Но есть ли здесь криминал, а не врачебная халатность?

– В данном случае это, наверное, не важно. Антуража хватает. Известный человек с подозрением на воспаление легких направляется в госпиталь, где его перед бронхоскопией накачивают лидокаином, хотя в его медицинской карте красным цветом отмечено, что анальгетики могут его укокошить. Запись таинственным образом исчезает… Чем вам не детектив?

– Это так похоже на жизнь, что хочется зевать. – Крон с отвращением покосился на беспорядок, оставленный неистовой Натальей Аркадьевной.– Однако других звезд у нас сегодня нет, так что давай покопаемся в этом. И начнем с…

– …лечащего врача, – кивнула Александра. – Должны же мы услышать точку зрения профессионала. И где врач был в тот момент, когда подопечному вдували ядовитое вещество?

– Согласен. Эта крикливая тетка в ажитации могла наорать любую ложь. Балаганова пользовал центр семейной медицины «Саномед». Лечащий врач Скорик М. Е. Пойдешь к медикам сама?

– Михаил Евгеньевич, расскажите, как это произошло?

Врач Скорик хотел казаться солидным и опытным, но общее впечатление портила манера держаться, – суетливые движения рук, постоянное хихиканье в такт своим же словам. Смотрел доктор не в глаза, а в окно или в угол, где пожухлые обои сходились с серым потолком.

– Бронхоскопию надо было делать, безусловно, – сразу же заявил он.– Бронхоскопия однозначно выявляет поражения легочной ткани, что может привести к появлению отечных процессов…

– Я не специалист в этой области, – мягко напомнила Александра. – Мне бы фактики, как это было, кто, во сколько. Вы сами привели Балабанова в лабораторию?

Скорик помолчал.

Был доктор неухожен, – галстук в пятнах, мятые брюки, запах холостяка. Александра поставила бы двадцатку, – рядом любимой женщины не было. Или Михаил Евгеньевич разведен, или любимая женщина охладела.

– Пациента в госпиталь я привел сам. Заведующий Вирт лично проводил бронхоскопию. Перед вводом зонда в легкое была проведена анестезия, в виде впрыскивания десятипроцентного раствора лидокаина.

– Который привел к тому, что у пациента упало давления ниже предельно допустимого для жизнедеятельности, – блеснула Александра, проведшая два часа за чтением истории болезни Балаганова.

Кроме того, накануне она почитала медицинские сайты.

– Иначе было нельзя, процедура чрезвычайно болезненна, – он опять хихикнул.

– Но не так, как смерть от передозировки анестетика? – уточнила журналистка.– Что же важнее, – эта скопия или…?

– Без бронхоскопии мы не можем быть уверены, что это не воспаление легких.

– Интересная логика, – заметила журналистка. – Нет, я никого не хочу обидеть, но получается, что в целях получения верного диагноза надо обеспечить пациента как клиента морга. Так ведь лучше сразу начать со вскрытия, – как я знаю, самого точного способа диагностики!

– Вы позволяете себе дилетантские замечания, – вспылил Скорик, но тут же взял себя в руки.– Поймите, аллергия на анальгетики прописана красным цветом в медкарточке Балаганова! Мы приняли все меры, сделали пробу на предплечье…

– И тем не менее этот ваш заведующий использовал лидокаин? Почему?

– Так в том и дело. Эта часть страницы из карточки исчезла. Вместо нее в книжку вклеен безобидный желудочный рецепт. Вирт автоматически использовал широко применяемую анестезию.

– Но вы-то знали о проблеме Балаганова?