Елена Гвозденко - Тайна Медвежьей заводи

– Давайте отпустим наших гостей. Время позднее, им надо укладывать ребенка. Если вы изъявите желание, то можете выступить у нас через неделю.

Мы извинились и вышли на воздух.

– Странное впечатление произвел на меня этот вечер, – сказала Иришка, когда мы уже подходили к дому.

Несколько часов назад мне хотелось поделиться с подругой своими опасениями, но глядя в ее беспокойные глаза, поспешила успокоить:

– Не вижу ничего необычного. Довольно экзальтированное зрелище, но только и всего. Они всю жизнь прожили вместе, довольно обособленно. Не забывай, в прошлом это научные сотрудники. Меня бы больше испугало, если здесь проживали жители Воробьевки.

Вспомнив незатейливый флирт сильно нетрезвой дамы с Михаилом, Иришка рассмеялась.

Лежа в кровати и вслушиваясь в непривычные звуки близкого леса, я пыталась понять, что так насторожило меня. Где-то вдалеке ухал филин, в доме скрипели половицы, сон не шел. Встала, подошла к окошку. Ночь полнолуния. Что-то магическое есть в акварельном лунном свете. Верхушки деревьев различимы до мельчайших подробностей, а ниже скрыто матовой, туманной чернотой. Показалось, или вижу странное шевеление у самой границы леса с поселком? Почему молчат собаки? Стараясь не разбудить Иринку и Дашу, босиком, с зажигалкой в руках, спустилась на первый этаж. Хотелось проверить, надежно ли мы заперты.

– Не спишь? – От испуга я выронила зажигалку.

– Напугала тебя? Мне почему-то тоже не спится, – Ирина подошла ближе.

– Дарья спит? – спросила я, пытаясь привести дыхание в норму.

– Она заснула до того, как коснулась подушки. Давай попьем чайку. Я не люблю ночные чаепития, но сегодня очень хочется.

Я согласилась, и подруга с радостью захлопотала.

– Мы сошли с ума. Время – второй час ночи!

– Ну и что? Я всегда следовала каким-то правилам, рамкам, но в последнее время так много изменилось. Когда человек постоянно строит запреты, наступает момент, когда захочет безудержной свободы.

– Так и я. Слишком была правильной, поэтому безумство с отцом Дарьи закружило, завлекло. Я тогда жила вопреки.

– Ты и сейчас слишком строга к себе. Просто думай, что это судьба, ее капризы. В конце концов, должна же была родиться Дарья.

– Мне иногда страшно, будто все чувства умерли. Остался лишь страх за Дашку.

– Это пройдет. Страх уходит не сразу. А за Дарью ты будешь переживать всегда. Я до сих пор при звуке звонка вздрагиваю, первая мысль – все ли в порядке с Максимом. Это не должно мешать раскрыться как женщине. Тебе кто-нибудь говорил, ты очень привлекательна?

– Настя, перестань, – Иришка смущалась, и это смущение, а может свет настольной лампы, которую мы зажгли, боясь разбудить Дарью, зажег огоньки в глубоких глазах молодой женщины.

– Решено, подруга. Возвращаемся и устраиваем рейд по магазинам. Ты у нас теперь женщина состоятельная, пора привыкать к этому.

– Мне бы не хотелось трогать Гришкины деньги.

– А вот это мы посмотрим. Скажи откровенно, тебе Кирилл нравится?

– Не знаю. Может, я боюсь. Мне кажется, я перестала его интересовать.

– А вот это мы узнаем, когда наши мужчины вернуться из своей командировки. А теперь давай спать.

Проснулась от песенки Даши, распевавшейся под моим одеялом.

– Тетя Настя, ты не спишь! Побежали умываться.

Бежать совершенно не хотелось, хотелось натянуть одеяло на глаза и спать.

– Я же вижу, что не спишь. А мама оладушки печет.

Мысль о том, что Ирина уже заботится о нашем завтраке, пробудила совесть, а вместе с ней и весь организм. Умывание во дворе, пробежка до колодца заметно бодрят избалованного городского жителя. После завтрака я была готова к походу на речку. Искупавшись в довольно прохладной воде, мы расположились на солнце. Дашка бегала по берегу, бросая в воду камушки. Когда мы еще раз решили искупаться, прежде чем возвращаться домой, Дарья наотрез отказалась заходить в воду.

– Дашенька, почему ты не идешь с нами?

– Плавать я не умею, а писать не хочу, – ответила девочка, вздохнув.

У нашего дома поджидала Екатерина Максимовна:

– Девочки, сегодня автолавка. Если вам что-то надо из продуктов, приходите. Машина останавливается у фонтана.

Мы решили провести небольшую ревизию продуктов и решить, что нам надо.

У приехавшей машины лишь одинокая фигурка Анны Петровны. Остальные уже разошлись. Сегодня на ней кружевное платье персикового цвета. На руках – перчатки в тон. Мы быстро сделали покупку, а Александра Петровна все так и стояла у машины.

– Интересно тетя просто так стоит или будет покупать? – озвучила наши мысли Дашка.

– Любопытной Варваре… – проворчала Иринка.

Вечером, прогуливаясь по аллее, встретили Михаила Львовича. Такое ощущение, что следит за нами.

– А вот и наши гостьи, – бросился он навстречу, – прогуливаемся?

– Добрый вечер, вот решили прогуляться, – ответила за всех.

– А я вот как раз в клуб. Не желаете ли зайти, посмотреть на наш маленький музей?

– А у вас здесь еще и музей есть?

– Ну, это мы, конечно, громко. Просто своеобразная выставка работ. Есть картины. Некоторые очень неплохо рисуют. Есть и другие работы, – он как-то многозначительно посмотрел на нас, хотя, может и я уже слишком мнительна.

– Спасибо, возможно, в другой раз. Мы бы хотели просто подышать воздухом.

– В другой раз? – растерялся Михаил Львович, но быстро взял себя в руки, – в другой раз, так в другой раз. Всего доброго.

Он быстрой походкой направился в противоположную от клуба сторону.

– Какой-то он загадочный, – заметила Ирина, – они здесь все какие-то странные.

Наше внимание отвлекла Дарья, которая побежала по аллее, только увидела Михаила Львовича. Она чем-то увлеклась у фонтана, а потом упала прямо в каменную чашу. К счастью, девочка даже не ударилась. Когда ее извлекли из пересохшей ниши, она лишь вздохнула:

– Какая я ранимая.

– Дочка, ты поранилась? – испугалась мать.

– Нет, но я себя сронила.

Вечером мы на веранде пили чай. Дарья рисовала новые объекты – лес, речку. Спать пошли рано.

Иришка трясла меня за плечо:

– Настя, проснись, пожалуйста.

– Что случилось? – я никак не могла проснуться и норовила натянуть на себя одеяло.

– Послушай, – мы притихли, вслушиваясь в звуки летней ночи.

– Ничего не слышу.

И тут я услышала. Вой или плач. Кто может издавать такие звуки?

– Что это? – спросила я испуганно.

– Вот и я не пойму. Проснулась от этого звука.

Стон повторился.

– Может собака чья-нибудь? – я старалась успокоить в первую очередь себя, придумав логичное объяснение. Место нравилось мне все меньше.

– Мне кажется, это женщина, – тихо прошептала подруга, – послушай, источник звука движется.