Никита Филатов - Последнее дело. Между строк, или Группа риска

– Не сердитесь, пожалуйста, Денис Валерьевич, – вмешался тут же в разговор представитель Союза писателей. – Анатолий у нас творческая личность… много чего повидал… Вы же понимаете…

– И что теперь? – обернулся к нему раздраженный Нечаев.

– Давайте я вам под протокол изложу ситуацию? Вы будете записывать, а пострадавший уточнит, если надо…

– Потерпевший, – автоматически поправил Владимира Александровича оперативник, пожал плечами и взялся за молнию на своей папке: – Ну, даже не знаю…

– Да ладно! Вы вот сами сейчас убедитесь, что так будет и быстрее, и проще.

…Крохотная каморка, в которую сопроводил их Шарманский, была отделена от помещения книжного склада тонкой серой фанерной перегородкой. Тут едва-едва помещались потертый диван времен советского застоя, такой же старый полированный сервант без стекол, венский стул и табуретка. Телевизора не было. Зато имелось достаточно современное и дорогое устройство, посредством которого некоторые продвинутые пользователи интернета бесплатно подсаживаются в любой точке мира на трафик к своим более состоятельным соседям.

За помятой клеенчатой занавеской журчал унитаз, подразумевая наличие рукомойника.

– Прошу вас, джентльмены!

По соседству с каким-то приказом по технике безопасности и со схемой эвакуации при пожаре на гвозде, заменяющем вешалку, оперативник увидел американскую широкополую шляпу и кожаный плащ.

– Располагайтесь! – Шарманский первым делом подобрал с дивана ноутбук, закрыл его и переложил на сервант: – Может быть, чай или кофе?

– Нет, спасибо.

– Сигару не предлагаю – пожарная безопасность… Да по правде говоря, у меня их сейчас и не водится! Зато вот в девяносто седьмом году, как сейчас помню, на фестивале в Гаване, лично сам сукин сын Фидель Кастро…

– Друзья мои, давайте начинать? – опять вмешался Виноградов и посмотрел на часы: – А то мы так до вечера отсюда не уйдем.

По его предложению оперативник занял место на диване и передвинул к себе табуретку.

– Удобно записывать?

– Попробуем…

– Я могу ее протереть, – предложил хозяин.

– Нет, не надо. Все нормально.

Сам Владимир Александрович занял единственный в помещении стул, а Шарманский присел на какую-то помятую картонную коробку возле выхода.

Стало тесно, но все разместились.

– Паспорт есть у вас? Дайте, пожалуйста.

Прежде чем сунуть руку во внутренний карман, путешественник покосился на Виноградова. И только после того, как представитель Союза писателей едва заметно кивнул головой, достал свой общегражданский заграничный паспорт.

Оперативник достал из папки заранее распечатанный бланк и устроился поудобнее, чтобы записывать необходимые данные.

– Дата, год и место рождения… не судим… Вы по какому адресу зарегистрированы?

Шарманский опять покосился на Виноградова и почти без запинки назвал деревню в одном из районов Новгородской области. Ничего удивительного в этом не было, поэтому оперативный уполномоченный только уточнил:

– А здесь, в Питере, где проживаете?

– Да вот здесь, собственно, и проживаю, – Шарманский обвел взглядом крохотную каморку. – Нашел себе работу и пристанище – разумеется, временно!

– Прямо на складе?

– Нет, ну, раньше-то у меня была своя квартира, в старом фонде, на Малой Конюшенной, но так сложились жизненные обстоятельства, что…

– Анатолий! – опять посмотрел на часы Виноградов.

– А что такого? Можете мне поверить – все, что по-настоящему необходимо человеку для жизни, помещается в один рюкзак. Да еще места много останется! Вот я, молодой человек, вам историю расскажу, как во время лесного пожара в Австралии…

– Все, простите… – довольно резко оборвал писателя оперативник. В другой раз и при других обстоятельствах он, наверное, с интересом послушал бы Шарманского, однако сейчас у него не было для этого ни времени, ни желания. Поэтому Денис обернулся к Владимиру Александровичу:

– Что, все-таки будем записывать?

– Значит, так…

Если коротко, суть объяснений от имени сторожа сводилась к следующему.

Помещение склада было арендовано приблизительно полтора или два года назад для хранения книг петербургских писателей, издаваемых за государственный счет. Доставлялись книги прямо из типографии по мере их изготовления, и происходило это обычно один-два раза в месяц. В обязанности Шарманского входило расписываться в таком случае на товарно-транспортных накладных, а все копии передавать потом в Дом писателя, для отчета.

– Анатолий, а по сколько обычно привозили книг? – уточнил Виноградов, скорее не для себя, а для оперативника. – За один раз?

– Ну, по-разному… – задумался Шарманский. – Иногда десять пачек какого-то автора. А иногда даже пачек сто или больше – это если писатель особо заслуженный. Ну, вот как, например, наш председатель Союза, господин Протопопов. Или, скажем, его заместители…

– Анатолий! – Владимир Александрович укоризненно покачал головой.

– Пардон, – отчего-то смутился Шарманский.

– А в одной пачке – это сколько экземпляров? – прекратил записывать оперативник.

– Тоже по-разному. Двадцать, тридцать, бывает четырнадцать… в зависимости от формата и толщины. Или от переплета…

– А когда вывозили книги, у вас оставался какой-нибудь документ?

– При мне такого не было, чтобы вывозили.

– Так что, со склада ничего не отгружалось в магазины? – удивился Денис. – Или куда там еще обычно отправляют книги?

– Нет. В торговые сети книг не отправляли никогда, – отрицательно покачал головой Анатолий Шарманский. – Приходили, бывало, писатели. Забирали понемногу – кому на презентацию, кому на подарки друзьям, кому просто так… не знаю даже для чего.

– А другие сторожа ничего вам такого не говорили?

– Я один тут работаю.

– Круглые сутки? Без выходных?

– Ну так что же? В Союзе и в Доме писателей все знают мой телефон, если понадобится. Из типографии тоже заранее предупреждают когда и что… – Анатолий опять покосился на Виноградова: —А чего? Да, конечно, бывает, я днем ухожу по своим делам. Когда надо.

– И склад на это время остается без охраны? – уточнил оперативник.

– Да что тут охранять-то! – отмахнулся Шарманский. – Тоже мне, материальные ценности…

– Ну вот, видите, кому-то и они понадобились, – возразил Владимир Александрович, постучав кулаком по фанерной перегородке, за которой теперь находилось пустое и пыльное помещение книжного склада. —

Анатолий, скажите нам… этой ночью, в момент ограбления, вы дежурили на складе?

– Нуда, сами знаете.

– Я-то знаю! Но вот товарищу из уголовного розыска надо все официально отразить… – Виноградов посмотрел на Дениса, который уже приспособился и приноровился вести за ним запись: – Пожалуй, пока можно будет все эти подробности опустить. Напишем так: «Вчера вечером, приблизительно в двадцать часов, я заступил на ночное дежурство…»